Посильнее Фауста Гете… Как победить персонального черта

В этом году основной конкурс ММКФ подарил зрителям реальную интригу: фильмы «Дочь» иранца Резы Миркарими и «Монах и бес» нашего соотечественника Николая Досталя в равной мере были достойны получить главный приз фестиваля. Вопрос был в том, предпочтет ли жюри ленту о непростых взаимоотношениях в семье или о таинственных отношениях человека с Богом (и чертом как его альтернативой). На чаше весов были более понятные общечеловеческие ценности и куда более сложные, а главное – спорные (человечество все никак не может о них договориться), высшие материи, проще говоря, экзотика и будни. Будни победили.

17-летняя Сетарех из иранской провинции мечтает поехать в Тегеран – проводить подругу, что собирается уехать на учебу в Канаду. Но она очень боится отказа отца, который и получает: разве можно мусульманской девушке путешествовать одной?! Тем не менее Сетарех живет в глобализированном мире, и общецивилизационные ценности проникают-таки за стены традиционных культур, поэтому она летит в Тегеран, думая обернуться за один день, чтобы отец ничего не узнал. Но тут вмешивается судьба, и обратный рейс отменяют из-за нелетной погоды. Гнев господина Азизи, приехавшего возвращать беглянку, находит выход в пощечине. И лишь когда дочь сбегает от него в неизвестном направлении, отец понимает, что сделал что-то не так. Из деспота, который твердо следует своим правилам, главный герой (фильм даже в большей степени исследует внутренний мир отца, нежели дочери) превращается в растерянного, вынужденного прислушаться к другим человека. Выясняется, что у него проблемы не только с дочерью, но и с сестрой, с которой он давно не поддерживает отношений, в отличие от Сетарех, нашедшей убежище именно у тети. Последняя уже давно самостоятельно решает свои проблемы, таща на себе маленькую дочку и мужа-неудачника, и именно ее решительность становится примером для племянницы. Иранские женщины уже не готовы мириться с тем, чтобы их «просто катапультировали от отца к мужу», и многие мужчины тоже. Прежние устои ортодоксального мира трещат по швам. И главный герой оказывается перед трудным выбором: если он не хочет потерять любимых дочь и сестру, он должен вступить с ними в диалог. Это ли не мысль, равно актуальная для людей любой национальности и вероисповедания? И семья здесь только начало… Словом, если Реза Миркарими снял тонкое, умное и европейское по смыслу и изобразительным средствам кино о взаимопонимании в современном мире, то «Монах и бес» Николая Досталя – событие исключительно самобытное и мало в какие рамки вписывающееся. Даже в ряд с «Фаустом» Александра Сокурова, хотя Досталь и не скрыл, что хотел от сценариста «что-то типа того». Но гениальный Юрий Арабов, сделавший с Сокуровым мощную тетралогию, в которую вошел и «Фауст», написал тут совсем о другом. На основе реальных житий двух русских святых ХI и ХIХ веков он сочинил притчу о святом и одержимом в одном флаконе. Его Иван Семенов сын (Тимофей Трибунцев совершенно искрометен в этой роли) остер на язык, дерзок и совестлив одновременно. Наш юродивый совершает необыкновенные чудеса – очищает в полдня забитый нечистотами колодец, ловит рыбину в человечий рост, а когда монахи пытаются избавиться от него, гонит плот против течения. Впрочем, выясняется, что это делает не он и не Господь его руками, а бес. Персональный, по имени Легион (хорош в этой роли дебютант Георгий Фетисов). Как поясняет он страдающему от его присутствия Ивану, все святые делаются таковыми только в конфронтации с нечистым. Однако под воздействием любви Ивана  черт становится его ближайшим другом и даже превращается… в человека. Как бы ни отрекался Арабов, лента получилась об особенностях русской души, в которой по-прежнему «черт с Богом борется». Она о нас и для нас. Ну скажите, что западному зрителю блистательный пассаж Ивана о Пушкине и Гоголе, отведавших в Торжке пожарских котлет? Зато для нас это бальзам на сердце, опознавательная метка. А весь эпизод с посетившим монастырь царем Николаем I, в котором вдруг просыпается правдолюб? Он даже выговаривает графу Бенкендорфу его участие в сомнительном обществе двойных пароходов, созданном для обогащения госчиновников. Сколько все это говорит нашей душе, не правда ли? Возможно, поэтому жюри, в которое вошли преимущественно европейцы, не оценило «Монаха и беса» по достоинству. Тем более что на Западе вопрос о Боге и черте по большей части упразднили, переведя и доброту, и мерзость в чисто человеческое ведомство. А между тем Иван Семенов сын оказался куда сильнее Фауста Гете, который тщетно пытался понять тайны Творения узко рационально. Нет, не о богоизбранности идет речь (чур меня!), а о смирении и мудрости, которых нам всем не хватает…