Поэзия как ангел-утешитель…

Слово “душа” в лирике Пушкина

Нет более автобиографичной поэзии, чем поэзия Пушкина. Перечитаем “Евгения Онегина”. В лирических отступлениях – весь поэт. Он прощается с юностью и вступает в зрелость, говорит о своих привязанностях и увлечениях, философски рассуждает о смысле жизни и любви, о вдохновении. В лирических отступлениях раскрывается душа поэта.

Ужель мне скоро тридцать лет?

Так, полдень мой настал, и нужно

Мне в том сознаться, вижу я.

Но так и быть: простимся дружно,

О юность легкая моя!

Благодарю за наслажденья,

За грусть, за милые мученья,

За шум, за бури, за пиры,

За все, за все твои дары;

Благодарю тебя. Тобою,

Среди тревог и в тишине,

Я насладился… и вполне;

Довольно! С ясною душою

Пускаюсь ныне в новый путь

От жизни прошлой отдохнуть.

С ясной душою прощается автор со своей юностью. Он вступает в зрелость, мечтая об одном: чтобы сохранилось творчество, вдохновение.

А ты, младое вдохновенье,

Дремоту сердца оживляй,

В мой угол чаще прилетай,

Не дай остыть душе поэта,

Ожесточиться, очерстветь

И наконец окаменеть

В мертвящем упоенье света,

В сем омуте…

Сохранить душу живой – как это важно для поэта! Весь процесс омертвения души прослежен: сначала остывает, потом ожесточается, черствеет и, наконец, превращается в камень. Это мертвая жизнь – каменная. Вдохновения, увлечения, волнения, страдания – вот живая основа души.

Вдохновение (по Пушкину) вырастает из тревоги души. (“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”). Это написано в 1826 году. Поэт уже прошел через горе, разлуку, разочарование, но сохранил и свою живую душу, и вдохновение, и даже веселье.

О нет, мне жизнь не надоела!

Я жить хочу, я жизнь люблю.

Душа не вовсе охладела,

Утратя молодость свою.

Поэтическое творчество (“милые сны” воображения) продолжало питать в нем чувство любви к жизни в самые трудные времена.

Так что же оно значило для Пушкина – вдохновение? И почему оно спасало поэта в самые трудные минуты?

“Поэзия как ангел-утешитель

Спасла меня, и я воскрес душой”

– так осмысливает Пушкин годы Михайловской ссылки, своего уединения, которое дало ему возможность целиком погрузиться в самого себя, в свое творчество.

Погружение в мир книги, в сферу идей русской и мировой литературы, в стихию народной речи, в образный строй русской сказки, русской песни, интенсивный обмен письмами, доверительный характер переписки, общение, которое становилось литературной учебой, осмысление собственного опыта жизни – такой труд души не мог не привести к ее обновлению. Пришло ощущение полноты жизни.

Душе настало пробужденье…

Из письма Н.Н.Раевскому (июль, 1825): “Чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития, я могу творить”.

Это время создания лучшей в русской литературе и до сего дня не превзойденной никем исторической драмы “Борис Годунов”. Пушкин “проложил дорогу национальному театру”, создал трагедию, отвечающую духу времени.

Сам процесс работы над “Борисом Годуновым” доставил Пушкину неизъяснимое творческое удовлетворение. Манера работы была для поэта нова и неожиданна.

“Я пишу и размышляю, большая часть сцен требует только рассуждения; когда же я дохожу до сцены, которая требует вдохновения, я жду его или пропускаю эту сцену – таков способ работы для меня совершенно нов”.

Драматург Пушкин требует особого понимания. Может, поэтому сегодня он единственный русский драматург, который не имеет театра.

Сложнее всего для актера – прорваться во вдохновение поэта!

И учитель должен постоянно прорываться во вдохновение поэта. Поэтическое настроение необходимо на уроке по лирике Пушкина, учитель сам должен быть поэтом в душе. Только тогда урок состоится.

Мое мнение: при изучении произведений А.С.Пушкина на уроках литературы должен быть создан “пушкинский микроклимат” и на уроках языка. От него – никуда! Не заставлять, но и не освобождать, все время привлекая и увлекая. Все языковые понятия и явления, умения и навыки – на основе пушкинских творений.

Вот несколько примеров.

Среди петербургской “рассеянной жизни” театр, пожалуй, был для Пушкина наиболее сильным и необычайно острым впечатлением.

В театре блистала великолепная трагедийная актриса Екатерина Семенова. Балет переживал свой первый расцвет: прима-балерина А.И.Истомина и балетмейстер Дидло создали ему мировую славу.

Если в центре пушкинской статьи “Мои замечания о русском театре” – образ Семеновой (актрисы “пламенной души”), то в строфах “Евгения Онегина” возникает образ русской Терпсихоры – Истоминой. Поэт поразительно тонко определяет основную черту, свойственную именно русскому балету:

Душой исполненный полет…

Он проникает в суть танца Истоминой – воздушного, “романтического” и в то же время отточенно строгого. Только увлеченный человек, вдохновленный русским театром, мог написать такие строки:

Блистательна, полувоздушна,

Смычку волшебному послушна,

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина; она,

Одной ногой касаясь пола,

Другою медленно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг летит,

Летит, как пух от уст Эола;

То стан совьет, то разовьет

И быстрой ножкой ножку бьет.

А ведь это ценнейший художественный текст при изучении однородных членов предложения! Здесь однородный ряд кратких прилагательных: “блистательна”, “полувоздушна”, смычку “послушна” и второй ряд – глаголов действия:

кружит, касаясь пола

летит, как пух Эола

бьет ножкой быстрой ножку.

Третий ряд однородных членов (глаголов действия) указывает попеременность действия:

то стан совьет, то разовьет.

Пушкин своими текстовыми материалами так и просится на урок русского языка. Введение в ткань уроков благородного, точно выверенного пушкинского текста позволяет сформировать у школьников более объемное, многомерное, живое представление по изучаемой языковой теме, приобщиться к духовному миру Пушкина.

Вот еще пример. С затаенной нежностью и искренней благодарностью за доставленные ему творческие волнения вспомнит Пушкин в “Евгении Онегине” петербургских актрис:

Мои богини! что вы? где вы?

Внемлите мой печальный глас:

Все те же ль вы? другие ль девы,

Сменив, не заменили вас?

Изучая деепричастие в 7-м классе, мы посмотрели на этот текстовой материал филологическим глазом.

Другие девы, сменив, не заменили вас

Смена и замена – всегда ли это равнозначно? Для Пушкина, я думаю, “сменив, не заменили”, ибо те девы, девы его петербургских юношеских театральных впечатлений, остались в памяти навсегда.

Учитель всю свою жизнь приглашает: “Прочитаем Лермонтова вместе, прочитаем Пушкина вместе, прочитаем Чехова вместе”…

Но он должен сначала перевернуть свою душу, чтобы иметь право прикоснуться к чужой…

Теперь, по прошествии многих лет, я точно знаю, что в старших классах по литературе надо проводить такие уроки: “Что такое душа и почему она должна трудиться”.

Это урок-заказ. Он вырисовывался у меня долгое время, мучил меня.

У Пушкина в “Евгении Онегине” в 8-й главе, когда роман идет к концу, завершению, разрешению всех жизненных коллизий Татьяны и Евгения, читаем:

Дни мчались, в воздухе нагретом

Уж разрешалася зима.

И он не сделался поэтом,

Не умер, не сошел с ума.

Весна живит его.

Словарь: разрешиться 1) стать ясным, решенным;

2) закончиться, завершиться;

3) родить (разрешиться мальчиком).

Зима разрешилась весной. Зима в воздухе нагретом родила весну. Чудесно сказано! Вот оно – слово Пушкина!

Пушкин требует вдумчивого, осмысленного чтения, каждодневного труда нашей души.

Постоянная душевная работа, душевное горение, богатый духовный мир – вот те истины, к которым призывает творчество поэта.

Прибыль Пушкина в нашей душе – не тяжесть, а просветление, утешение и радость. Замечательно сказала об этом Белла Ахмадулина: “Вдруг кто-нибудь не читает Пушкина, знать не хочет, алчет иной выгоды, как будто есть более счастливая прибыль, чем прибыль Пушкина в нашей душе”.

Нина КОЛЕНЧИКОВА,

учитель русского языка и литературы средней школы # 50

Минск,

Белоруссия