Покаяние

Наталия Ильинична Элиасберг, заведующая кафедрой гуманитарного образования Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования, доктор педагогических наук. Еще в 1993 году она начала создавать в Санкт-Петербурге целостную систему гражданско-правового образования. И теперь 104 школы этого города работают по этой системе. Здесь с 1-го по 11-й класс учат, как быть гражданином, ради чего надо быть гражданином. Сегодня Наталия Ильинична рассказывает об одной из этих школ.

– Наталия Ильинична, школы, работающие по вашей программе, активно заявляют о себе. Дети, которые в них учатся, становятся призерами многих конкурсов, олимпиад, они же одни из участников Всероссийской акции «Я – гражданин России». И, насколько мне известно, с самого начала ее объявления?

– Для нас было очень важным моментом появление Всероссийской акции «Я – гражданин России». Мы смогли проверить благодаря ей, как наши школы готовы к активной социальной деятельности. Три четверти проектов, подготовленных ребятами Санкт-Петербурга, – это проекты школ, которые входят в Ассоциацию школ правоведения, потому что в них оказались наиболее подвижные с социальной точки зрения дети, готовые к действию, и не к обычной показухе, а к реальному результату.

– Если можно, расскажите об их конкретных замыслах и делах…

– Я могу привести несколько примеров участия наших ребят в акции «Я – гражданин России». Но я расскажу об одном эпизоде, который затронул очень многих, тем более что участники этой команды продолжали работать и весь этот учебный год, который стал для них выпускным: ребята закончили одиннадцатый класс.

А началось все со статьи, появившейся в газете «Смена» под ярким заголовком «Пляска бульдозера на костях», который сразу привлек внимание читателей. Я тоже заинтересовалась и прочла ее. И когда прочитала, то две недели не могла успокоиться. Даже сон потеряла.

Рассказывалось в этой публикации о нашем городе, о том, как в 2000 или 2001 году, когда расширялась хозяйственная зона аэропорта Пулково, бульдозерами был вскрыт окоп. Сейчас на этом месте стоит магазин «Лента». В этом окопе оказались останки незахороненных защитников Ленинграда. Бульдозер есть бульдозер. Окоп был не только вскрыт. Но Бог им судья (этим рабочим), кости были разбросаны по полю на два квадратных километра. Так было написано в статье.

Но, по-видимому, у кого-то все-таки совесть появилась, потому что в тот же день об этом узнал командир одного из поисковых отрядов по имени Георгий Стрелец. В нем много лет взрослые семейные люди занимаются возвращением имен найденных останков наших солдат, захоронением их и т.д.

И вот Георгий Стрелец собрал свою команду. Участники ее приехали с мешками, собрали все останки, вплоть до фалангов пальцев. Получилось три мешка, а дальше началось хождение по мукам.

Собрать-то собрали, а где хоронить, на какие деньги, как хоронить? Походили поисковики по разным ведомствам, и всюду их посылали из одного в другое и обратно. В Московском районе отмахнулись: это дело города. А городские чиновники сказали: нет денег. А поисковикам надо еще было и основной работой заниматься, чтобы кормить свои семьи. Так и остались эти кости лежать в мешках. Трудно даже себе представить, но они сначала находились в однокомнатной квартире одного из поисковиков, пока жена его не взбунтовалась. Она ждала ребенка, и ей было не по себе от такого соседства. Мешки перенесли в сарайчик на дачу к саперам.

Вот все это и описал журналист Федоров. Когда я об этом прочитала, то сделала ксерокопии статьи и на одном из собраний нашей Ассоциации передала их учителям. При этом подумала: неужели никто из них не займется этим, чтобы восторжествовала справедливость?

– Вы не стали прямо предлагать, чтобы они подняли ребят, подтолкнули их к действию?

– Я не хотела этого делать. Надеялась, что статья не только будет прочитана, но и заставит что-то предпринимать. И вдруг через некоторое время мне сообщают, что в 49-й школе, где я являюсь научным руководителем, есть команда ребят, которая работает над проектом «Покаяние», и что ребята, состоящие в ней, сказали: взрослые не смогли похоронить солдат, стоявших на подступах к нашему родному городу, тогда мы похороним. И они начали действовать. Встретились с автором статьи Федоровым, со Стрельцом, съездили к саперам. Убедились, что останки солдат находятся у них, что всего погибших было 32. Их можно назвать забытым взводом, потому что о его назначении и месте нахождения ничего не было тогда известно.

Теперь об этом стало известно все. Поисковикам удалось выяснить. Ведь тогда бои шли на Пулковских высотах. А они гораздо ближе к городу, нежели этот окоп. Даже Даниил Гранин в разговоре со мной утверждал: «За нами дальше никого не было, мы были последние, кто сражались в районе Пулкова. А оказалось, что это не совсем так. Видимо, командование, опасаясь, что по шоссе могут прорваться вражеские танки, посадили в окопы резерв далеко не самых обученных или почти не обученных бойцов. Это был своего рода заслон. На всякий случай».

– Наверное, школьникам пришлось преодолеть немало трудностей? Ведь кто-то из руководителей Московского района, города читали эту статью и никак не прореагировали. А то, что именно дети взялись за такое, могло стать для бюрократов своеобразным укором в бездушии?

– Как я уже сказала, ученики 49-й школы, едва познакомившись со статьей «Пляски бульдозера на костях», начали действовать. Они боялись, что не успеют, а вдруг эти мешки с останками пропали? Им пришлось многое преодолевать. И прежде всего они столкнулись с бездушием чиновников, отсутствием средств. Но у этих ребят оказалась хорошая, понимающая и разделяющая их порыв учительница, классная руководитель Ирина Фирсова. Кроме нее, на помощь детям пришла заместитель директора Татьяна Фиалковская, которая постоянно поддерживала их.

Ребята связались с ветеранами, с муниципалитетами. Стали создавать общественную поддержку. И это тоже не было легким делом. Следующим шагом был поход к заместителю главы Московского района, кстати, бывшей учительнице, потому что останки солдат были обнаружены на его территории. Однако она, увидев ребят, сказала: «Вон из моего кабинета. Это не ваше дело». Однако учителям все-таки позволила войти. Они изложили суть дела. Но чиновница возмутилась: причем тут ваши ученики из Приморского района. Вот если бы это были школьники из нашего Московского, тогда был бы другой разговор.

– Типичный ответ бюрократа, лишь бы найти формальный повод, жаль, что так могла поступить бывшая учительница.

– И тогда ребята взяли и написали письмо на имя Валентины Ивановны Матвиенко. После этого в значительной степени все изменилось. От детей перестали отмахиваться, с ними начали разговаривать. Вмешался глава администрации Московского района, который занял очень правильную позицию. Он, кстати, бывший военный.

– Ребятам все-таки удалось довести дело до конца?

– Да, в феврале 2004 года на Чесминском кладбище торжественно, с военным караулом, в присутствии представителей района, останки 32 солдат были захоронены. Все-таки дети пробудили взрослых. Они уже были готовы к сотрудничеству.

Когда мы ехали с ребятами обратно с похорон, в автобусе стояла тишина. Дети сидели и молча ели бутерброды. Я подошла к ним и спросила: ребята, что вы сейчас чувствуете?

Запомнились два очень разумных ответа. Их всего было два. Один – «хорошо, что мы это сделали». Второй мальчик сказал: «Теперь мне будет о чем рассказать своим детям и внукам».

– Это поистине граждански осознанный ответственный поступок, воспитательное воздействие которого трудно переоценить. Тем более что подростки, несмотря на встретившиеся трудности, довели задуманное до конца. Исполнили, как они сами считают, свой долг перед теми, кто сражался за их родной город…

– При этом ребята узнали больше о сражении под Ленинградом. Батальон этот был безымянный. По состоянию трупов можно было понять, что они пали в рукопашном бою.

Теперь какие-то документы поднял Георгий Стрелец. Не знаю, насколько это достоверно, но если это действительно так, то их подвиг можно сравнить с подвигом панфиловцев под Москвой. Оказалось, что на этот наш батальон наткнулась немецкая разведка. Причем, повторяю, бой, по-видимому, был рукопашный, потому что были использованы саперные лопатки. Наши все полегли. Но этот бой остановил наступление танков, потому что заставил немецкую разведку задуматься и задержать их наступление. А вскоре эти танки отправили под Москву.

Фактически этот безымянный батальон задержал наступление, которое затем было отменено…

Неожиданно объявился сын одного из погибших, он привез ребятам письмо. Его невозможно спокойно, без боли читать. Оно написано настоящим патриотом, который писал, что будет бить врага до последнего дыхания. В то же время он спрашивает, как там дела дома? Он как бы живет еще и мирными заботами, а впереди бой.

И на следующий год эти же ребята нашли другое себе дело. Они открыли аллею памяти павших журналистов. Это был еще один их социальный проект.

А на Чесминском кладбище за могилами ухаживают теперь ребята из школ Московского района. Их тоже всколыхнули ученики из школы №49.

Еще в самом начале работы над проектом «Покаяние» они опасались, что у них ничего не получится и денег никто не даст. Перед новым годом, за два месяца до похорон ребята из 49-й школы обратились к ученикам из школ нашей Ассоциации. 22 школы провели сбор макулатуры, устроили ярмарки и вырученные деньги направили в 49-ю школу. Теперь эти деньги оставлены на установку памятника.

Кроме того, члены этой команды, участвовавшей в акции «Покаяние», пытаются собрать материалы об этих погибших солдатах. Они уже обратились к владельцам магазина «Лента» и добились их согласия на установку памятника этому батальону на территории «Ленты». Более того, памятник проектируется по указанию главного архитектора города.

У нас есть еще 144-я школа, ученики которой создали книгу памяти об учителях и детях блокадных школ. И потом долго добивались и наконец добились установки памятника на Пескаревском кладбище. До этого не было монумента погибшим учителям.

Вот так благодаря социальным проектам юные петербуржцы нередко вершат дела, которые, казалось бы, под силу только взрослым, да и то далеко не всем.