Премьеры

Искушение

Российский государственный театр на Покровке представил на суд зрителей новый спектакль “Пастух”.

Автор пьесы Андрей Максимов назвал это сценическое действо театральной фантазией. В ней минимум главных действующих лиц. Но их вполне достаточно, чтобы окунуться в стихию человеческих страстей, еще недавно отвергаемых в “Кремлевских курантах”, “Человеке с ружьем”, “Так победим”, “Третьей патетической”, “Шестое июля”, “Признании”…

Попытка “положить” своего героя в прокрустово ложе обычной человеческой жизни Сергею Арцибашеву удается с помощью Нины Красильниковой. Он (Ленин) и Она – то игривая Нэсси, то серьезная и как учительница наставительная – Надюша, то платоническая соблазнительница, пытающаяся завладеть душой героя в обмен на его желание.

Цепочка искушений… Сначала поджарить и съесть шашлык из баранины, оросив его вином, привезенным грузинскими товарищами. Потом искушение свиданием с другом Нэсси, прерываемое вдохновенными бросками к листкам бумаги, требующими другого искушения – новой глубокой мыслью…

И даже приняв образ заботливого мужа, он продолжает мучительный поиск искушения.

Сознательно не хотим цитировать своего героя (прежде приходилось часто): текстовой фон спектакля как бы закрепляет динамику драматургии, действия.

Но шашлык, вино, плотские радости, поиск смысла жизни с карандашом в руке – все это не то. Это лишь возбуждает, будоражит героя в поисках главного искушения: переделать мир на свой лад, чтобы стать таким пастухом, за которым пошло бы все человечество. Да, за такое искушение он готов положить душу…

Режиссер и исполнитель Сергей Арцибашев тонко улавливает грани меняющегося настроения своего героя, который наконец-то понял, что он хочет.

У малой сцены, как и у историографии, – свои довольно несхожие законы. Какая-то неловкость при разделке баранины, и вот уже с кухни тянется цепочка кровавых следов. Их не сразу замечает “повар”. Это метафора сцены. Правда жизни, как известно, более жестока, и тоже не без крови. Цель героя – мираж, потому что она – искушение, страсть… А что это, если не стержень жизни? И напрасно кто-то пытается искать в пьесе иронию, сарказм, передергивание биографических фактов. Только в этих рамках и автору пьесы, и исполнителю главной роли было бы невыносимо тесно. А поскольку историографическая наука в жизни с героем “сделала” все, что смогла, то теперь, по Эриху Фромму, конечно же, прежде всего надо увидеть человека. И поэтому на сцене, – кипящий котел человеческих страстей. Но именно это и дает повод сказать, почему главный герой живее всех живых.

Не в первый ли раз начиная с незабываемого 1937 года, когда знаменитый вахтанговец Борис Щукин сыграл на сцене вождя, зритель вновь встречается в театре с Лениным, уже не бутафорским, а живым человеком. Театральная Лениниана ныне продолжается? Получает новое развитие в рамках сегодняшнего временного пространства?

Десять лет назад трудно было себе представить сценический образ Владимира Ильича, подобный тому, что создал Театр на Покровке. Незыблемым казался тогда образ Ленина, вылепленный Погодиным, Ромашовым, Полежаевой, Шатровым, Дангуловым… О каких страстях, о каком искушении можно было говорить по отношению к иконописному Ленину?! Только мудрость вождя, беспредельная доброта или в лучшем случае – “Он к товарищу милел людскою лаской, Он к врагу вставал железа тверже…” Вводить образ Ленина в искусство можно было только с дозволения власть предержащих. Никто не смел касаться внутреннего мира Ильича. И поэтому внешняя сторона его театральной жизни напоминала поступки персонажа из комнаты смеха, где все невероятно раздуто или, наоборот, сужено до предела…

Безусловно, театральная Лениниана, рожденная советской властью, имела и очевидные достижения. Это прежде всего сценическое воплощение народной любви к мифическому герою, которого пропагандистская машина сделала кумиром всех униженных и оскорбленных, голодных и рабов. Подлинных “портретов Ленина не видно”: многие выдающиеся актеры – Грибов, Штраух, Смирнов, Засухин – сверхзадачей своей ставили добиться внешнего сходства с вождем. И добивались этого не только гримом, но и блестящим исполнительским мастерством – потрясающей пластикой.

Спектакль “Пастух” – это прорыв в глубину человека, о котором советским театром было рассказано столько неправды! Этот спектакль – покаяние, после которого наш театр, говоря о Ленине, должен идти дальше. Дальше. Дальше…

“Безличное вочеловечить,

Несбывшееся воплотить…”

Валерий ЕРМОЛОВ,

Юрий КОВЕШНИКОВ