На чтение: ≈ 9 мин.Сегодня много копий ломается вокруг проблемы освоения новых ФГОС. Как построить процесс обучения так, чтобы наряду с предметными знаниями ученики приобретали метапредметные компетенции? Как научить ребенка увидеть личностный смысл в содержании того или иного предмета? Вопросов здесь больше, чем ответов. Нам еще только предстоит не на словах и цифрах, закрепленных в таблицах мониторингов, а на деле нащупать педагогические пути решения этих сложнейших профессиональных задач. Проблемы эти приходится решать каждому учителю-предметнику не изолированно, но, соотнося свои усилия, с коллегами, преподающими другие учебные дисциплины. Отсюда вполне вероятно, что вскоре межпредметные методические объединения станут драйвером (локомотивом) освоения новых ФГОС.
Освобождает ли такой заведомо междисциплинарный подход учителя-предметника от поиска своих специфических подходов к решению поставленных задач? Отнюдь нет. Почему? Да хотя бы потому, что воспитательные потенциалы учебных дисциплин различны. При всем уважении к коллегам-математикам, стремящимся высекать личностные смыслы при изучении теоремы синусов, урок истории «Блокада Ленинграда» предоставляет для решения этой педагогической задачи неизмеримо большие возможности. Казалось бы, гуманитариям проще, ибо содержание их предметов касается всех и каждого, затрагивает глубинные ценности и смыслы культуры, формирующие фундамент личности. Но это кажущаяся простота. Лишь глубоко усвоенная мысль может заставить не только иначе думать, но и иначе жить. На память приходит реплика героя одного из спектаклей семидесятых годов театра на Таганке: «Гамлета может прочитать каждый. Главное – самому оставаться человеком!» Что и говорить, за истекшие десятилетия мы достаточно насмотрелись на интеллектуально оснащенных циников, которым приобретенная за годы учебы эрудиция совсем не мешает жить по пещерным понятиям. Внешний блеск лишь камуфлирует их подлинную сущность, вводя в заблуждение наивных людей, убежденных в том, что образованный человек, свободно владеющий иностранным языком и цитирующий Новый Завет, не может быть проходимцем. Еще как может. Увы, взрослых уже не переделать. Это как в анекдоте про старого цыгана, который утверждал, что старших уже не отмыть. Легче родить новых. И все-таки существуют ли педагогические инструменты, позволяющие затрагивать глубинные пласты сознания ребенка, преображающие его душу, нацеливающие на подлинные ценности и смыслы культуры? Думаю, да. Хотя само слово «инструмент» едва ли уместно, поскольку оно неизбежно содержит оттенок манипуляции личностью, что небезопасно. По-настоящему преображают душу волшебные встречи: с книгой, человеком, Богом. У каждого из нас бывают такие встречи, после которых ты переосмысливаешь свое отношение к миру, жизни, к окружающим людям и к себе самому. В который раз убедиться в этом мне дано было совсем недавно. Отмечая памятную дату снятия блокады Ленинграда, мы пригласили в школу женщину-блокадницу. Полный зал старшеклассников, перед ними маленькая, хрупкая, стройная женщина. Перед войной она осиротела и жила с бабушкой и тетей. Когда город на Неве попал в блокаду, ей было всего 13 лет. Ее бесхитростный, лишенный пафоса рассказ заставил замереть зал. «Вот паек иждивенца – 150 граммов хлеба. (Достает кусочек черного хлеба.) Это на весь день. Бабушка научила меня не съедать его сразу, а отламывать по кусочкам и сосать, как конфету. Вы не поверите, но я до сих пор не умею по-другому есть хлеб. Но было понятно, что с таким пайком не выжить. И тогда я решила устроиться в ремесленное училище, из которого сразу же направляли на завод. Но туда брали с 14 лет, а мне было всего 13. Отстояв огромную очередь, я, обливаясь слезами, упала на колени перед комиссией и умолила взять меня. Рабочий день 14 часов, паек хлеба стал больше. (Показывает другой кусочек хлеба.) А еще надо было стоять в очередях, чтобы отоварить карточки, постоянно носить с собой маленькую пилу, добывая щепки для печки-буржуйки. Работали посменно, а в свободное время дежурили в госпиталях. В мои обязанности входило писать письма за раненых солдат. На постели человек без обеих рук и ног, диктующий домой письмо о том, что у него все в порядке. Плачем оба». В рассказе эта удивительная женщина постоянно сосредоточивается на деталях повседневной жизни. В зале гробовая тишина. Каждый примеривает на себя шестнадцатилетнего это поистине запредельное существование. И тут я не выдерживаю и обращаюсь к старшеклассникам: «Послушайте, мы так часто ноем от сущей ерунды, жалуемся на жизнь и впадаем в депрессию, а человек пережил такое и не сломался». На реплику она реагирует мгновенно: «Да вы что? Какое уныние, я до последнего времени занималась бальными танцами, жаль, что кавалеры ушли в мир иной. Но ничего, я в 80 лет научилась играть на гитаре, по утрам до 50 раз поднимаю ноги, укрепляя пресс и позвоночник. Я вас сейчас научу, как бороться с депрессией. Когда мне худо (все-таки обидно, что война украла детство и юность), а блокадный Ленинград снится до сих пор, я иду в магазин и покупаю себе новую кофточку. Потом иду гулять по парку, где проходящие люди говорят: «Какая у вас красивая кофточка. Где вы ее купили?» Шквал аплодисментов – ответ на эту силу духа. И уже уходя, обращаясь к мальчикам: «Мальчики, берегите девочек, они такие красивые». Повернувшись к девочкам: «А вы берегите мальчиков, они тоже люди». Веселый смех подростков, новый всплеск аплодисментов. Казалось бы, все просто и понятно, но все мы, подростки и учителя, получили урок чистой беспримесной педагогики, живого проникновенного контакта поколений: от сердца к сердцу. Вот о чем я подумал после этого педагогического чуда. Уходят ветераны, скоро не останется ни одного (даже из детей войны), кто мог бы так непосредственно влиять на вступающие в жизнь новые поколения. Как же нам, педагогам, высекать те самые личностные смыслы из преподавания истории, без которых она превращается в набор дат и фактов? Общих рецептов нет, но один из эффективных инструментов – это изучение повседневной жизни людей. Тем более что сегодня на эту тему издаются специальные книги, не говоря о мемуарной литературе. Стратегические замыслы высшего командования, взаимодействие фронтов – все это важно, но главные нравственные уроки усваиваются при соприкосновении с живой историей. Евгений ЯМБУРГ, заслуженный учитель РФ, сопредседатель Общественного совета при Минобрнауки РФ
Выбор читателей
Комментарии