Пошлый прием?

Оздоровление финансов в Калининграде проведут за счет образования

Похоже, географическая обособленность от Российской Федерации провоцирует чиновников на непродуманные действия, последствия которых иногда просто опасны. Но для начала экскурс в историю.

О чем думало обескровленное, изможденное государство в послевоенном августе 1947 года? Представьте – об образовании. Именно летом 47-го постановлением областного Совета трудящихся в Калининграде был создан институт усовершенствования учителей. 53 года это учреждение не давало педагогу оказаться в информационном вакууме.

С 1990 года, после того как Министерство образования дало добро на открытие кафедр, в Калининградском ИПК их появилось сразу пять: педагогики и психологии, общественных дисциплин, естественно-математических, гуманитарных и кафедра управления и экономики образования. В штате института работали 140 человек. Непосредственная связь со школой не рвалась, а крепла, “плановые проверки” решением коллектива переименовали в изучение ситуации на местах, потому как слово “контроль” на любого человека, не только на учителя, действует отрицательно. Создавали такие методические пособия, которыми преподаватели зачитывались, знакомили с оригинальными программами, приглашали читать спецкурсы профессоров из университета, проводили семинары, конференции, олимпиады, разрабатывали темы контрольных работ. Безбоязненно и часто шел учитель за советом в ИПК. Всегда мог остановиться в общежитии при институте, где условия приближены к домашним. Лестницы, по которым он поднимался, были устланы ковровыми дорожками, а в аудиториях его встречали прекрасные картины калининградских художников. Все это есть и сейчас, но вот вопрос: сохранится ли?

О том, что пора экономить на образовании, заговорили давно. Видимо, просвещенный балтийский край считал достаточным свой потенциал знаний. Штат ИПК сократили до 80 человек и забрали одно из двух зданий. “Ничего, – сказала себе Тамара Пирогова, ректор ИПК, – прорвемся”. Сокращались ведь, слава Богу, штатные единицы, а не методисты, значит, весь удар сокращения можно было перенести на обслуживающий персонал.

В 1998 году в Управление общего профессионального образования и науки области пришел Владимир Морозов, и в этом же году над ИПК навис дамоклов меч. Приняв управление в июне, в июле он посетил ИПК, прошелся по коридорам, попил чаю, перемолвился словом с группой учителей немецкого языка, а в августе на совещании заведующих райгороно объявил, что институт перепрофилируют в Центр переподготовки кадров при университете и руководить им будет Андрей Клемешев (нынешний ректор КГУ). На другой день от своих слов он отказался и на вопрос Пироговой, что послужило основанием для такого решения, ответил: “Институт был, есть и будет”. Дальше начались увертки Морозова: мол, на ИПК идут анонимные жалобы, и он проедает много денег. Однако ни одна жалоба документально не подтвердилась. Годовой же расход института составлял тогда 930 тысяч рублей. В управлении Ленинградского района Калининграда, куда ходила за консультацией Пирогова, эту сумму назвали незначительной.

На прошлогодний апрельский Совет ректоров, где решался вопрос о присоединении ИПК к КГУ и на котором присутствовал губернатор области Леонид Горбенко, неприглашенная Пирогова пришла сама. Глаза в глаза рассказала губернатору о работе института, о том, что он является учреждением, систематизирующим все новое и полезное. Вопрос о присоединении был отсрочен.

Настоящим испытанием для нервов сотрудников ИПК стала апрельская проверка его деятельности. Финансовая отчетность была в порядке, учебные планы тоже не вызвали замечаний. Проверяющие не нашли только фундаментальных и глобальных исследований. Однако, как поясняет Тамара Пирогова, система повышения квалификации очень специфична, держать в штате профессоров и заниматься научными изысканиями при существующем финансировании просто невозможно.

В защиту ИПК посыпались письма педагогов. Набралось около 5000 подписей. Заслуженные учителя отнесли свое послание прямо губернатору. Приезжал Виктор Сауткин из Управления инспекционно-аналитической работы. Ему губернатор дал слово, что ИПК останется самостоятельным учреждением. А 25 августа прошел конкурс на размещение госзаказа по повышению квалификации учителей. Было всего два претендента: ИПК и КГУ. За первым – тематические и учебные планы, программы, опыт, за вторым – первые шаги в этой области. Члены комиссии это оценили и отдали голоса в пользу института. Правда, и вузу предоставили возможность повышать квалификацию учителей. 2000 человек досталось ИПК, 1000 – КГУ.

Обрадованный коллектив тут же заключил контракт на 3 года с Управлением общего профессионального образования и науки, составил план работы на новый год и в марте уже выдал 1350 удостоверений. Управление даже продлило на 5 лет лицензию на право ведения такой деятельности. Вроде бы страсти поутихли, можно спокойно работать с учителями. Но… 29 декабря ( за два дня до Нового года) в ИПК пришел представитель управления Юрий Арсеньев и объявил, что подписано постановление от 17.12.99 ╧ 785 о ликвидации института. Называлось оно “О некоторых мерах по развитию образования в Калининградской области и реализации Региональной программы оздоровления государственных финансов Калининградской области”. То, что финансы оздоравливаются за счет ликвидации образовательного учреждения, похоже, губернатора Горбенко никак не заботило. К тому же постановление, подписанное им, было незаконно. Потому как Федеральный закон ╧71 от 12.04.99. “Об изменениях и дополнениях в Федеральном законе и о сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию” в статье 4 предписывает ликвидацию образовательного учреждения только с согласия соответствующего органа законодательной власти. В данном случае с согласия Калининградской областной Думы. Думу же никто не спрашивал.

Коллектив ИПК отправил протест областному прокурору. 9 февраля постановление опротестовано. А тут, кстати, и Морозов, давший приказ о создании ликвидационной комиссии, подал заявление об уходе.

Что же КГУ? Какова его позиция? При встрече проректор университета по учебной работе Владимир Худенко обронил такую фразу: “Вообще-то должен сказать, что университет не большой инициатор все это на себя брать”. Университету хватает своих проблем. Такого же мнения придерживались учителя городских и сельских школ, сами бывшие выпускники КГУ.

Байкодам Оралбеков (учитель истории 31-й школы): “Пусть КГУ лучше займется собственным педагогическим факультетом, а то, имея громкий статус, по рейтингу он занял последнее место. На практику приходят неподготовленные студенты”.

Елена Голобунина (директор 39-й школы): “Реорганизация несет в себе разрушительное начало. Когда же область наконец будет думать об учителях, о детях?”

Управление отвечает на эти вопросы тем, что затевает перетасовки в середине учебного года. Что будет с людьми, которые двадцать с лишним лет отдали методической работе и знают учителей лучше, чем своих близких? Перспективы, рисуемые управлением, радужны, но эфемерны: “Не волнуйтесь, это просто реорганизация, вы все останетесь работать в университете и даже будете получать больше, чем в институте”. Откуда, позвольте спросить, у и.о. начальника управления Юрия Арсеньева возьмется это “больше”, если ИПК ликвидируется именно из-за недостатка средств в областном бюджете? И что значит реорганизация, когда в постановлении ясно сказано – ликвидация. Больше значений у этого слова нет.

Создается ощущение, что люди, руководящие Управлением общего профессионального образования и науки в Калининграде, не совсем понимают, зачем вся эта волокита затевалась. Господин Арсеньев так и не смог ответить на вопрос: почему в Оренбургской области могут сосуществовать и классический университет, и платный центр повышения квалификации, и ИПК, и пединститут, а в Калининградской все монополизируется. Он упрекнул Пирогову в том, что она “добилась статуса института и не выпускает кандидатов наук”. Вряд ли правомерен этот упрек. В “Типовом положении об образовательном учреждении дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов”, утвержденном постановлением Правительства РФ за ╧ 610 от 26.06.95, сказано, что одна из главных задач подобных учреждений – не выпуск кандидатов, а “удовлетворение потребностей специалистов в получении знаний о новейших достижениях в соответствующих отраслях науки и техники”. Если в управлении не понимают разницы между ИПК и НИИ, то логичнее всего ликвидировать само управление. Арсеньев утверждает, что у ИПК нет достаточной материальной базы, что сельский учитель, в глаза не видевший приборов, ничему в институте не научится. Но ведь большая часть сельских учителей – выпускники того же педагогического факультета КГУ. Какие же приборы от них в свое время скрыли уважаемые профессора?

Все время приводя как положительный пример Балтийскую государственную академию, господин Арсеньев почему-то не упоминал о том, что она, “сглотнув” ИПК работников рыбного хозяйства, теперь берет за курсы большие суммы в долларах. Кто гарантирует, что то же самое не произойдет с педагогикой? Где и без того нищий учитель найдет такие деньги? И почему его лишают права выбора? Почему около 5000 подписей в защиту ИПК для губернатора Горбенко ничего не значат?

Резка в оценке ситуации Людмила Зелинская, депутат Калининградской областной Думы: “Широкая общественность очень озабочена тем, что творится с институтом. Повысить квалификацию бесплатно теперь фактически невозможно. Обидно, что в основе проблемы – борьба за здание. Пошлый прием!”

Вполне возможно, что всему виной добротный, еще немецкой постройки дом, в котором размещен институт. Может, приглянулся он кому-то из власть имущих и полилась заезженная песенка о несоответствии института требованиям времени? А может быть, расширив прием студентов на платной основе, КГУ превысил установленные для вуза нормативы учебных площадей на единицу обучающегося? И теперь для прохождения аттестации университету срочно нужно пополнить свои аудиторные фонды?

А дом действительно хорош. В окружении лип и каштанов. С массивными дверями и широкой парадной лестницей. Здесь бы быть административному зданию, а не какому-то образовательному учреждению. Все равно демографическая обстановка тяжелая, скоро учиться будет некому. Сунуть всех под одно крыло – и дело с концом. В перспективе в целях оздоровления финансов вообще можно ясли поместить в школу, а университет – в академию. Сколько пространства освободится! Общий котлован под общий дом. Ах, как был прав Андрей Платонов!

Пока в этой истории нет точки. Сотрудники института по-прежнему ходят на работу и каждый день ждут, что вот-вот все устроится. А устроится ли?..

Наталья АЛЕКСЮТИНА

Калининград