Подарок

Мария Павловна, она же «Просто Мария», «Марпал», «Машка», «Кувалда» и «Чукча», сидела в своем кабинете и проверяла ученические работы. Она давно взяла за правило, как минимум, одну стопу тетрадей оставлять в школе. Остальные, непроверенные, уносила домой, и работа продолжалась. Таким образом никогда не нарушалась удивительно крепкая связь между педагогом и живым неуемным школьным организмом, если уж и заглатывающим, то навсегда.

Диктант, который семиклассники писали на втором уроке, был не слишком трудным, и от проверки его Мария Павловна испытывала несказанное удовольствие. Даже отпетые двоечники справились с работой. «Могу ведь, могу научить! Если Хрипкин на тройку написал, не зря я работаю в школе!» Мария Павловна видела, что Хрипкин постоянно заглядывал в тетрадь соседки по парте, отличницы Светы Никаноровой, но старалась на это внимания не обращать. Ведь работа проводилась итоговая, и двойки были совершенно не желательны. Завуч, когда давала текст диктовки, так и сказала о невозможности выставления кому-либо неудовлетворительных отметок. А двоек за диктант действительно не было. И это радовало Марию Павловну.

Пугало другое. Приближались выпускные экзамены, а у Марии Павловны был одиннадцатый класс, где она работала также классным руководителем. Столько еще предстояло сделать, что невольно появлялось желание, чтобы как можно быстрее прошло это время, уносящее с собой все проблемы: и решенные, и нерешенные.

Тревожное волнение вносило также желание родителей учеников во что бы то ни стало отблагодарить педагога. Мария Павловна знала, что они решили собрать деньги на подарок, но это ее не слишком-то радовало. Уже были случаи, когда коллегам делали какие-либо подношения, а потом это становилось известным абсолютно всем и предметом обсуждения в педагогическом коллективе. К тому же родители отличались настырностью. Если что задумают, не отвяжутся. Они выбрали пять активистов, которые должны были узнать, что хотела бы получить в качестве презента Мария Павловна. Несколько дней по очереди приходили родители к ней в школу, вели душещипательные разговоры и как бы невзначай интересовались, что бы Мария Павловна пожелала получить в подарок.

– Сегодня, к счастью, никто не пришел. Может, оставили в покое? – подумала Мария Павловна, посмотрев на часы.

Но, увы, счастье продолжалось недолго. Дверь приоткрылась, и показалось лицо взволнованно улыбающейся мамы Сережи Перитина.

– К вам можно? – поинтересовалось оно.

– Началось! – подумала Мария Павловна и сказала: – Можно.

– Я на одну минуточку, – пообещала Сережина мама. – Думаю, может, помочь чем. Ведь класс выпускной.

Она вошла, села напротив Марии Павловны и посмотрела на нее глазами, выражающими подобострастие и восхищение.

– Мария Павловна, – робко продолжила женщина. – Посмотрите, никого нет. Мы одни. Я решила поговорить с вами начистоту. Нас никто не слышит. Мы с ног сбились. Помогите нам, родителям. Вы… Ваш труд… Честность… Порядочность… Мы хотели бы вас отблагодарить… Подарок… Что вам нужно? Только скажите… Мы сможем…

Мария Павловна вздохнула и начала заготовленную накануне речь:

– Ну что же, подарок – дело хорошее. Вот видите, сумка какая у меня? От тетрадей ученических вся протерлась. Новую хотелось бы, кожаную, модную. Костюма на вечер выпускной нет. Золотых украшений никаких. Туфли третий год ношу, не снимая. Каблуки совсем сбились. А утюги какие сейчас продают. Одно загляденье. У меня такой старый, что, боюсь, в руках взорвется. Телевизор – цветное страдание. В последний раз телемастер пришел, подремонтировал и сказал больше не вызывать, ремонту не подлежит. Машинки стиральной до сих пор нет. Когда воду горячую отключают, в холодной белье полоскать приходится, руки колют. Плита газовая старая-престарая, духовка не работает, я уже забыла, когда пироги пекла. Пылесос сломался, все в пыли. Бачок, извините, течет. Линолеум поменять необходимо. Квартира однокомнатная. Живу с мамой. Никакой частной жизни, поэтому одна и одна все. Хорошо б квартиру двухкомнатную. Путевку куда-нибудь в Египет. Машины нет. На работу в троллейбусе переполненном пока доеду, забываю, что я женщина. Да и работа… Разве это работа? С такой зарплатой?

– Спасибо, – пробормотала Сережина мама и быстро удалилась из класса. Вечером она обзванивала родителей и говорила:

– Наша-то, Марпал, совсем сбрендила. Машину ей легковую подавай, квартиру двухкомнатную и путевку в Египет. Совсем учителя совесть потеряли.

– Значит, цветочков подарим – и все, – решили родители.

А Мария Павловна, как всегда перед сном, открыла своего любимого Пушкина и читала… читала… читала…

О люди! жалкий род, достойный

слез и смеха!

Жрецы минутного, поклонники успеха!

Как часто мимо вас проходит человек,

Над кем ругается слепой и буйный век,

Но чей высокий лик в грядущем

поколенье

Поэта приведет в восторг и в умиленье!

Александр Иконников