«Потому что Россию люблю…». Виктору Бокову – 95!

Огромная живительная сила поэзии Бокова, сдается мне, со временем будет все драгоценнее и нужнее нам. Как русская народная песня, как сам воздух любимой Родины.

В стихотворении «Исповедь» у Виктора Федоровича есть такие строки:

Я не жалуюсь. Я скорблю!

Горько плачу на этой планете.

Потому что Россию люблю

Больше всех и всего на свете.

И это не просто слова. Стихия народного духа, так ярко и емко отразившаяся в его творчестве, – это то золото, что не стареет ни при каком времени и власти. Не случайно давным-давно Андрей Вознесенский заметил: «Богу – богово, а Бокову – Боково». И ныне, открыв томик Виктора Федоровича, до глубины души поражаешься чистоте его языка, сердечной тонкости. Кстати, двух слов не скажет, чтобы не ввинтить точнехонько и к месту частушку. Да вот посудите. Разговор касается Вятки, то бишь все еще Кирова, где его и помнят, и любят, и ждут (впрочем, как и везде, где он хоть раз побывал), и Боков, конечно же, не упускает момента:

Ветер, дуй, ветер, дуй,

Ветер, дуй из Кирова,

Дуй, дуй, выдувай

На свиданье милого!

Первое стихотворение Виктор Боков опубликовал в 1930 году в подмосковной загорской газете «Вперед», и это было начало большого творческого пути. В Литературном институте им. А.М.Горького он был однокурсником Константина Симонова и Михаила Матусовского. А в 1941 году Боков получил рекомендации для вступления в Союз писателей от таких корифеев, как Борис Пастернак, Валентин Катаев, Андрей Платонов. И уже на следующий год Виктор был призван в действующую армию, однако судьба преподнесла ему первый большой «сюрприз». В августе 1942-го курсанта Бокова арестовали за «разговоры», что в те годы было явлением нередким. И не сломаться в сибирском лагере молодому, горячему поэту помогли и своя поэзия, и письма, которые приходили к нему от старших собратьев по перу, в частности от Андрея Платонова. Учитывая, что один из самых самобытных прозаиков России все эти годы находился на грани ареста, понятно, какой гражданской смелостью и душой надо было обладать, чтобы все пять лет вести переписку с Виктором Боковым. И не случайно, выйдя из лагеря, Боков первым делом направился к Андрею Платонову, жившему в одной из служебных комнатенок Литературного института им. Горького на Тверском бульваре… И сегодня наравне с орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почета», «За заслуги перед Отечеством» поэт бережно хранит автографы и книги Платонова и Пастернака, письма Шолохова.

Деревенские корни Виктора Федоровича с годами становились все явственней…

Я оттуда, где ветер волен,

Где вода в половодье шальная,

Где кивает головками лен,

Голубые соцветья роняя.

Я оттуда, где лес как стена,

Где по займищам бродят

зайчихи,

Где душа от гармошек пьяна,

От медовой июльской гречихи.

* * *

Я – и спеть, и сплясать, и скроить,

И прогнать хоть какую усталость.

Мне святое упрямство в крови

От крестьянского плуга

досталось.

Вот так, с ходу, берет поэт читателя в плен своей поэзии, чтобы свалились с него и грусть-тоска наша вековечная, и весь словесный мусор. А про песни, с которыми выросло не одно поколение, и не только русских людей, и говорить нечего. До сих пор радуют сердце, потому что до сих пор исполняются такие песни на его слова, как «Оренбургский пуховый платок», «На побывку едет молодой моряк», «Я назову тебя зоренькой», «Моторочка» и многие-многие другие.

Конечно, нет Виктора Бокова без стихов и песен о любви. Его жене Алевтине завидуют многие женщины. Одно дело в молодости петь под балконом серенады, другое – нести образ любимой высоко и достойно всю жизнь.

Утренний твой голос мне

как солнышко,

От звонков твоих я не устал.

Алевтина, милая Аленушка,

Ты не спишь –

и твой царевич встал.

Взял он в руки тонкую, напевную,

Золотую, нежную свирель.

Заиграл – и сказочной царевною

Зацвела в снегах зимы сирень…

Бывают в судьбе встречи, что добрым и ясным светом сопровождают всю твою жизнь. Удивительна вся история нашей творческой дружбы. Я жила в Кирове, когда Виктор Федорович приехал в составе столичной бригады на Дни литературы. Мы оказались в одной группе – еще зеленая поэтесса и уже знаменитый поэт. Прибыли в Нагорск, северный районный городок, в самые декабрьские морозы. Дом культуры был забит до отказа. Выступали один за другим поэты. Я дрожащим голосом прочитала два-три стихотворения. В конце встречи слово дали Бокову. Откуда-то из зала появилась балалайка – и что тут началось! Частушки сыпались в зал, люди пьянели от радости, сам поэт тоже был счастливым.

Поэтическое наше знакомство нашло продолжение в том, что Виктор Федорович написал доброе и емкое предисловие к первой моей московской книге, с которой меня приняли в Союз писателей СССР. А несколько лет спустя состоялся мой вечер в Москве, в Центральном доме литераторов, который блестяще вел Боков. Возвращаясь домой, я впервые сказала себе: «Сегодня Всевышний был со мной…»

Идут годы, и можно с уверенностью сказать, что так любимая поэтом Россия отвечает самой искренней привязанностью к нежнейшему из своих сынов, отмеченному к тому же светлейшим Божьим даром.