Поэтесса Каролина Павлова. Факультатив

«Передо мною была высокая, худощавая дама вида строгого и величественного… В ее позе, в ее взгляде было что – то эффектное, риторическое. Она остановилась между двумя мраморными колоннами, с чувством достоинства слегка наклонила голову на мой поклон и потом протянула мне свою руку с величием театральной царицы… Через пять минут я узнал от г-жи Павловой, что она пользовалась большим вниманием со стороны Александра Гумбольдта и Гете и что последний написал ей несколько строк в альбом… Затем был принесен альбом с этими драгоценными строками… Через четверть часа Каролина Карловна продекламировала мне несколько стихотворений, переведенных ею с немецкого и английского». Так вспоминал о Павловой в сороковых годах Иван Панаев (Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., ГИХЛ, 1928.).

Каролина Карловна Павлова (Яниш) родилась 10 июля 1807 года в Ярославле, но детство провела в Москве, куда переехали ее родители. Отец поэтессы Карл Иванович Яниш – немец, по образованию врач, профессор химии и физики при Московской медико-хирургической академии – обеспечил дочери прекрасное домашнее воспитание. Карл Иванович сам занимался с Каролиной математикой, химией, историей искусств, а для обучения ее иностранным языкам, литературе и музыке приглашал лучших в Москве учителей. Уже в пять лет девочка свободно болтала на четырех языках. И рано начала писать стихи.

Очень способная, Каролина превосходно владела иностранными языками (впоследствии их число достигло восьми), хорошо знала русскую и мировую литературу, неплохо рисовала. Стихи начала писать рано – на немецком, французском, английском, итальянском, испанском, потом занялась стихотворными переводами с русского.

С середины 20-х годов молодая Яниш – частая гостья в салонах Елагиной и Волконской. Здесь уже известны стихи и переводы Каролины. «Да здравствуйте же вы и ваша творческая лира!» – восклицал, слушая ее, восторженный Н. М. Языков.

Домашний альбом девушки заполнен посвящениями Баратынского, Языкова, Вяземского, Пушкина. Эти годы – самая счастливая и в то же время самая грустная пора в жизни Яниш.

Поэтический талант К.К. Павловой развивается в 1820-е годы под воздействием поэзии Пушкина и поэтов его круга; ее стихи встречают одобрение у одного из самых известных поэтов того времени – Е.А. Баратынского. В 1820-1830-е годы она переводит стихи Пушкина, Н.М. Языкова и других русских поэтов на немецкий и французский языки, ее переводы получают высокую оценку современников.

Осенью 1826 года на одном из вечеров у Зинаиды Волконской девушку знакомят с великим польским поэтом Адамом Мицкевичем. Человек исключительных дарований, блестящий собеседник, к тому же окруженный скорбным ореолом изгнанничества, он произвел на Каролину сильное впечатление, вскоре перешедшее во взаимную любовь.

На одном из вечеров Каролина почти физически ощутила на себе настойчивый, даже какой-то огненный взгляд. Но, повернувшись в ту сторону, откуда, как ей казалось, он исходил, поймать этот взгляд никак не могла. Наконец княгиня Волконская, взявшая юную поэтессу под свое крыло, подвела к ней красивого молодого человека.

– Шер ами, позвольте вам представить… – Адам Мицкевич.

Он поклонился, а когда поднял на нее глаза, ее вновь ожег тот же настойчивый и пламенный взгляд.

Конечно, она уже знала его, вернее, его стихи. Конечно, у них было много общего. Их сближало одинаковое понимание многих вещей, влек друг к другу единый настрой на поэтическое восприятие мира. Убедиться в родственности своих душ они могли очень быстро, так как стали достаточно часто видеться. Сближению во многом способствовали уроки польского языка, которые по желанию самой девушки давал ей Мицкевич. Поэт сделал своей ученице предложение. 10 ноября (памятное число на всю жизнь!) 1827 года между учителем и ученицей произошло решительное объяснение, и Мицкевич предложил ей руку и сердце. Каролина с радостью приняла предложение. Но свадьбы не было ни в том году, ни в следующем.

Но неожиданно возникло непреодолимое препятствие: богатый дядя, от которого зависело будущее всей семьи Яниш, решительно воспротивился браку племянницы с опальным и к тому же бедным поэтом. Влюбленные оказались в безысходном положении, все надежды на будущее рухнули.

В конце 1827 года Мицкевич уехал в Петербург для устройства своих дел.

В апреле 1829 года с помощью друзей поэту удалось получить заграничный паспорт, и он принимает бесповоротное решение – покинуть Россию. В начале апреля в Москве состоялась последняя встреча поэта с Каролиной. На прощание Мицкевич вписал в альбом девушки посвящение, строки которого еще проникнуты надеждой на новое свидание:

Когда пролетных птиц несутся вереницы

От зимних бурь и вьюг и стонут в вышине,

Не осуждай их, друг! Весной вернутся птицы

Законным им путем к желанной стороне.

Но, слыша голос их печальный, вспомни

друга!

Едва надежда вновь блеснет моей судьбе,

На крыльях радости примчусь я быстро с юга

Опять на север, вновь к тебе!

Простившись с Каролиной, Мицкевич вернулся в Петербург. Вскоре он уехал за границу, увозя с собой последние строки любящей его девушки: «Прощай, мой друг. Еще раз благодарю тебя за все – за твою дружбу, за твою любовь. Я поклялась тебе быть достойной этой любви, быть такой, какой ты этого желаешь. Не допускай никогда мысли, что я могла бы нарушить эту клятву – это моя единственная просьба к тебе. Это, наверно, последние мои слова, обращенные к тебе. Верь им, а когда ты забудешь о них, перечитай этот листочек бумаги и подумай, что данное тебе обещание для меня свято, и я должна сдержать его, ибо люблю тебя. Прощай мой друг! Я не скажу тебе ничего более в минуту расставания, ибо то, что я могла бы сказать тебе, я не в состоянии высказать и облечь в слова. Но как бы то ни было, ты ведь понимаешь меня, и ты знаешь мою любовь, если даже она нема. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Прощай!»

В письмах к друзьям Мицкевич впоследствии не раз упоминает Каролину, но как-то вчуже, как-то холодновато даже (что в общем-то никак не бросает на него тень: ведь любовь не всегда и не у всякого человека может служить предметом доверительного отчета – даже близким друзьям).

По прошествии многих лет, уже в старости, Каролина Павлова написала письмо сыну Мицкевича: «Отец готов был выдать меня замуж за поэта вопреки мнению брата и тем самым лишить семью его материальной поддержки), но я не могла ее принять. Я последовала голосу долга».

Каролина Карловна впоследствии создала несколько стихотворений, посвященных ее взаимоотношениям с Мицкевичем и в особенности 10 ноября – знаменательной дате их объяснения в любви. Среди них «Дума» (1840), «!0 ноября 1840» (1840), «На 10 ноября» (1841), «Рассказ» (1842), «К тебе теперь я думу обращаю…» (1842).

К тебе теперь я думу обращаю,

Безгрешную, хоть грустную, – к тебе!

Несусь душой к далекому мне краю

И к отчужденной мне давно судьбе.

А жизнь готовила Каролине суровые испытания. В 1837 году она вышла замуж за Н.Ф. Павлова, известного своими «Тремя повестями», принесшими автору славу лучшего русского беллетриста.

Женившись на Каролине, Павлов превратился из малообеспеченного литератора в богатого московского барина, получившего возможность жить на широкую ногу.

Накануне женитьбы Павлов писал Н.В. Чичерину: «Теперь, кажется, ожидает меня и деятельность, теперь я могу высвободиться от этих работ, от этих цепей, которые независимо от меня сковали ее и от которых я часто казался ленивым».

«Этот брак, – пишет в своих воспоминаниях близко знавший Павлова с 1840-х годов сын его друга Б.Н. Чичерин в книге «Воспоминания. Москва сороковых годов», (стр.4), – был заключен не по любви, а по расчету. Сам Павлов говорил мне впоследствии, что он в жизни сделал одну гадость: женился на деньгах…»

Литературный салон Павловых в конце 1830-х – начале 1840-х гг. считался самым известным в Москве. На их литературных вечерах собирались писатели самых разных литературных направлений и идейно-политических убеждений. Здесь были Аксаковы, Баратынский, Гоголь, Грановский, Григорович, Герцен, Киреевские, И.С. Тургенев, Полонский, Фет и другие. Именно у Павловых в конце мая 1941 г. провел свой последний московский вечер Лермонтов перед отъездом на Кавказ. Столь пестрый состав завсегдатаев салона объясняется не «всеядностью» хозяйки, но ее стремлением объединить живые литературные силы, как бы ни рознились они между собой, противопоставить прекрасное, поэзию, искусства внешнему натиску бездуховности и групповых амбиций. Это была обреченная на неудачу, иллюзорная попытка утвердить в повседневности идеал «пира разума», бескорыстного и благотворного духовного общения, продолжить в иных социально-политических условиях то, что отличало пушкинскую эпоху, «не замечая» коренных изменений в культурной и общественной ситуации, игнорируя уже невосстановимый духовный раскол. Иными словами, это была попытка построить саму жизнь как произведение искусства. Наивный идеализм такой позиции не мог не обернуться очевидной театральностью атмосферы, царившей в салоне и сознательно создаваемой отчасти экзальтированной хозяйкой. Все современники отмечали в поведении и самом облике К.К. Павловой на этих вечерах «что-то эффектное, риторическое», какую-то форсированную «величественность».

Она была очень талантливой переводчицей, превосходно переводившей русских поэтов на немецкий и французский, пропагандировавшей русскую поэзию за границей. Иван Киреевский восторженно приветствовал книгу ее переводов на немецкий, назвав Павлову в числе трех переводчиков, которые «особенно замечательны удачею свою переводов».

Павлов играл в карты и расстроил состояние жены, от которой имел полную доверенность на управление всем ее имуществом. Затем обнаружилось, что он сошелся с дальней родственницей жены, которая жила у них в доме в качестве компаньонки.

В 1853 году они расстались совсем. Причем так нехорошо, что жить в России Каролине Карловне стало очень непросто.

Павлова оставляет Москву и переезжает с сыном в Дерпт. Там она встречается со студентом Дерптского университета Б.И. Утиным, изящным и тонким юношей (впоследствии известным юристом). И, несмотря на значительную разницу в возрасте (более чем 20 лет), между ними возникает большое и серьезное чувство. Этот период – последний в ее жизни творческий подъем. Создается цикл стихотворений – «утинский», в котором наиболее ярко отразился своеобразный лирический талант поэтессы.

Не в силах расстаться с молодым человеком, она вслед за ним в последний раз вернулась в Россию, в Петербург. Но там со всей очевидностью поняла, что и этой ее любви не суждено сбыться. В 1856 г. она покидает Россию навсегда. Это решение было принято под влиянием недоброжелательства бывших друзей и знакомых, преследований кредиторов и выступлений критики.

Павлова совершает поездки по Италии и Швейцарии. В конце концов она решила навсегда поселиться за границей и устроилась в Дрездене. Здесь Каролина Карловна напряженно работала, переводила на немецкий язык стихи и драмы А.К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», поэму «Дон Жуан», чем принесла поэту широкую известность в Германии.

Последним оригинальным произведением поэтессы, изданным на родине, был отрывок из воспоминаний, опубликованный в журнале «Русский архив» (1875). Свою одинокую старость Павлова доживала около Дрездена, в местечке Хлостервиц. Умерла она 2 декабря 1893 г. Хоронили Каролину Карловну за счет местной общины, продав для покрытия долгов все скудное имущество покойной.