На чтение: ≈ 17 мин.Политический капитал завоевывается по-разному. Учитель-совместитель лицея «Вторая школа» Илья Колмановский решил участвовать в пикете против законопроекта, который запрещает пропаганду гомосексуализма среди детей и подростков. По словам Колмановского, в пятницу он пришел к Госдуме, где проходила акция, и разговаривал там с противниками гей-собщества, пытаясь объяснить им с научной точки зрения, что гомосексуалы психически нормальные люди, мировое научное сообщество давно отвергло мысль о том, что это болезнь, что законопроект о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей и подростков «нацелен на то, чтобы посеять между людьми вражду, разделить наше и без того разрушенное общество».
Когда у Госдумы, где проходил пикет, Колмановского пытались задержать за участие в пикете, он сказал, что учитель (хотя он еще журналист, сотрудничал с газетой «Ведомости», журналами Men’s Health, Gala, GEO, Ellede Luxe, The New Times, «Большой город», «Афиша-Мир»), экскурсовод (Московский палеонтологический музей), блогер, а также один из основателей Центра адаптации и обучения детей беженцев при Комитете «Гражданское содействие», из уважения к профессии полицейские задерживать его не стали. Это было в пятницу. В субботу и воскресенье родители лицея стали возражать против того, чтобы учитель с такой позицией преподавал их детям, позже на здании лицея «Вторая школа» в центре Москвы некие активисты повесили плакаты с изображением Ильи Колмановского со словами: «Это Илья Колмановский, он развращает твоего ребенка». В блогосфере развернулась горячая дискуссия, позицию Ильи Колмановского поддерживали далеко не все. Кто-то говорил, что не хотел бы, чтобы такой учитель учил его ребенка, кто-то считал, что Колмановский не может преподавать в школе, будучи уверенным, что гомосексуализм не болезнь, кто-то писал, что преподаватель и пропаганда педерастии совершенно несовместимы, кто-то недоумевал, зачем учитель сунулся в пятницу, в рабочее время, к стенам Госдумы. Обсуждение строилось, с одной стороны, вокруг отношения к гомосексуализму как таковому, и преимущественно оно оказывалось резко отрицательным, с другой стороны, вокруг поведения учителя, участвовавшего, как считали блогеры, в политической акции.В понедельник директор школы Владимир Овчинников побеседовал с Ильей Колмановским, после чего тот распространил в Интернете информацию, что его увольняют по политическим мотивам. Колмановскому поверили сразу, и поднялся жуткий скандал, в ходе которого даже такой журналист, как Александр Архангельский, выпускник педагогического вуза, сначала предложил уволить Владимира Овчинникова, а потом дал обратный ход: «Я вчера писал об увольнении Ильи Колмановского в промежутке между съемками, не вникая в детали. Потом до меня дошло, что речь-то именно о выдающейся 2-й школе, той самой, которая была разогнана в начале 70-х и заново создана в 90-е… Уволить его, как я сгоряча предложил, можно только вместе со школой; он – это она и есть». Тут надо сказать о школе: в 1956 году на Ленинском проспекте была открыта школа №2. Физико-математической она стала в 1960 году. Занятия тут часто вели ученые, проходили публичные лекции и концерты. В 1971 году директор – создатель школы Владимир Овчинников – был снят, а коллектив попытались разогнать. В августе 1992 года учебное заведение преобразовали в лицей «Вторая школа», десять лет спустя случился еще один педагогический конфликт, и на пост директора через 30 лет после разгрома школы вернулся Владимир Овчинников. Понятно, что такой человек не мог по определению уволить учителя за его взгляды. Интересно, что было на самом деле правдой в истории с Ильей Колмановским? Это решили выяснить журналисты радиостанции «Эхо Москвы», поговорив с Владимиром Федоровичем ОВЧИННИКОВЫМ. – Школа сейчас оказалась в авральном режиме, в непростой ситуации, оказалась втянута в одну из острых тем последних дней, связанную с законом о пропаганде гомосексуализма. Скажите, пожалуйста, был ли подписан приказ об увольнении учителя второй школы Ильи Колмановского, как он сам об этом написал на сайте радио «Свобода»? – Во-первых, я сначала должен сказать, что школа находится в нормальном режиме и ритме, никакого аврала в школе нет, хотя школа – такое учреждение, где такие вещи могут быть. Школа нормально работает, выполняет все свои должные обязанности. Что касается Колмановского, то это какая-то нелепая информация. Он работал в школе, работает и, я надеюсь, будет работать и дальше, по крайней мере пока я эту школу возглавляю. – Давайте проясним тогда уже, чтобы каким-то образом поставить точку во всей этой истории, расставить все точки над i. Колмановский писал, что у вас с ним состоялась встреча, в ходе этой встречи он якобы и узнал о том, что его уволили. Вы можете подтвердить эту информацию? – Встреча состоялась, он сам об этом просил, позвонив мне вечером накануне по телефону. Был разговор, я ему напомнил, что неоднократно приглашал его перейти в школу работать штатным работником, взять большее количество часов, потому что он действительно очень хороший учитель биологии. Но он мне отвечал каждый раз, когда я его приглашал, что у него есть другие интересные виды деятельности, поэтому он большее количество часов взять не может. Вот все, о чем мы разговаривали. Он мне рассказал об этой своей истории. На этом встреча закончилась. – Скажите, пожалуйста, в дальнейшем могут ли у него возникнуть какие-то проблемы? Вообще какова будет его судьба? Повлияет ли как-то этот скандал, который возник вокруг школы, на дальнейшую судьбу Колмановского во «Второй школе»? – Знаете, жизнь человеческая так устроена, что я даже о своей дальнейшей судьбе не могу сказать, как и любой другой человек. А пока я сижу в этом удобном кресле, я думаю, что и Колмановский будет нормально работать, ничего другого не будет. – Колмановский пересказывает некоторые моменты вашей встречи, упоминает очень интересную тему разговора о тех временах. Мы все хорошо знаем, что у «Второй школы» были непростые отношения с властями в советское время. Не опасаетесь ли вы, что, во-первых, участие учителя в пикете, связанном с этим нашумевшим законом, и дальнейшие скандалы могут как-то негативно отразиться на школе и повлиять на ее судьбу, особенно в свете нового закона об образовании? – Я не опасаюсь и надеюсь, что этого не произойдет и все будет нормально. Как мне кажется, Колмановский сейчас ведет себя как некая жертва. Некоторым людям это удобно и приятно, не более того. Я не опасаюсь ни за Колмановского, ни за школу. Что будет – кто его знает?.. Времена, которые были тогда, давным-давно закончились, и слава богу. Сейчас другие времена. – Из Департамента образования, от московских властей какие-то сигналы уже к вам поступали? Пытались ли с вами связаться в связи с этой историей? Мы знаем, что в аналогичных ситуациях очень часто наши власти стараются выступить как посредники, как-то повлиять на происходящее. – Никаких сигналов, звонков из департамента, из Юго-Западного окружного управления образования не было. Там работают, как мне кажется, разумные люди, понимают, что история кем-то сознательно раздувается. – Простите, а кем, по вашему мнению? Есть ли у вас какие-то предположения? – Никаких предположений нет. Всегда находятся противники. У Колмановского, наверное, у меня и у школы есть какие-то противники и недоброжелатели. Мне тут остается только гадать. Это не место для таких гаданий. – Как директор лицея, как вы в принципе относитесь к участию преподавателей в таких акциях, особенно по таким острым, нашумевшим вопросам? – К участию учителей в политических акциях я отношусь отрицательно. Это записано и в прошлом, и в новом законе об образовании. Так что я думаю, что это не дело учителя. Но Колмановский участвовал, как мне известно, не в политической акции, а высказывал свое мнение по какому-то вопросу, только и всего. И я считаю, что он, как и любой гражданин нашей страны, имеет право иметь свое собственное мнение. – На ваши личные отношения с Колмановским это как-то повлияет? И вообще пытался ли он с вами связаться после этой записи на сайте радио «Свобода»? Скажется ли эта история на ваших личных взаимоотношениях? Он сам подчеркивал, что для него этот вопрос очень важен. – Я отношусь к Колмановскому как к хорошему учителю. Так что отношение к нему как к учителю у меня положительное. А никаких других отношений у меня просто нет. Это нормальные деловые, трудовые отношения. – На одном из сайтов появилось интервью с вами. Вы рассказали, что Колмановский уволен, потому что работает в школе по совместительству. Это не соответствует действительности? – Вы знаете, этот сайт, по-моему, искажает факты. У меня нет привычки вести по телефону разговор на такие темы. Я ответил, что готов разговаривать, если сотрудник приедет ко мне и будет со мной разговаривать. Так что интервью – это полная выдумка. Я еще раз подтверждаю, что Колмановский не уволен и будет нормально работать.Надо сказать, что журналистское сообщество неоднозначно отнеслось ко всей этой истории. Часть журналистов ударилась в рассуждения о праве учителя участвовать в политической деятельности без всяких выводов о специфике его деятельности, а часть Колмановского осудила. Например, вот что сказал о конфликте Геннадий Чичканов в своем материале «Учитель, которого никто не увольнял», опубликованном в «Комсомольской правде»: «Новость, облетевшая блоги вечером в понедельник, даже меня, видавшего виды психолога, заставила содрогнуться и запланировать поход на митинг: «Прекрасного учителя Илью Колмановского уволили с работы за то, что Илья публично пикировался возле Госдумы с противниками закона о гомосексуализме». Ну вы поняли: Илья доказывал сторонникам, как прекрасна пропаганда гомосексуализма среди молодежи, и его за это уволили.«Кровавые» подробности расправы 84-летнего директора школы над свободолюбивым педагогом следовали одна за другой: на директора надавили, ему пригрозили потерей места, он был вынужден! Дальше пошли открытые письма к директору от благодарных выпускников: «Вы же были свободолюбивый, вы же сами пострадали, ну как вы могли?!»Директор школы в этот вечер молчал, видимо, устал после работы, а потому пришлось идти в разведку самому. Действительно, в начале семидесятых он защищал своего бывшего ученика, учителя этой школы Александра Якобсона, и эта защита была неудачной со всех сторон – директор лишился должности, а Якобсон эмигрировал в Израиль, где ему тут же было диагностировано тяжелое психическое заболевание, в результате которого он покончил жизнь самоубийством.Пройдя очень тяжелый жизненный путь и вернувшись в школу, этот директор, безусловно, имел право на свой взгляд и на педагогический коллектив, и на личность преподавателя в нем. Также я почитал блог уволенного прекрасного учителя и его заметки в разнообразных СМИ. «Умный, предмет знает, но почему прекрасный? Почему так мало о детях – лавры Викниксора из «Республики ШКИД» ему явно не по плечу», – подумал я и пошел искать дальше. Проверил среди лучших учителей года – тоже не нашел. С тяжелым чувством я отменил поход на митинг и лег спать.А утром заговорил директор. И выяснилось, что прекрасный учитель работает в школе только один раз в неделю, по субботам, что директор многократно предлагал ему перейти на ставку, а он отказывался, потому что есть и другие интересы, что его даже никто не увольнял, хотя по закону сделать это проще простого – он не состоял в штате.И я подумал, что, пожалуй, я не хочу такого прекрасного учителя для своих детей. Потому что прекрасные учителя, на мой старомодный взгляд, проводят с детьми в школе пять-шесть дней в неделю. Потому что дети подражают прекрасным учителям некритично, а значит, могут копировать и их дурные привычки, как, например, ходить на неразрешенные митинги по сомнительным поводам. Потому что мне вовсе не нужно, чтобы учитель в школе рассказывал моим детям, какому богу молиться, на какие митинги ходить и как правильно любить свободу, это моя прямая отцовская обязанность, и я не согласен от нее отказаться.А еще я подумал, что казаться сейчас куда проще, чем быть: ведешь бложек, приходишь к деткам раз в неделю на пару часов, собой хорош – вот ты уже и прекрасный учитель, которого нельзя уволить. Как жаль, что не у всех учителей хватает времени на такую жизнь, слишком много тетрадей приходится проверять ежедневно».
Выбор читателей
Комментарии