Прекрасная обезьянка. Разговоры об искусстве. Эдгар Дега «Голубые танцовщицы»

Учитель ставит слайд с изображением картины Эдгара Дега «Голубые танцовщицы». Примерно минуту зрители молча смотрят на картину.

Учитель: Я думаю, что вы хорошо знаете эту очень известную картину. Она у нас даже висела в метро в качестве иллюстрации к наглядной агитации, призывающей посещать музеи. О ней много написано, много сказано, но я хочу, чтобы вы подумали и посмотрели сами. Что скажете?

Денис: Лицо у крайней правой вверху похоже на мордочку обезьянки.

Люся: Цвета фона-драпировки немного контрастируют с цветом лифа платьев, но цвет пастельный, размытый и неконтрастный.

Учитель: Хорошо. Абстрагируемся от обезьянки. Отметим, Дега передает то, что видит, например, этот «эффект движения»… Мы говорили, что импрессионисты пишут красивые вещи, но не приукрашивают их. Вы молчите. Тогда сделаем так. Иногда художники переворачивают картину, чтобы преодолеть своего рода шоры при восприятии. Давайте я ее переверну… Итак, смотрим и думаем.

Дина: Напоминает хоровод.

Учитель: А что, собственно, изображено на картине? О чем картина? Вы понимаете, что здесь происходит? Где все это происходит?

Игорь: Обращает внимание прежде всего, что картина – это как бы «обрезанный кадр». Ну или в замочную скважину подсмотрено…

Денис: Балерины в варьете… либо разминаются, либо репетируют…

Игорь: Преследует мысль, что танцовщица одна, а мы видим ее со всех сторон и в разные моменты… Как будто очень маленькое помещение, забитое мебелью. Как же там двигаться?

Учитель: Денис, попробуй более четко сформулировать. Где именно – в варьете?

Денис: Судя по драпировке, рядом со сценой или за сценой. Но не важно – важен цвет и его сочетания!

Учитель: Размытость, абстрактность нашего восприятия – зафиксируем это! И слова, которыми мы описываем картину, получаются нечеткими.

Игорь: Может, они все смотрятся в зеркало? Может быть, это в мастерской художника?

Учитель: Нет, не мастерская! Никогда, ни при каких условиях не возникнет такой динамичной сцены в мастерской. Они смотрят в разные стороны. Балерины двигаются, волнуются. Откуда-то идет сильный свет, освещающий их плечи, руки… Это может быть только рядом со сценой. Я верно рассуждаю?

Саша: Да, вроде верно. Потому и возникает мысль о разминке перед выходом.

Игорь: У меня тоже мысль была о разминке. Но почему такая теснота?

Учитель: Это за кулисами. То место, откуда одни выбегают на сцену и куда другие со сцены прибегают. Сцена тут, рядом, освещенная, большая… Она присутствует, но не нарисована. Мы уже с этим встречались, когда центральный пункт или главный герой не нарисованы, но так или иначе угадываются. Каждая балерина занята своим делом. Можете увидеть и рассказать – каким?

Игорь: Девушка в центре поправляет лиф. Слева – репетирует позу. Спереди – поправляет, видимо, то, что у нее на ногах…

Учитель: Еще вопросы: какая девушка еще не вышла на сцену, но готовится? Какая уже вернулась и задохнулась? И вопрос на засыпку: что делает девушка в центре?

Денис: Девушка в центре поправляет платье. Думаете, девушка слева только что вернулась со сцены? Мне все же кажется, что она разминает спину.

Учитель: Обратите внимание на девушку, которая справа. Денис сравнил ее с обезьянкой. Но ее лицо вдохновенно. Для этой девушки сцена как какое-то огромное, даже пугающее достижение. То, чего она боится и что ее притягивает. Почему я сказал «боится»? Это легко увидеть: она закрывается локтем от этого света, от страха перед будущим движением, ведь она, как и центральная девушка, должна будет сейчас выбежать.

Тома: Не чувствую у нее испуга, скорее, просто полнота переживания.

Учитель: Соберем теперь все детали воедино. В целом все – водоворот жизни, «карусель». Никаких символов, ничего, кроме единого, сильного ощущения бьющейся жизни… Все балерины готовятся к выступлению, но по-разному. Одна вдохновенна, другая как бы сражена выстрелом: одной рукой держится за какой-то барьер, второй – за вену на шее. И есть во всем этом какая-то логика круга: он начинается той балериной, которая завязывает туфельки, наклонилась, идет к той, которая подправляет плечики, затем – к «обезьянке», там – порыв, безудержное стремление и попытка защититься локтем от яркого света. И наконец падение, словно ее прострелили пулей: «Нет! Не могу!»

Картина представляет собой практически квадрат. В этот квадрат вписан круг. Движение по этому большому, главному кругу идет против часовой стрелки. И тут мы видим со встречное движением: балерина, поправляющая плечики, очевидно, двигается по часовой стрелке (это задано поворотом головы). Дега передает воздушность юбок, мы ощущаем плавное движение легчайшей ткани.

Одни крутятся туда, другие – сюда. Как пчелы в улье. Вот это и есть кружение жизни… Если заметили, лица всех танцовщиц в тени. Только «обезьянка» страстно стремится к свету, к сцене… И какой бы она ни была некрасивой по стандартным меркам, она все-таки прекрасна. А к искусству вообще стандартные мерки неприложимы. Прекрасна устремленность к свету.

Есть, конечно, большая разница между Дега и Ван Гогом. Дега (как и Огюст Ренуар, Эдуард Мане, Клод Моне), как правило, выбирает прекрасный сюжет, Ван Гог пытается отразить всю жизнь, в том числе ее трагичность и контрасты. Однако Дега доказывает нам с кистью в руках, что именно эта женщина воплощает в себе красоту. И мы верим, потому что это делает Дега…