На чтение: ≈ 24 мин.Он вошел в кабинет в полном облачении и широко перекрестил пространство моего обитания. С достоинством сел на предложенное кресло, а затем вкрадчивым голосом, но твердо предъявил ультиматум: «Моя дочь не будет посещать уроки литературы в тот период, пока там проходят роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Дочка священника не может изучать это евангелие от дьявола. Вы не возражаете?» Последняя фраза была высказана явно из вежливости. Куда там возражать.
С одной стороны, он родитель, ему и решать. С другой – сегодня не пришелся ко двору Булгаков, завтра отвергнут Л.Н. Толстой, у которого, как помним, были проблемы с ортодоксией. Что останется тогда от русской культуры? Да и вообще, при чем здесь православие? Обскурантизм, иными словами, узость, мракобесие и крайне враждебное отношение к просвещению, не имеющие ничего общего с подлинной верой, возможны в рамках любой конфессии. Но об этом чуть позже. А пока вспомним слова другого православного священника, убиенного Александра Меня. На вопрос, является ли роман Михаила Булгакова евангелием от Воланда, он заметил: «Роман имеет к Евангелию весьма отдаленное отношение. Это не трактовка, не интерпретация, а просто другое и о другом. Видимо, Булгаков сделал это сознательно. Его прежде всего интересовала тема человека, «умывающего руки». Это огромная трагическая тема всего XX века. Никогда еще это невинное занятие не принимало столь зловещего характера и таких широких всемирных масштабов». Тем не менее вступать в философско-религиозный диспут со священнослужителем я не стал и дал согласие на временное непосещение его дочерью уроков литературы.
Впрочем, его молитвы были услышаны. И сегодня это произведение заменено на «Молодую гвардию» А. Фадеева.
Когда за батюшкой закрылась дверь, я крепко задумался о том, что же с нами происходит. Да, существует серьезная проблема восстановления утраченной идентичности. Нам всем приходится наращивать корни, искать опору в святынях, без которых не удерживается «ценностей незыблемая скала» (О. Мандельштам). Но почему на этих путях мы чаще всего принимаем за веру отцов их вражду и ненависть друг к другу, а вместо духа вероучения держимся за букву? Так проще. Но простота хуже известно чего.
«Мастер и Маргарита»
Звездоносцы все одинаковы
Все по стихотворению И. Бродского:
Входит некто православный, говорит:
«Теперь я – главный.
У меня в душе Жар-птица
и тоска по государю.
Скоро Игорь воротится
насладиться Ярославной.
Дайте мне перекреститься,
а не то – в лицо ударю.
Хуже порчи и лишая –
мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая саксофон –
исчадье джаза».
И лобзают образа
с плачем жертвы обреза…
Впрочем, фанатизмом сегодня грешат представители всех конфессий. Постулаты той или иной веры здесь ни при чем. Об этом справедливо говорил о. Александр Мень: «Мы выступаем за общечеловеческое единство, но не за единообразие. Звездоносцы все одинаковы. Звездоносцы – это те, кто считает себя истинными коммунистами или истинными христианами, истинными мусульманами» (Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей. – М. : Фонд имени Александра Меня, 1999. – С. 65.).
Итак, наука – это об одном, а вера – совсем о другом. В поэтической форме это выразила замечательная религиозная поэтесса Зинаида Александровна Миркина:
Качнулся лист сырого клена,
И тихо дождь зашелестел.
Душа живет иным законом,
Обратным всем законам тел…
«Душа живет иным законом, обратным всем законам тел» – замечательная поэтическая формула. Никто не может бегать по потолку, игнорируя законы всемирного тяготения, а вера – о жизни души.
Учитель, сталкиваясь с такой трактовкой истории, зафиксированной в учебниках, попадает в двусмысленное положение. Если начать опровергать эти мифопоэтические толкования истории, то мы рискуем не сформировать у детей национальную идентичность и тем самым породить цинизм и недоверие к истории в целом. В самом деле, если история состоит из сказок для взрослых, то занятие ею – дело бессмысленное.
С другой стороны, если транслировать на детей все эти мифы, учитель рискует тем, что, к примеру, в гимназическом классе встанет «ботаник» (так школьники именуют юных интеллектуалов), вхожий в Интернет, и изобличит учителя во лжи. Как быть?
Спасительной формулой, выводящей современного педагога из тупика, примиряющей духовную реальность с правдой земного течения событий, является «предание гласит». При ее применении напрочь отпадает необходимость как во лжи, так и в буквоедском разоблачении осветляющих душу мифов. Проявляются объем бытия и историко-культурная целостность его восприятия. Что страшного в том, что мы не находим документальных подтверждений благословения будущих героев Куликовской битвы Сергием Радонежским? Предание не случайно фиксирует духовный факт сопряжения современниками высочайшего морально-религиозного авторитета старца с судьбоносным событием российской истории. Само по себе это соотнесение в памяти народной, наглядно демонстрируя нерасторжимость внутреннего и внешнего существования человека в истории и культуре, может стать предметом специального разговора с учащимися. Сказанное в полной мере относится и к событиям не столь древним.
Из всего сказанного очевидно, что история в ее полноценном виде с учетом всех факторов, влияющих на ее течение, – наше все, ибо мы все живем в истории. Но парадокс заключается в том, что нам надо постоянно учиться жить в истории.
Только живя в истории, мы становимся современными. Не зря философ Федор Гиренок называл себя архиавангардистом. «В слове «современный» важна та его часть, которая передается смыслом прилагательного «временный». Быть временным – быть не навсегда, на время, на скорую руку, быть переходящим. Частица «со» указывает на собранность, на скученность людей, которые испуганы и потому объединены условностью преходящего. Мы все временные, условные, случайные. И эта наша условность делает нас современниками, теми, кого склеивает одна эмоция. Все мы сдвинуты переходящим временем. Никто из нас не на своем месте. Все мы смещены в сторону от своего назначения. Современность – это мир сместившихся людей, мир изнанки реального, реализация бытия не на своем месте» (с. 24).
Этот сложный пассаж требует, на мой взгляд, пояснений.
Краткость нашего земного существования не вызывает сомнений. Никто из нас не может жить вечно. Каждый человек независимо от уровня культуры и образования пытается предугадать собственное предназначение, выполнив его в сжатые сроки. М.Ю. Лермонтову для этого было отпущено всего 26 лет земной жизни.
В истории его гибели много мистических случайностей. Так, убит он был отставным майором Мартыновым, который служил в одной части с Дантесом. В свою очередь появление на русской службе Дантеса – еще одна случайность.
Первоначально Дантес поступил на военную службу в Пруссии и пользовался покровительством принца Вильгельма Прусского, однако получил всего лишь звание унтер-офицера. По совету принца и с его рекомендательным письмом, адресованным генерал-лейтенанту В.Ф. Адлербергу, уехал в Россию. По другим данным, имел рекомендацию герцогини Беррийской Николаю I. Когда Дантес прибыл на службу в Россию, он придумал о себе легенду, будто по свержении Бурбонов во Франции (1830) участвовал в Вандейском восстании (1832), поднятом герцогиней Беррийской. О ложности этой версии рассказывал А.И. Тургенев в письме к князю П.А. Вяземскому от 14 (26) августа 1837 года.
Адлерберг через И.О. Сухозанета нашел профессоров, которые подготовили Дантеса к офицерскому экзамену, после которого высочайшим приказом от 8 февраля 1834 года он был зачислен корнетом в Кавалергардский полк. По утверждению А.Н. Аммосова, «императрице было угодно, чтобы Дантес служил в ее полку», и «во внимание к его бедности государь назначил ему от себя ежегодное негласное пособие». 28 января 1836 года был произведен в поручики Кавалергардского полка. Вот так, смерть Лермонтова и Пушкина – мистические случайности. Если бы не эти случайности, оба могли остаться живы. Даже представить себе невозможно, как могли бы они обогатить русскую и мировую литературу!
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.
М. Лермонтов
Жажда посмертной славы – естественное желание большого художника. Но и обычный человек также мечтает продлить свое земное существование. Для этого существует проверенный способ: вырастить детей и внуков, в чьей благодарной памяти ты надеешься сохраниться.
Но несовершенство земных устроений все время отодвигает нас в сторону от своего предназначения. Проблематично вырастить детей и внуков, когда в мире бушуют войны, реализовать свое предназначение поэта, когда вокруг беснуется и клевещет чернь. Таким образом, люди существуют в мире изнанки реального. Пальто наизнанку надевают в спешке, в ужасе, когда боятся обжигающего холода.
Почему это изнанка? Потому что проходят десятилетия, а иногда столетия, пока все становится на свои места. Тогда оклеветанный при жизни поэт получает место на золотой полке классики, а внуки напуганных советской властью родителей начинают копаться в своих родословных, открывая для себя бабушек дворянок или дедушек купцов. Так было всегда. Непризнание при жизни – удел гениев.
Не во что, а как веришь
Корчак был далек от узкоконфессионального подхода, но при этом признавал за каждым ребенком право на выбор своего пути к Богу в соответствии с его семейными традициями. Отсюда его заметки «Наедине с Господом Богом» с подзаголовком «Молитвы тех, кто не молится».
«Догмой могут быть земля, костел, отчизна, добродетель и грех, могут быть наука, общественно-политическая работа, богатство, борьба, а также Бог как герой, божок или кукла. Не во что, а как веришь» (Я. Корчак «Все о том, как любить ребенка»).
Последнее для педагога важнее всего. Корчак продолжает: «Я полагаю, корни многих неприятных сюрпризов в том, что одному дают десять высеченных на камне заповедей, когда он хочет сам выжечь их жаром своего сердца в своей груди, а другого неволят искать истины, которые он должен получить готовыми. Не видеть этого можно, если подходить к ребенку не с «я из тебя сделаю человека», а с пытливым «каким ты можешь быть человеком?» (там же).
Чья духовность духовнее?
В одной из школ с так называемым этнонациональным компонентом автор этих строк увидел приказ директора, запрещающий изучение сказки «Три поросенка» в начальной школе в силу некошерности персонажей. Некошерным оказался также Колобок, поскольку замешан на сметане. Звучит как анекдот, но, к сожалению, это правда. Спрашивается, кто сам себя загоняет в культурное гетто? В другой гимназии прошел семинар православных физиков, определивший своеобразную педагогическую сверхзадачу: каждый урок физики должен приводить к идее бытия Божьего. Как это коррелируется с заповедью «не поминай имя Господа Бога своего всуе»? Наконец, не так давно умиленные средства массовой информации сообщили о том, что настоятель одного из монастырей договорился с РАО ЕЭС России о божеских ценах на энергоносители для своего богоугодного заведения. Вероятно, само собой разумеется, что для школ и больниц эти цены могут быть безбожными и даже дьявольскими. Воистину не ведаем, что творим! Глупо и бессмысленно спорить о том, чья духовность духовнее. Это прекрасно понимали мученики веры.
Один из них – протестантский пастор Рихард Вурмбранд, претерпевший издевательства и пытки сначала в фашистской тюрьме, а затем в застенках социалистической Румынии. Его мучения продолжались свыше двух десятилетий! В очередной раз, находясь на краю гибели, пастор записал: «Мы поняли, что число наших конфессий можно было сократить до двух: первой из них стала бы ненависть, которая использует обряды и догмы, чтобы нападать на других. Другая – любовь, которая позволяет очень разным людям познать их единство и братство перед Богом». Протестантскому пастору из сталинских лагерей вторит православный священник Сергий Желудков: «Бог – один. Он всем помогает».
В нашей школе обучаются дети 22 национальностей. Поэтому считаю, что разговор о соотношении светского и религиозного образования в государственной школе крайне важен и актуален.
Приведу конкретный пример. В разгар учебных занятий завуч выловил под лестницей четверых старшеклассников. Нет, они не курили и не хулиганили: в положенное время они совершали намаз, по этой причине прогуливая занятия. С «идеологическими» прогульщиками произошел краткий, но напряженный диалог:
– Вы не уважаете наши чувства верующих!
– С какой стати я должен принимать их в расчет, когда вы прогуливаете занятия по неуважительной причине? В нашей школе учатся молодые люди двадцати двух национальностей. К примеру, что прикажете делать, коль скоро иудеи откажутся сдавать ЕГЭ в субботу, а вы, соответственно, в пятницу? Между прочим, у нас светская школа, где нет разделения по вере.
– Вы нарушаете закон об уважении чувств верующих!
– Стоп! Предположим, один из вас, окончив школу, станет машинистом локомотива. Наступает время молитвы, что вы будете делать?
– Остановлю поезд и совершу намаз.
– Но ведь на твой поезд сели люди и заплатили деньги, чтобы вовремя доехать до своего пункта назначения. Зайдем с другой стороны. Ты лежишь на операционном столе, тебя оперирует врач-мусульманин. В разгар операции он отходит от операционного стола и начинает пятничную молитву, предоставляя тебе возможность благополучно отправиться в мир иной. Как тебе такая перспектива?
– Я буду думать и консультироваться в мечети!
– В мечети тебе, скорее всего, посоветуют не нарушать религиозные установки. Не лучше ли тебе перевестись в школу с национальным компонентом? Такие в Москве есть.
– А у вас учат лучше.
– А я скажу так: выбирай себе, дружок, один какой-нибудь кружок. Повторяю, у нас светская школа, а в чужой монастырь со своим уставом лезть я не позволю. Для начала получите замечание за необоснованный прогул уроков, а в случае повторения схлопочете выговор и в завершение будете отчислены из школы.
Убежден: государственная школа должна оставаться светской. Это техника безопасности в многонациональном и поликонфессиональном государстве. Но быть светской вовсе не означает быть агрессивно атеистической. Хотя школа не церковь. В ней (за исключением частных учебных заведений) может идти речь лишь о внеконфессиональном духовном воспитании. Следует четко осознавать границы внеконфессиональной духовной педагогики, не обладающей правом вступать на суверенную территорию богословия.
Не самым удачным представляется мне введение в 4-х классах предмета ОРКСЭ («Основы религиозных культур и светской этики»), когда одни дети идут на ислам, другие – на православие, третьи выбирают светскую этику и так далее. Поправить эту ситуацию можно, периодически собирая детей, принадлежащих к разным конфессиям, вместе. К примеру, для православных детей будет полезно узнать, что ислам в переводе означает «смирение», а «джихад» – это не убийство врага, а убийство в себе греха. Кроме того, в одной из сур Корана написано: пусть все религии соревнуются друг с другом в добре. Цель этих общих сборов – профилактика ненависти и агрессии. Суть такого подхода однажды выразил подросток, увлеченный информатикой: «Я понял. Бог один, провайдеры разные».
Надеюсь, приведенных примеров достаточно, чтобы убедиться в актуальности подходов Януша Корчака к тонким вопросам религиозного воспитания.
Достаточно ли в современных условиях при формировании у детей культуры восприятия жизни и смерти опираться только на религиозные традиции?
Новые открывшиеся возможности породили своего рода педагогический соблазн: разделение полномочий согласно распределению ролей в процессе воспитания детей и подростков. Внешне все выглядит вполне логично. Дело учителя – формирование у детей научной картины мира, вооружение их позитивными знаниями и необходимыми для жизни компетенциями. Разумеется, задачи воспитания не отвергаются, но рассматриваются в первую очередь в контексте социализации детей, их адаптации к жизни, что, конечно же, включает навыки нравственного поведения и соблюдение общепринятых норм морали, но не более того.
Прочие отвлеченные метафизические вопросы учителю не по зубам, и от греха подальше их обсуждение следует перепоручить сведущим людям – священникам. Тем более что они активно рвутся в школы и предлагают свои услуги в области воспитания.
Попытка ответить на вечные вопросы – действительно сложнейшая задача. Как совместить в сознании необходимость уйти из жизни и благодарность тем высшим силам, которые ее тебе дали? А как светскому учителю отнестись к религиозной вере в продление жизни за земной чертой? Подлинно верующий человек уверен: у Бога смерти нет.
Какое отношение мужественное трезвое осмысление прошлого имеет к проблеме формирования культуры восприятия жизни и смерти у юношества? Самое прямое, ибо выработка серьезного отношения к жизни и смерти невозможна без преодоления исторической амнезии. А раз так, то никто не обладает монополией на обсуждение этих вопросов с детьми: ни педагог, ни психолог, ни священник, ни родитель. Важно лишь понимать, что решающими условиями, позволяющими добиваться педагогического результата, здесь являются предельная искренность, взаимное доверие и, конечно же, опора на фундамент культуры.
В критических для ребенка обстоятельствах ему абсолютно все равно, откуда придет помощь, ибо любая поддержка – педагогическая, психологическая, родительская или священническая – это прежде всего помощь человеческая!
Евгений Ямбург, академик РАО, доктор педагогических наук, заслуженный учитель РФ, директор школы №109, лауреат Премии Правительства РФ
Выбор читателей
Комментарии