В Курганской области сегодня 20 детских домов для детей-сирот. Пик роста их числа пришелся на перестроечное время (до 1990 г. их было всего 7), когда вовсю бушевали социальные бури. Многие семьи не смогли справиться с бедами, выпавшими на их долю. Детские дома переполнились. Под них перестраивали бывшие дома отдыха, пионерские лагеря. Нужно было искать нестандартное решение назревшей проблемы: создавать нормативно-правовую базу для развития других форм устройства детей.
Полтора года шла скрупулезная, настойчивая работа специалистов Главного управления образования, правительства области, областной Думы. И в августе 2001 года Закон “О порядке передачи детей-сирот, оставшихся без попечения родителей, на патронат” был принят областной Думой. После того как он вышел из думских стен и информация распространилась, начался настоящий бум среди людей, желающих взять в свою семью ребенка.
Их было значительно больше, чем детей, которых Главное управление образования (оно является учредителем всех детских домов области) планировало отдать на патронат на первоначальном этапе. Управленцы решили не спешить – дело-то новое. Был создан областной консилиум, который с пристрастием знакомился с семьями-кандидатами, интересуясь их мотивами, личностными характеристиками, жилищными и материальными условиями.
И процесс развития патроната пошел, да к тому же по своей траектории. К работе по патронатному воспитанию приступили 12 образовательных учреждений для детей-сирот, оставшихся без попечения родителей. Результат: в четырех из них на патронат не передан ни один ребенок. А в Кетовском районе, в поселке Чашинске, из 92 воспитанников от 6 до 17 лет уже 67 передано в семьи. Так образовалась целая деревня патронатных семей, что, конечно же, не может не вызывать живейшего интереса к людям, ее населяющим.
Теперь у нас есть дом и своя комната
Ехать от областного центра до Чашинска 40 минут. Разговор в дороге, конечно, крутился вокруг ожидаемых встреч. Галина Дубровина, психолог, курирующий патронатные семьи, пояснила: нам покажут три семьи, которые отличаются по своему статусу, материальным условиям, сложившимся взаимоотношениям между воспитателями и воспитанниками. Отношения – основа основ! Галина Викторовна отслеживает их очень внимательно, ведь именно от них зависит благополучие ребенка. Это, пожалуй, самое тонкое звено, если составляющие воспитания выстроить по ранжиру.
Недавно в поселке побывали представители Министерства образования с комплексной экспертизой работы по патронатному воспитанию. Неделю москвичи посещали семьи, ходили в школу. Уехали, потрясенные атмосферой доброты, милосердия, понимания, щедростью души тех, кто пошел на такой ответственный, серьезный шаг.
…Морозный зимний день. Въезжаем в поселок и первым делом направляемся в Кетовский детский дом “Родничок” к директору Людмиле Бобиной. Она сразу вводит в курс событий. Детский дом, которым она руководит, в этому году будет отмечать 10-летний юбилей. Когда его открывали, вспоминает Людмила Николаевна, жители на сходе были настроены против него – опасались, что соседство с детдомом (дети ж там не сахарные) не лучшим образом повлияет на микроклимат в поселке.
Однако руководство детского дома с первых дней повело политику на сближение. Самые лучшие праздники с концертами были здесь. Поселковые жители, особенно те, кто имел малышей, стали участниками утренников, спортивных конкурсов. Подростки постарше устраивали совместные дискотеки. И люди потянулись к детдомовцам. Стали приглашать их в гости, на каникулы. Словом, сдружились.
В те годы большинство взрослого населения работало на Чашинской мебельной фабрике. Добротные мягкие уголки, диваны, которые они выпускали, пользовались спросом. Зарабатывали мебельщики прилично, по 400-500 рублей в месяц. Жили по тем временам обеспеченно.
В настоящее время фабрики уже не существует, производство развалилось, оборудование разворовано, остались одни стены. Из тысячи чашинцев работают 700 человек, остальные либо безработные, либо пенсионеры. Выбор невелик: дорожно-ремонтный участок, лесничество, школа, почта. Вот-вот закроют медпункт. Автобус и тот в поселок уже не заходит.
Тем не менее бывшие фабричные работники, оставшиеся не у дел, отмечает Людмила Бобина, не потерялись, не спились, как это часто встречается в сельской местности. Семьи в поселке крепкие, живут благодаря подсобным хозяйствам, думают о будущем своих детей.
Вот он какой, наш поселок
…Вот и дом Рябцевых. Эта семья одной из первых откликнулась на призыв директора детского дома. Входим в сенки, и нам навстречу буквально под ноги выкатывается маленький пацаненок в солдатской шапке-ушанке. Молчит, улыбкой приглашает войти. Идем дальше. В прихожую, заслышав наши голоса, выходит все семейство.
Располагаемся в большой комнате, и патронатный воспитатель Надежда Юрьевна представляет своих подопечных. Десятилетний Рома учится в 3-м классе. Серьезный и скромный. Пятилетняя Иринка ходит в детский сад. Восьмилетний Саша, шустрик, выбежавший нам навстречу, – второклассник. Они – родные.
Надежда Юрьевна по профессии мастер-маслодел. Уже 10 лет минуло, как она оказалась в числе безработных. Пока училась в школе младшенькая дочурка, заботы были, а теперь дети уехали, дом опустел. А Надежде всего-то 40 лет, еще хочется быть полезной. Хочется и стаж выработать, и о пенсии позаботиться. Никто из патронатных воспитателей этих аргументов не скрывает. Поэтому когда узнали, что можно устроиться в детский дом, то решили серьезно этот вариант обдумать. Муж Надежды Александр Леонидович трудится в Кургане, в ГБДД. Когда мы пришли, он отсыпался после ночного дежурства в комнате через стенку.
На симпатичную Иришку Надежда Юрьевна сразу обратила внимание. Застенчивая, кроткая. Если брать, так девочку – опыт воспитания есть.
– Летним солнечным днем, – рассказывает Надежда Юрьевна, – посадили мы Ирину в свою старенькую “Волгу” и поехали купаться на карьер. И сразу в дороге Иришка вдруг спрашивает: “Можно я дядю Сашу буду папой называть?” Мы, конечно, очень удивились, но согласились. Как откажешь?! А меня она только через два дня мамой назвала. Присматривалась, видимо. Я – строгая, а папа у нас – сама доброта. В тот день она боялась купаться, а потом освоилась – не вытащишь из воды. А когда первый раз пошли вместе в баню, заметила, что воспитатели с детками в баню не ходят. И радостный вздох: “Значит, ты – мама”. Иришка быстро привыкла к нашей семье. С младшей моей родной дочерью Сашей сильно подружилась. Ира по-настоящему тосковала, когда та уехала на учебу. И сейчас нет-нет, да заревет. Спрашиваю, что случилось. “Я по Саше скучаю”, – отвечает. Саша к ней как к родной относится – не забывает, старается чем-нибудь порадовать. Заколки, резинки, браслетики привозит в подарок.
Слушаю рассказ и осматриваюсь. Дом у Рябцевых небольшой: маленькие кухонька, спальная для взрослых, детская, где рядышком, почти впритык, три детские кроватки (их выдали в детском доме), и гостиная комната, где нас принимают. Обстановка довольно скромная, видно, что мебель, ковры куплены в доперестроечные годы. Украшения – комнатные цветы в больших-больших кастрюлях.
Какая интересная книга!
Пока мы общались, детишки стали крутиться-вертеться, устали сидеть. Надежда Юрьевна скомандовала накрывать на стол, и они радостно принялись носить чашки, ложки, угощение.
– Как у вас оказались мальчишки? – спрашиваю я.
– О! Я так боялась их брать! Людмила Николаевна долго уговаривала: “Ведь они родные – им нужно быть вместе”. Сначала взяли Рому. Он тихий, молчаливый. Ему специалисты ставили пограничное состояние, рекомендовали учебу во вспомогательной школе. Оказалось, очень любит книжки! Ребятишки спать ложатся – он им вслух читает. Теперь и речи нет о том, где ему учиться.
А как все раньше-то было! Ни рисовать, ни работать ножницами, ни клеить не умели. Зеркала в глаза не видели. А теперь целый мир перед ними раскрылся. Рябцевы им игры купили, кубики, мозаики разные. Они детские передачи по телевизору смотрят. Вертятся вокруг Александра Леонидовича, когда он ремонтирует машину. У мальчишек идет борьба за гайку и за ключ. Иринка от них не отстает, тоже до мазута охочая.
– А какие из них помощники замечательные! – продолжает рассказ Надежда Юрьевна. – На огороде и грядки пололи, и поливали.
– А если помидорка красная попадается, – встревает в разговор Иришка, – то мы ее съедаем.
– Они у меня и в магазин за хлебом ходят, посуду моют, а зимой снег в ограде чистят. По субботам вместе большую стирку устраиваем. С ними шумно, интересно. Я теперь просто не представляю, как можно жить без заботы об этих чудесных ребятишках! Мне все завидуют. Посмотрите, какие они у меня красивые!
Саша появился последним. Он такой непоседа: то на дерево залезет, то убежит куда. Целый год раздумывала воспитатель, справится ли. Теперь кается, что сразу не разглядела его, не поняла, какой милый мальчишка. Живой, подвижный, находит себе по дому работу – не надо ничего напоминать.
– В детском доме о них хорошо заботятся, – рассуждает патронатный воспитатель, – но они не умеют делать самых элементарных вещей. Саша не умел пользоваться мочалкой, самостоятельно мыться. В первый раз, когда в баню пошел, пришел с грязной шеей. Боялась, что в школе будут большие проблемы с дисциплиной. Часто хожу туда, интересуюсь его успехами, помогаю с уроками. Нет, с учебой у нас все нормально.
Патронатные воспитатели состоят в штате Кетовского детского дома. Получают зарплату из расчета на одного воспитанника по 2.600 рублей. На содержание ребенка (предметы гигиены, одежду, питание) им выплачивают по 1215 рублей в месяц. Если вдруг кто-то с подозрением относится к патронатным воспитателям, считая, что они преследуют денежный интерес, подсчитайте, что можно купить растущему ребенку на эти средства… Людмила Николаевна не скрывает того факта, что отдали они детишек Рябцевым с весьма скудным гардеробом – последние годы сиротские учреждения финансируются лишь по двум статьям: зарплата и питание.
Мы с котом – большие друзья
– Сейчас все у них есть, стараемся покупать одежду такую, чтоб нравилась, – говорит “мама” Надя. – В марте всем троим сапоги надо справить. На следующую зиму Роме валенки будут нужны, а Сашины валенки пойдут Ирине, Ромины – Саше. Обсуждаем с ними все житейские темы, чтобы знали, что почем, понимали материальные трудности, ценили то, что есть. У нас хозяйства нет, а вот овощи выращиваем. Заведено, чтобы фрукты всегда были на столе. Мясо, колбаса тоже.
– Саша, что ты любишь кушать? – за чашкой чая спрашиваю мальчугана.
– Пельмени и какао. – И добавляет гордо: – Я быстро расту, уже Рому могу побороть.
Людмила Николаевна, помня, какими дети поступили в детский дом, замечает, как они выросли, окрепли. У Иришки был рахит, нарушение осанки, а теперь она румяная, крепенькая. Братья иногда вспоминают про маму, а она пожимает плечами: “Не помню я маму. Когда вырасту, буду только Рябцевой”.
Прервав чаепитие, Саша принес открытку, которую сделал для папы. И выдал секрет, что завтра они будут ему печь торт. У него юбилей – 45 лет. Легок на помине, в комнату вошел Александр Леонидович. С шампанским. Поздравили добродушного и улыбчивого именинника.
На прощание, как бы подводя итог нашей беседы, Надежда Юрьевна признается, что относится к ребятам как к родным. Даже если отменят патронат, не сможет расстаться с ребятишками.
Эту фразу, кстати, мы потом еще не раз слышали от других воспитателей. Исполнять обязанности мамы дежурно, с холодным сердцем нельзя – в этом они единодушны.
…Делаем еще несколько снимков на память. Симпатичные, теплые люди, не избалованные судьбой, не нажившие богатства, но с нерастраченной добротой, щедрой душой. Я желаю им здоровья и загадываю приехать через несколько лет, когда ребятки подрастут.
Наш путь в другую семью. Людмила Бобина из окна машины показывает улицу, на которой практически в каждом доме живут дети на патронате. А ведь чашинцы не хотели, чтобы у них в поселке разместился детский дом. Жизнь непредсказуема. Получилось, что детдомовцы для некоторых из них стали в некотором смысле спасением. Они нужны друг другу. На сегодняшний день в поселке Чашинске 81 подросток из Кетовского и других детских домов обрели семью. А их патронатные воспитатели – достойную работу.
…Ворота у Магомедовых настежь. Хозяйка, Любовь Викторовна, приглашает в дом. Не считая ее, мы видим там исключительно мужскую компанию: Ахмед Ханович – глава семьи, даргинец по национальности, родом из Махачкалы, их сыновья – дошкольник Тимур, четвероклассник Руслан. Первоклассник Сережа и пятиклассник Виталий (родные братья) – их воспитанники.
У Любови Викторовны уже есть два внука от старших детей – тоже пацаны, Данька и Дима. Они живут отдельно, своими семьями, иногда подкидывая малышей, до кучи. Много ребятишек – для Любови Викторовны нормальное явление. Выросла в большой семье, где было вместе с ней девять детей (кстати, она одна девочка, остальные мальчишки). Так что больших проблем, как поладить с ними, у нее нет. Работала в детском доме помощником воспитателя, комендантом. После закрытия детского сада встал вопрос, с кем оставлять Тимура. С работой пришлось расстаться. На одной мужниной зарплате нелегко. Ахмед Ханович работает вахтовиком на Севере, в Уренгое, но и там зарплату задерживают.
Сначала Любовь Викторовна хотела девочку взять. Однако потянулась душа к Сережке, ровеснику Тимура. Сынишка долго не разговаривал. Общаясь со сверстником, может, быстрее заговорит, рассуждала Любовь Викторовна. И пацаненку поможем, обогреем.
Так их дом стал богаче на одного человека. Сережу не назовешь воспитанником. Просто потому, что такие отношения, какие у них с воспитательницей, не всегда бывают меж родными людьми.
– Мы с ним на одной эмоциональной волне, – признается Любовь Викторовна.
Это видно и невооруженным глазом. При нас Сережа то садился к ней на колени, то подходил и в глаза заглядывал, то за шею обнимал. Ласковый по характеру, не отходит от нее ни на шаг. Самое большое для него поощрение – лечь спать рядом с мамой. В детском доме ночью боялся оставаться один, с ним частенько сидела нянечка. У Магомедовых в первое время ложился в серединку между папой и мамой. Тимур настороженно отнесся к появлению в доме Сережи. Если он садился к маме на колено, то Тимур устраивался на другое. А мама Люба прижимала горячо обоих. Работа у нее такая – любить детей. Хотя в договоре, который заключается между руководством детского дома и патронатным воспитателем, подобные нюансы не прописаны.
– А еще я дома прибираюсь, когда папа скажет, – сообщает нам Тимур. – Отжиматься могу.
– Пришел к нам жить слабеньким, – говорит мама Люба. – Огляделся, освоился, стал с Ахмедом, с мальчишками тренироваться. 70 раз сейчас может подтянуться, учится-то в первом классе!
Второй год он живет с Магомедовыми, привык. Летом даже в лагерь ехать не хотел, переживал – некому будет гусей пасти. А его брат Виталька только недавно согласился у них жить. Целый год ходил в гости, присматривался.
– Видя, как братья привязаны друг к другу, – делится Любовь Викторовна, – уговаривали его переехать к нам. Не шел. Может быть, Ахмеда побаивался. Наконец-то решился.
В хозяйстве Магомедовых две коровы и три теленка. Виталий все умеет делать. Так что, когда Ахмед Ханович уезжает на заработки, Любовь Викторовна не остается без мужской руки. На сеновал залезут, чтоб сено скинуть, картошку пожарят, в магазин сходят.
– Как-то взялась за молоток гвоздь забить, – припоминает мама Люба, – так ведь отобрали. Заколотили сами, как настоящие мужики.
Она посвящает мальчишек во все тайны ведения домашнего хозяйства. У них в доме правило: человек на пороге – чайник на плиту. Нас и здесь потчуют ароматным чаем и домашними каральками.
Намеренно спросила, мол, стоит ли создавать себе дополнительные проблемы, неудобства, сейчас и так время непростое.
– Почему неудобства? – спросила хозяйка. – Сами делаем свою жизнь, все своим трудом. А дети – это ведь не только заботы, проблемы, это и помощь, поддержка, любовь. Такие трогательные моменты бывают…
– Когда увидела, как меняются ребята в семьях, – включается в диалог Л.Бобина, – то пришла к ужасному выводу: все не так мы делаем в детском доме. Пишем умные программы, но на деле не готовим их к самостоятельной жизни. У нас игра в жизнь, а в семье все по-настоящему. У них уверенность появляется. Они чувствуют надежное крыло, защиту. Была бы моя воля, всех бы на патронат отдала.
…Несколько нюансов. Сначала из детского дома разобрали маленьких. Потом решились и на подростков. А те дети, которых не взяли, ходили по поселку и просились, чтобы их взяли на патронат.
В поселке складывается новая общность – патронатные семьи. Бывает, мамы стихийно у кого-нибудь собираются за чашкой чая. Обмениваются новостями, говорят об учебе, увлечениях детей, делятся возникшими проблемами. С удовольствием одевают детей. Причем с оглядкой, чтобы выглядели не хуже своих сверстников. Ребятишки тоже между собой дружат, ходят на дни рождения или просто поиграть. Стоит сказать еще об одном интересном факте. Среди патронатных воспитателей есть мужчины, их четверо. И у них прекрасные отношения с воспитанниками. Они с интересом посещают курсы, семинары, проводимые для воспитателей.
Отправляемся дальше. По дороге Галина Викторовна Дубровина успевает привести данные обследования детей. У большинства биологический возраст не соответствовал паспортному, 90 процентов мальчишек и девчонок – с задержками психического развития, практически у всех имеются заболевания: рахит, невроз, энурез. Многих привезли из холодных, голодных домов пьянчуг-родителей, из подвалов, чердаков. Одного паренька нашли в собачьей конуре.
В новых семьях у детей начинается новая жизнь. Трудно сегодня сказать, как сложатся дальше взаимоотношения детей и взрослых, взваливших на себя нелегкую ношу, но уже сегодня очевидно: никто из детей из патронатных семей не убегает.
На обратном пути в машине выслушиваю рассказ о четвертой семье. У самой Людмилы Бобиной живут трое воспитанников. А патронатным воспитателем нежданно-негаданно даже для нее стал муж Владимир Александрович, вышедший на пенсию, ранее работавший инструктором по труду в детском доме. Однажды Людмила Николаевна уехала в отпуск к сыну, а когда вернулась, обнаружила в семье пополнение. Мальчика Сашу муж оформил на патронат. А две девочки-десятиклассницы, Олеся и Таня, пришли сами. Новый год встречали в семейном кругу. Девчонки получили подарки – халаты, полотенца. К Людмиле Николаевне приехала восьмидесятилетняя мама. И девчонки были рады общению с бабулей. Она ждала их из школы с готовым обедом, сидела, разговаривала с ними.
– Прикипаешь к ним быстро, – рассуждает Людмила Николаевна. – Тем более что стараются не доставлять хлопот. Послушные. Скажешь, чтобы с дискотеки в 10 вечера пришли, – бегут бегом. Я уже не хозяйка в доме – девчонки все делают. Олеся – единственная в школе отличница. И Таня за нею подтягивается.
Можно долго судить и рядить, что будет, если… Но, заглянув в распахнутые глазенки детей, понимаешь: они обрели пусть не родителей, но любящих, близких, заботливых людей, которые теперь не оставят их в беде. Они будут жить не в казенном доме, а с папой и мамой. Как все.
А Чашинский детский дом будет реорганизован в учреждение по организации и реализации системы патронатного воспитания детей-сирот в области. Детских домов скоро будет меньше – на патронат очередь.
Валентина ШАЛАЙ
Курганская область
Комментарии