Поменял бы преподавание системы Станиславского. Иван ШАБАЛТАС

В Театре на Малой Бронной заслуженный артист России Иван ШАБАЛТАС – один из самых репертуарных актеров. Он занят в комедиях «Неугомонный дух», «Жиды города Питера», «Лес», в спектаклях «Портрет Дориана Грея», «Нижинский, сумасшедший Божий клоун», «Король, дама, валет». Это актер яркий, неординарный, излучающий внутренний свет и огромное обаяние. В этом театре он играет уже больше двадцати лет. Кинозрители знают его по ролям в кино. Многим запомнился его молодой, красивый военный летчик в фильме Евгения Матвеева «Любить по-русски»-2. А совсем недавно Иван Шабалтас блеснул в одной из ролей в телевизионном сериале «Курортный роман».

– Иван, вы довольны тем, как сложилась ваша творческая жизнь?

– Мне трудно ответить на этот вопрос однозначно. Если скажу нет, то мои коллеги, у которых она сложилась чуть хуже, подумают, что я капризничаю. Если скажу да, то буду нечестен по отношению к самому себе. Жизнь в искусстве складывается не всегда так, как хотелось бы тебе, актеры ведь люди зависимые. Дело в том, что когда я пришел в Театр на Малой Бронной, здесь работал великий Анатолий Васильевич Эфрос – режиссер просто-таки фантастического масштаба. Этот период не поддается никакому анализу. Я не хочу никого обижать, но впоследствии в нашем театре не было еще ни одного режиссера, подобного Эфросу. А вообще-то я могу назвать себя счастливым человеком. Я вырос в удивительной семье. Жизнь подарила мне встречи с потрясающими людьми, среди которых писатели, драматурги, режиссеры, художники, космонавты. Я объездил всю нашу страну, побывал во многих странах мира, снялся в 30 фильмах. Но самое главное счастье – мне судьба подарила дочку и сына. Анюта искусствовед, закончила институт театрального искусства. Мише 11 лет, он учится в музыкальной школе, мечтает стать каскадером. Кстати, вместе с сыном я два года ходил на занятия в музыкальную школу, осваивая сольфеджио, писал диктанты. Пацаны даже пытались у меня списывать, думая, что я знаю лучше, чем они.

– А можно узнать, как вообще родился актер Иван Шабалтас?

– В выпускном классе я писал сочинение на свободную тему. В нем поделился своей мечтой. Я представил, что бы было, если бы мне подарили пять жизней. В первой жизни я бы стал летчиком: моим кумиром всегда был Антуан Экзюпери. Вторую жизнь я бы посвятил палеонтологии, в третьей стал бы дирижером, в четвертой – артистом балета, в пятой – футболистом. Но я ведь родился через девять лет после войны, в деревне под Харьковом. Родители были простыми рабочими, так что я решил стать летчиком. Но этой мечте не суждено было сбыться – подвело здоровье. Также не пришлось посвятить себя астрономии: вмешался случай. По дороге в университет встретил знакомого парня, который уговорил меня подать документы в Харьковский институт искусств, который он заканчивал. К немалому своему удивлению, я был принят на актерский факультет. Но через два года уехал покорять Москву. С моей стороны это было большим нахальством, потому что я практически не знал русского языка. Тем не менее с отличием закончил в 1978 году ГИТИС. Выбор у меня был весьма приличный. Первые два сезона отработал в Театре имени Ермоловой.

– А как попали в Театр на Малой Бронной?

– Это была фантастическая страница моей жизни. Сижу в репетиционном зале Ермоловского театра. Вбегает помреж: «Ваня, к телефону!». В трубке слышу: «Режиссер Анатолий Эфрос приглашает вас на кинопробы в свой телеспектакль «Гамлет». Вы представляете, меня приглашает сам Эфрос, да еще в «Гамлет»! От этого можно было сойти с ума. Я и сошел. По дороге в такси учил наизусть «Быть или не быть». Правда, потом оказалось, что мне предлагалась роль Горацио, но все равно, счастье было неимоверное. Эфрос сразу же спросил меня, как насчет перехода в Театр на Малой Бронной. Разве я мог отказаться?..

– В каком спектакле вы впервые вышли на сцену этого театра?

– Это был спектакль «Воспоминание» по пьесе Арбузова. Для меня это было огромным событием. Пьеса такого автора, поставлена самим Эфросом, огромная роль, да еще партнерша сама Ольга Яковлева.

– Вы вспомнили время, когда Театр на Малой Бронной знали во всем мире. Но с приходом нового главного режиссера Андрея Житинкина он вновь переживает подъем.

– Да, во всяком случае репертуар обновляется. Я по-прежнему много занят, у меня большие роли. В «Неугомонном духе» играю английского писателя Чарльза Кэндэмина. После писателя, на следующий день, играю алкоголика Егорыча в спектакле по пьесе братьев Стругацких «Жиды города Питера». Наигравшись алкоголика, выхожу на сцену в роли купца Восмибратова в пьесе Островского «Лес». Выйдя из «Леса», играю потерявшего память на фронтах первой мировой войны Гастона в спектакле «Путешествие без багажа». Потом ко мне возвращается память, и я вновь и вновь выхожу на сцену… Играю много, ролей хватает.

– Вы честно относитесь к своей работе или можно порой в чем-то и схалтурить?

– Я никогда не мог играть, как у нас говорят, вполноги. Может быть, это и плохо, потому что профессионал должен владеть собой абсолютно и не выкладываться до конца. Обычно я работаю на полную катушку, до мокрой рубашки, так что ко мне слово «халтура» не подходит.

– Сейчас многие драматические актеры запели. Вы не относитесь к их числу?

– Думаю, что каждый должен заниматься своим делом. Когда поет Алиса Фрейндлих – это замечательно. Но таких, как она, умеющих петь драматических актеров, у нас очень мало. Я понимаю, когда нужно петь в спектакле – это оправданно. Кстати, в «Лесе» я написал для своего героя музыку и текст песни, которую исполняю. Но здесь я соавтор роли, соавтор спектакля, так что все органично. Но я никогда не решился бы взять микрофон и выйти на эстраду.

– Нет актера, который не носил бы в ранце маршальский жезл режиссера. Вы себя к таким актерам относите?

– Никогда не мерил масштабы своего таланта, но в последние годы много думаю о том, чтобы поставить спектакль. На репетициях часто ловлю себя на мысли, что не соглашаюсь с режиссером и думаю не только о своей роли, но и в целом о спектакле. И вообще хочется обрести какую-то самостоятельность.

– А к преподавательской деятельности не тянет?

– Меня пока преподавать не зовут, хотя с удовольствием стал бы это делать. С годами все больше убеждаюсь в том, что профессия актера синтетическая. Будь моя воля, убрал бы до минимума все второстепенные предметы и на первый план вывел бы актерское мастерство. Уверен, что актер обязательно должен владеть музыкальными инструментами, быть пластичным, для чего необходимо ввести и какие-то элементы циркового искусства. И, простите за наглость, кое-что поменял бы в методике преподавания системы Станиславского.

– В вашем театре долгое время не было главного режиссера. Как вы отнеслись к приходу в театр Андрея Житинкина?

– Два года назад Андрей поставил у нас спектакль «Нижинский, сумасшедший Божий клоун», который идет с огромным успехом. Это один из самых беспокойных, думающих режиссеров, из тех, кто любит артиста. Его называют скандальным, но, по-моему, к нему это определение не подходит. Он просто замечательный, большой трудяга.

– Иван, а смешные накладки на сцене бывали?

– Конечно. Когда-то в нашем театре шли спектакли «Ромео и Джульетта» и «Отелло». В обоих спектаклях главные роли играли Ольга Яковлева и Всеволод Платов. Как-то во время спектакля «Отелло», после того как главный герой придушил Дездемону – Яковлеву, стоящий за кулисами Сева должен был выскочить на сцену и, закричав: «О, Дездемона!», убежать. Платов выскочил вовремя на сцену, увидел мертвую Дездемону, но так как накануне играл в «Ромео и Джульетте», все перепутал и крикнул: «О, Джульетта!» Убежать со сцены он не успел, потому что мертвая Дездемона подняла голову на глазах обезумевшей публики и громко сказала: «Сева, Дездемона я, твою мать, сколько же можно тебе повторять!» После этого Ольга Яковлева и Всеволод Платов не получали премию в течение шести месяцев.

Другой случай произошел у меня с той же Ольгой Яковлевой. Я вводился в спектакль «Месяц в деревне», волновался невероятно. В конце спектакля есть сцена прощания Натальи Петровны и Беляева. Ольга Яковлева должна была крикнуть мне: «Беляев, остановитесь, и пусть Бог нас рассудит!» После этих слов мы бежали навстречу друг другу и, схватившись за руки, менялись местами. От перенапряжения я схватил Ольгу не за руку, а за шарфик, который был у нее на шее, затянув тугим узлом. И вдруг услышал жуткий хрип: «Удавил, удавил, как Исидорку Дункан!» После спектакля я уже собирался писать заявление об уходе, но все обошлось.

– Ваша любимая роль в кино?

– Был такой трехсерийный телевизионный фильм по роману Рыбакова «Неизвестный солдат», в котором я играл роль сержанта Бокарева. Это моя любимая роль. Недавно на телеэкране стал демонстрироваться фильм «Курортный роман». Это мой тридцатый фильм, у него было сумасшедшее рабочее название «Жрица любви». Его поставил режиссер Александр Ильич Павловский, известный по картине «Зеленый фургон». В его новой комедии я играю отставного майора, комиссовавшегося из армии по ранению. Здесь я попытался сыграть грустную историю современного русского офицера.

– У вас есть еще предложения от кинорежиссеров?

– Сейчас мне предлагают заниматься дублированием зарубежных телесериалов на российском канале. Но я пока не хочу завязываться с озвучиванием, поскольку у меня намечаются отношения с кино. Говорить о планах пока не хочу, так как боюсь сглазить.

– Мне понравился фильм «Глухомань», в котором вы исполнили главную роль. Там у вас даже есть одна красивая эротическая сцена.

– С этим фильмом, поставленным режиссером Иваном Солововым, у меня связаны не очень приятные воспоминания. Как-то приехал домой на Украину в свою деревню и взял с собой видеокассету с этой картиной. К нам в дом набилось много народу. Всем было интересно увидеть меня на экране. Когда дело дошло до эротической сцены, наступила полная тишина. И тут я услышал голос моей тетки: «Сынок, ты так уж больше никогда не делай». Таким образом, премьера картины в моей деревне провалилась с треском.

– Как вы выживаете в наше непростое время?

– Я всегда чувствовал себя мужчиной, ответственным за свою семью. Если нужно накормить детей или заработать себе на новые ботинки, я могу взяться за любую работу. Конечно, хорошо, когда удается заработать своей профессией, творчеством. Когда было нужно, писал сценарии для презентаций, работал Дедом Морозом. Не получалось – «бомбил» таксистом, причем не раз попадал при этом в экстремальные ситуации, занимался другим делом. Я не стесняюсь никакой работы.

– Вы книгу писать не собираетесь?

– Я слышал, на Украине вышла книга о современных актерах, где мне посвящена целая глава, правда, эту книжку в руках я еще не держал. Что касается меня, то два года назад мне удалось составить свою родословную, правда, всего четыре поколения. Сейчас пишу книжку о своих предках, о своей жизни. Но эту книгу я никогда не буду издавать. Передам ее дочери и сыну, чтобы они когда-нибудь вписали в нее и свою главу. Их дети и внуки тоже пусть внесут свою лепту. Пройдут годы, и, может быть, кто-то скажет: «Молодец все-таки наш дед, Иван Михайлович Шабалтас. Теперь мы знаем, кто мы и откуда». Вот такую книжку я и пишу…