Правила творческого беспорядка. Эксперименты со свободой

​Этот эффект – ровесник «Орленка». Каждый, кто хоть раз побывал в легендарном всероссийском черноморском лагере, считает этот опыт самым значительным событием в своей жизни. Каждый находит и обретает здесь образ, корень своего образования.

«Коммунарский (орлятский) образ жизни» – понятие, вписанное в новую Российскую педагогическую энциклопедию.Кто не знает, напомним: и педагогика сотрудничества (одноименный манифест учителей-новаторов, 1986 г.) тоже родом из «Орленка». Много всего наизобретали вожатые, учителя и дети сообща – творческих дел, традиций, ярких праздников. Все это вместе и стало образом их совершенно новой, небывалой жизни.«Товарищ, живи для улыбки товарища!» – опережая детские вопросы, говорили пионерам воспитатели. Главная заповедь орлят.Это не про педагогику, читатель, вслушайтесь. Это про жизнь: «…живи!»Было (до коммунаров): учись, трудись, готовься, равняйся, чтобы (и далее по тексту). Нам обещали: о сколько всего будет, но потом. А тут вдруг с порога, без обещаний и предисловий – товарищ, живи! И чтобы люди рядом улыбались.В одной этой фразе целая Библия, сокровищница мудрости. В пяти словах и вера, и путь, и цель, и способ, и причина, и награда – ни убавить, ни прибавить. Идеологическая перекличка «нового пионерского сигнала» из «Орленка» с христианской заповедью бьет в глаза.Но на этом парадоксы не кончаются. Самой улыбчивой педагогике на Земле исполнится вот-вот 55, а она как ягодка. Разве не парадокс? Где пионерия и комсомолия, а тут дети по-прежнему не верят в конец смены, так же поют, обнявшись в кругу, «Звездопад», а их вожатые традиционно держат в руках пустые эмалированные ведра для сбора горючих детских слез, скрывая собственные под солнцезащитными очками.Значит, работает. Годы идут, многие лета, и уже не разберешь, глядя назад: то ли она при Брежневе с Хрущевым, то ли Брежнев с Хрущевым при ней. Мало того, кочует вслед за пионерами по глобусу. В финском образовании, скажем, посеяла практику внешкольных социальных проектов из серии «Подари себя людям», а японским бизнесменам пожаловала технологию обучения персонала в ходе самоуправляемой игры – коллективного творческого дела (КТД).Мы начинаем публиковать отрывки из книги (одноименная рукопись готовится к изданию) известного журналиста Антона Газмана «Правила творческого беспорядка». Она посвящена орлятской педагогике – ее уникальному мироукладу и традициям, которые раскрываются через документы и воспоминания людей, причастных так или иначе к этому необычайно яркому явлению как только что минувших, так и наших дней.Коммунарский образ жизни24 марта 1959 года пионеры-ленинградцы, объявившие себя впоследствии Коммуной юных фрунзенцев (КЮФ), образовали один общий круг. Сели в кружок так, что встретились глазами.Оказывается, это очень важно – научиться читать лица тех, кто тебе дорог. В классе не получается, там людей строят в затылок.«Чтобы понять другого, достаточно просто смотреть на него без всяких стеснений, как это делают дети», – пишут американские психологи.Ученые проверили этот вывод в замечательном эксперименте: абсолютно незнакомым людям – добровольцам – предлагали сесть напротив и смотреть в глаза друг другу. На 15-й минуте (не позднее) между испытуемыми возникали обоюдная симпатия и непреодолимое желание поговорить.Это был первый шаг навстречу новой педагогике. По Иванову*. Со своей оценкой (откровенный разговор = самооценка), бесконечной чередой творческих дел и полным участием каждого в изобретении жизни.Вместе с Ивановым с коммунарами работала Фаина Яковлевна Шапиро (или Ф.Я., как называли ее за глаза сами ребята). Методист Фрунзенского дома пионеров в Ленинграде, она организовала там же школу пионерского актива. Вот отсюда все и началось. Коммунары выехали на весенний сбор, потом на летний, потом на осенний.Развернули операции: PC – ребятам села, РД -ребятам двора, напросились на работу в один из самых далеких и самых отсталых районов Ленинградской области – Ефимовский. Жили в дырявых палатках, спали в самодельных спальниках, питались кое-как, работали по семь-восемь часов в день. «Это было, как на фронте», – вспоминают ветераны КЮФа.Коммунарские республики-отряды «Балтика», «Кавказ», «Алтай», «Урал», «Волга», «Днепр» свои палатки разбивали подле деревень, разбросанных на десятки километров друг от друга. Каждой такой республикой управляли сами старшеклассники – вожатый (ему лет четырнадцать-шестнадцать), дежурный командир (сегодня вся власть его), штурманы – командиры отрядов. В лагере новоселов из шести республик юмор – главный церемониймейстер. Мостик через канаву называется «Смотри не провались», столовая – «Замок старой харчевни».«…Старую избу мыли всем отрядом. Открывается детский сад «Светлячок». Игрушки привезли из Ленинграда. Сначала малыши шли недоверчиво, потом бежали к своим «воспитателям» с утра пораньше, наперегонки. Девочки читали им книжки, готовили к школе. Это называлось операция «Цветы жизни» (из статьи «Коммуна, год пятый» в «Комсомольской правде», автор – С. Николаев).Что тут не так, где политическая близорукость? Дети пошли в народ – пропалывают свеклу, опекают сельских малышей, заботятся о стариках. Кажется, коммунары пока ни на миллиметр не отступили от политики родной КПСС.Как бы не так!«Тут была явная попытка противопоставить «новых неформалов» пионерам. Но коммуна (мы об этом говорили в свое время с авторами «Комсомолки», причем не единожды) – это не антипод и никакая не альтернатива пионерству, а всего лишь воплощение новых подходов к развитию того, что уже было создано», – убеждена Любовь Кузминична Балясная, в ту пору председатель Центрального совета Всесоюзной пионерской организации имени Ленина.Стало быть, вот он – политический заказ. Пусть коммунары остаются и творят на радость людям, но с одним условием: не перечеркивая «наших пионерских достижений». Следуя этой линии, Москва в 1962 году выделяет по инициативе журналиста «Комсомольской правды» Симона Соловейчика первые пятьдесят путевок в черноморский солнечный «Орленок». Для самых целеустремленных, энергичных (судя по их письмам в «Комсомолку»), искренних друзей коммуны со всего СССР.«В поселке орлином», «Колыбель коммунарской методики», «Умная сказка орлят», «Лагерь «Романтиков»… Перебираю полустертые от времени газетные заметки.«История России знает несколько революций. И в начале, и в конце ХХ столетия человеческая кровь становилась главным аргументом в политической борьбе. Но была и иная, поистине нежная революция, не отмеченная в календарях. Она несла любовь, а не вражду. Она изменила наше общество, потому что ее совершали дети. Она освободила десятки тысяч человек и научила их уважать чужое мнение, каким бы оно ни было. Эта революция началась весной 1959 года, но продолжается и сейчас», – годы спустя напишет один из «орлятских революционеров» поколения семидесятников Роман Синельников.Но все это будет потом. А пока 50 ребят со всей страны из коммунарских клубов едут на Кавказ.Семеро восьмиклассников из питерского КЮФа (Витя Рабкин, Саша Прутт, Мила Сазонова и их друзья) будут в дружине «Солнечная» создавать большой отряд по этой самой коммунарской технологии. К тому же строить его им придется из «воспитанников» старше себя – из 9-11-классников. Такого ни в их жизни, ни в истории коммуны еще не бывало. И хотя в общих чертах они наметили некий план действий, ясности от этого прибавилось не слишком.«Мы для них явно не авторитеты. Совсем взрослые ребята смотрят на нас свысока: «И это, мол, наши вожатые?» – записала, наблюдая за попутчиками, в своем профессиональном дневнике 19 июля 1962 года педагог-коммунар из Ленинграда Ирина Михайловна Леонова.А паровозик мчал их между тем, петляя среди гор, к новым урокам, неизвестным берегам и небывалым переменам.