Правда как императив. Можно ли избавиться от вранья?

Мы продолжаем тему итоговой аттестации (см. «УГ» №15 от 12 апреля 2005 года). Сейчас, накануне экзаменов, она владеет думами всей педагогической общественности страны – начиная от рядового учителя и заканчивая министром. Поэтому неудивительно, что Российский общественный совет по развитию образования (РОСРО) свое апрельское заседание провел, разрешая практически гамлетовский вопрос для российской школы: как перестать врать при итоговой аттестации школьников? Почему гамлетовский? Да потому, что именно в итоговой аттестации с наибольшей силой проявились все наши язвы, все беды отечественного образования, когда пишем «три», а «два в уме». От итоговой аттестации во многом зависит, каким быть нашему образованию, ведь ни для кого не является секретом, что учителя учат именно тому, что проверяется на экзамене.

Досье «УГ»Согласно Квалификационному справочнику должностей руководителей, специалистов и других служащих отсутствие аттестата о среднем общем образовании ограничивает возможность занятия ряда должностей, в том числе и технических исполнителей: заведующий бюро пропусков, завскладом, завэкспедицией, агент (по закупкам, по снабжению), инкассатор, рекламный агент, архивариус, дежурный бюро пропусков, делопроизводитель, кассир, кодификатор, комендант, копировщик, машинистка, хронометражист, стенографистка, табельщик, таксировщик, учетчик, чертежник, экспедитор, статистик, секретарь-машинистка, оператор по диспетчерскому обслуживанию лифтов, наладчик.

Пожалуй, давненько на РОСРО не бушевал такой накал страстей. Разговор затронул сразу несколько важнейших, взаимосвязанных друг с другом тем – ЕГЭ, качество образования, какими должны быть обязательные экзамены, выдавать ли аттестаты неуспевающим. Причем единства во мнениях не было даже у представителей Минобрнауки РФ.

Так, директор Департамента государственной политики в сфере образования Исаак Калина заявил, что «вначале неплохо было бы обсудить, как и чему учить, а потом проводить заседание на тему итоговой аттестации». Это, по выражению Исаака Иосифовича, уже венец всему делу. Не согласился Калина и с ректором Государственного университета – Высшей школы экономики, ведущим заседание РОСРО, Ярославом Кузьминовым, который убежден, что «мы обязаны говорить правду – это императив».

– Сейчас может идти речь лишь о минимизации вранья, и потом, если «планку» школьных требований поднять еще выше, то 40 процентов учеников через нее просто не смогут перепрыгнуть.

Калина также высказал мнение, что в свое время была допущена стратегическая ошибка.

– ЕГЭ надо проводить не в 11-м классе, а в 9-м. Ведь

11-й класс – самый болезненный период в жизни ученика, ему нужно думать о выборе дальнейшего жизненного пути, готовиться к поступлению в вуз. Кроме того, если история, русский язык и литература не вызывают сомнений, то в математике, несмотря на то что я сам математик, как в выпускном экзамене, я не уверен. Мы не должны навязывать уже практически взрослому человеку в 11-м классе, как ему завершить обучение, общеобразовательный минимум нужно проверять в 9-м классе – это своеобразная повинность перед государством, – считает Исаак Калина.

– Может быть, тогда вообще отменить экзамены в

11-м классе, – поинтересовался руководитель Рособрнадзора Виктор Болотов, добавив, что Исаак Иосифович высказал довольно интересное предложение по поводу сдачи общеобразовательного минимума в 9-м классе, но сделать это не позволят родители. – Да и вообще нам нужно больше прислушиваться к общественному мнению, смотреть, что наиболее важно ученикам и их родителям. Я, к примеру, знаю, что многие папы и мамы сейчас сильнее всего озабочены тем, чтобы их дети не попали в наркозависимость, а потом уже об их школьных успехах. Да и вообще надо выяснить, почему 20 процентов выпускников (а некоторые говорят и о более высокой цифре) не усваивают школьную программу. Что у нас не так: плохие учителя, негодные стандарты или просто дети тупые?!

Виктор Александрович предупредил, что нужно чрезвычайно ответственно подходить к любым изменениям, касающимся экзаменов, и просчитать их последствия на 5-10 лет вперед.

– Школа очень чувствительна к тому, что оценивается на экзаменах. Так, когда задания по стереометрии перестали включать в экзаменационные работы, она постепенно исчезла из школьного курса. От того, какое решение будет принято по обязательным экзаменам, во многом зависит будущее российской школы, – предупредил Болотов. – Мы не имеем права решать эту проблему внутри образования, это общественная задача, и именно общество должно дать установку, что делать.

То, что тема заседания РОСРО звучала довольно резко, многих спровоцировало на откровенность.

– Лжи вообще очень много в школе, – заявила старший научный сотрудник РАО Светлана Суворова. – Причем начинается она еще в момент составления учебных программ. Ну а если говорить о таком мощном средстве обучения, как экзамен, то, на мой взгляд, прежде всего необходимо четко задать параметры базовых знаний ученика, что он должен знать и уметь. Это может быть тем ключиком, который поможет в решении многих школьных проблем, в том числе и итоговой аттестации. И вообще нужно ставить перед собой и детьми реалистичные цели.

Заместитель директора 57-й московской школы Борис Давыдович был настроен еще более пессимистично:

– В той школе, в которой мы живем, правду говорить невозможно. Зачем мы лукавим перед собой – сама жизнь не позволит нам внести принципиальных изменений.

Даже на фоне острых выступлений Болотова, Калины и Кузьминова директору НПО «Школа самоопределения» Александру Тубельскому удалось привлечь к себе особое внимание. Еще бы – ведь он сразу же начал свою речь с критики обсуждаемой темы.

– Мне не кажется итоговая аттестация первоочередной задачей модернизации образования. Почему мы начинаем с конца? – задал он резонный вопрос, выказав тем самым солидарность с Исааком Калиной. – Ведь сначала надо создавать эффективную систему образования, контроля за его качеством и лишь потом говорить об итогах. Ну а если анализировать причины вранья, то главная из них заключается в том, что итоговая аттестация напрямую связана с оценкой качества работы школы. Школа будет всеми силами врать, что бы мы ни делали, дабы показать свою работу с наилучшей стороны.

– Сейчас нужны люди, умеющие принимать неожиданные решения, коммуникабельные, мобильные, те, кто сможет найти и интерпретировать информацию. Скажите, какими экзаменами можно проверить все эти умения? – обратился к присутствующим Тубельский. – Кто вам сказал, что человек, который получил по всем предметам пятерки, подготовлен к жизни и сможет стать в ней успешным? Поэтому я призываю начинать не с итоговой аттестации, а с того, как и чему учить, как воспитывать наше общество.

На заседании РОСРО присутствовали также представители регионов: Владимир Аверкин – председатель Комитета образования Новгородской области и Анастасия ХреПтова – заместитель начальника Управления образования Калининградской области.

Владимир Николаевич заявил, что итоговая аттестация не может быть квалифицирована на сегодняшний день иначе, как всеобщий обман.

– Все это давно видели, но смелости сказать не хватало, спасибо, что здесь, на РОСРО, об этом говорим, – обратился Аверкин к присутствующим. – Не 15-20 процентов не справляются с заданиями по математике, а намного больше. Ведь мы совсем забыли о тех, кто уходит после 9-го класса в ПУ. А если и там измерим уровень знаний за полную среднюю школу, то получим все 50 процентов неуспевающих. Сегодня школьной оценке не верят. Потому вузы и техникумы вынуждены проводить свои экзамены.

Владимир Николаевич также отметил, что пятерка пятерке рознь, и что оценки, к сожалению, сильно отличаются в различных регионах, а также в городе и селе. Кроме того, Аверкин рассказал, что в Новгородской области ввели экономическое обоснование работы школ. Если у школьников хорошие знания, то учителям присваивают высшую категорию.

Анастасия Ивановна больше говорила о предложениях Калининградской области по проведению ЕГЭ в 2004-2005 году. Здесь считают, что проводить ЕГЭ следует так, чтобы в экзамене одновременно могли принять участие наряду с нынешними выпускниками школ и профучилищ те, кто завершил обучение раньше. Предоставлять право выбора учащимся, как по обязательным, так и по необязательным предметам, по их мнению, неэффективно. Здесь также предлагают отказаться от продолжения действия правила «плюс один балл» по всем предметам.

– Нельзя ставить «три» при отсутствии знаний, – убеждена Анастасия Хрептова.

Разумеется, главной темой споров был не столько ЕГЭ, сколько выдавать или не выдавать аттестаты двоечникам. Напомним, что действующая система итоговой аттестации выпускников общеобразовательных учреждений предусматривает возможность выставления двоек, но это автоматически лишает выпускника права получения аттестата. Ну а без аттестата, как известно, невозможно продолжить образование в ссузе или вузе. Кроме того, оказалось, нельзя получить профессию и по ряду специальностей начального профобразования. Звучали предложения выдавать аттестаты без оценок и тем самым не ущемлять права неуспевающих.

Резонно в финале подвести итоги. Ярослав Кузьминов предложил сделать несколько уровней ЕГЭ, добавив, что «нам нужно широкое развитие добровольного тестирования. Ученики имеют право оценить себя не только глазами единственного учителя, у государства же есть ресурсы для создания образовательных порталов». Говорил Ярослав Иванович и о профессиональной клятве, которая необходима не только медикам, но и учителям.

– Педагог должен дополнительно работать не только с отстающими, но и с одаренными детьми. Это одинаково распространяется и на учителей школ, профучилищ, и на преподавателей техникумов и вузов. А для того чтобы учитель мог выкладываться на работе, не думая о репетиторстве, мы должны его обеспечить материально. Задача же РОСРО – доказывать обществу, что оно должно вкладывать в образование больше средств.

Из рекомендаций

Центр правовых прикладных разработок института развития образования ГУ-ВШЭ

Завышение оценок в аттестатах связано с тем, что экзаменационные работы выпускников, как правило, проверяются учителями школы, в которой дети учатся. В этом случае завышение оценок происходит из соображений поддержания престижа школы, педагога, личных отношений, корысти. В тех случаях, когда школы участвуют в эксперименте по ЕГЭ, завышение оценок способствует правилу, в соответствии с которым экзаменационные работы в рамках ЕГЭ оцениваются баллами (по стобалльной шкале) и отметками (по пятибалльной системе). Порядок и шкала перевода баллов в отметки устанавливаются Рособрнадзором. В аттестат по общеобразовательным предметам, сданным в рамках ЕГЭ выпускниками, в том числе претендентами на золотые и серебряные медали, выставляется следующая итоговая отметка:

– более высокая – при разнице годовой отметки и отметки по ЕГЭ в один балл;

– отметка, полученная как среднее арифметическое годовой отметки по ЕГЭ, если разница между ними составляет более чем один балл, округляется в сторону более высокого балла.

Таким образом, если при переводе баллов ЕГЭ в отметку получается «два», а годовая отметка «4», то в аттестат пойдет «три».

Введение вкладыша в аттестат по сути ничего не изменит. Причины завышения оценок останутся прежними. Аттестат без вкладыша не может считаться действительным. Если во вкладыше «неуд», нельзя считать, что выпускник получил необходимый образовательный ценз для продолжения учебы на уровне профессионального образования или для допуска к определенным должностям. Правовое значение аттестата без вкладыша ничтожно.

Как альтернатива может быть предложено введение в профильных классах третьей ступени общего образования системы зачетных единиц, при которой обучающийся, чтобы получить аттестат о среднем образовании, должен набрать определенную сумму баллов. Эта сумма будет складываться из баллов по обязательным предметам с установлением минимально необходимого количества баллов по каждой из них, и баллов, полученных по предметам по выбору.