Полвека он был рядом с нами. ​Память

…Он с рассветом вставал, он нам спать не давал, а вчера не вернулся из боя.На днях не стало Ричарда Валентиновича Соколова, известного тысячам людей еще со времен «Алого Паруса» прежней «Комсомолки», коммунарского «Орленка» как Дик.

Иногда он был невыносим со своей юношеской прямолинейностью, которую зачем-то пронес с собой до самого 75‑летия. Дон Кихот эдакий, только вместо тазика на голове у него вечно какие-то тоже неправильные шапки были – то буденовка, то шлем богатырский, и вот странное дело – некоторые из тех, кто поначалу посмеивался и даже крутил пальцем у виска, с годами начинали относиться к Дику с восхищением. Он матерел – стал академиком, одним из крупнейших в мире специалистов по наследию Макаренко и других титанов тех великих и до сих пор не востребованных 20‑х годов. Его Форпост культуры имени Шацкого был уверенным черновым наброском того, как будет вестись настоящая культуртрегерская работа – не нами, увы, а потомками нашими, которые перестанут наконец заниматься суетой, пустяками и мишурой и станут считать САМЫМ главным из дел Культуру и Просвещение….Ошарашенная рассказами Дика о «педагогическом андеграунде» СССР шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, американская исследовательница напишет потом: «Мы тут думали, что за железным занавесом копошатся жалкие остатки и обрывки западных и дореволюционных образовательных технологий, – судили по «научному» сухостою, а оказалось, что стараниями когорты безвестных пассионариев советская неформальная педагогика опередила мировую лет на сто как минимум».Дик был из этих вот – пассионариев.Самых, надо сказать, радикальных. «Комсомолка» была смелой газетой, но даже наши отнюдь не трусливые редактора в случае с Диком порой разводили руками: «Это непроходимо». Какие-то ФИНПы («Фантастика и научное предвидение»), ГРИНы («Группа разведчиков интересного нового»), философско-политическая программа переустройства советского общества «Вернер» («Верные романтике»), написанная совсем еще юными мечтателями, экстремальные лагеря и экспедиции, которые чудом лишь обходились без жертв, видно, кто-то из главных архангелов берег, рядовым ангелам такое явно не по плечу было бы. Или, может, правы японцы, утверждавшие, что Бог любит ТОЛЬКО неистовых, прощая им даже атеизм (хотя последнее не про Дика, они с супругой умудрились открыть Музей Макаренко… в монастыре и поставить священника в орлятский песенный круг). Когда в очередной раз выгнали с работы, Дик скитался по промерзлым, насквозь продуваемым всеми ветрами хижинам, и кто его за язык тянул, зачем он хохотал в глаза чиновному дураку? Промолчал бы, стерпел – жил бы ну если не во дворце, то хотя бы с теплым санузлом, ну, подумаешь, душу пришлось бы лишний раз завязать в узел, да фигу ведь можно показывать и незаметно, в кармане.Не скрою, мы так и делали порой: рассчитывая шахматные гамбиты в сложнейших отношениях с властями предержащими, приходилось идти на хорошие и разные компромиссы.Но была черта, переступать которую не давали глаза героев и друзей. Таких вот… иногда невыносимых в своем максимализме. Помнится, Иван Зюзюкин бегает по вверенному ему для управления школьному отделу и причитает. Три года насмарку, только-только начали чай пить с этими дурехами из ЦК, хоть какой-то общий язык с ними находить, и тут опять этот чертов Дик. Как они бежали с этажа, глаза выпучив, только что милицию не вызывали: «Хулиган, хам, диссидент!» Зюзюкин был внешне разъярен, но в глазах его плясали и какие-то другие огоньки. Чудилось, что ему в глубине души было все-таки стыдно за нас, шахматистов этаких, перед лицом Человека Свободного….И кто сказал, что умер Дон Кихот?Вы этому, пожалуйста, не верьте;Он не подвластен времени и смерти.Он в новый собирается поход.Душа его бессмертна. Потому, может, и живы…Ольга МАРИНИЧЕВА, Валерий ХИЛТУНЕН