На чтение: ≈ 11 мин.У любого труда есть количественные параметры. Учительский труд – не исключение. Это естественно. Но неестественно, когда этот труд оценивается только количественными показателями. Между тем именно баллами (суммой баллов) стали оценивать учителей, когда появились разного рода премии (президентские, республиканские, городские). Многие педагоги и руководители понимают абсурдность происходящего, но разводят руками, вздыхают и уподобляются песенному герою: «Жираф большой, ему видней…» Разве это нормально?
Звуки умертвив,Музыку я разъял, как труп.ПоверилЯ алгеброй гармонию.Сальери
Печально, что на местах не просто следуют указанию свыше, а с пеной у рта отстаивают такую установку в оценке достоинств учителей. «Берем в зачет только последние три года!», «Все оцениваем по пятибалльной шкале!», «В Положении все оговорено! Какие могут быть сомнения?!» – это лозунги, под которыми работают экспертные группы и отборочные комиссии.
Учительский труд в большой степени – творчество. Он сродни искусству. А у искусства, как известно, только два критерия: своеобразие и содержательность, и те не количественные. Горы бумаг с печатями и без печатей исписываются для якобы всесторонней оценки педагогического труда. Но они не в состоянии отобразить своеобразия личности учителя. Как в искусстве красота измеряется миллиметрами, так труд разных учителей отличается нюансами. Задача руководителей – уметь видеть эти нюансы, хотеть их видеть, а не ограничиваться цифрами, сводками и прочей бухгалтерией. Для этого надо лично знать учителей, бывать в их среде, на уроках, а не гордиться единым, якобы независимым подходом к своим подчиненным.
В нашем городе для отбора претендентов на премии составляется сводная таблица с баллами – ранжированная ведомость. Эта ведомость публикуется. В баллы превращено все, даже обмен педагогическим опытом и работа классного руководителя. Это все равно что баллами оценивать любовь, доброту, порядочность, красоту и богатство души. Пусть такой подход спущен свыше, но в любой ситуации нужно оставаться человеком разумным, а не примитивным исполнителем.
Когда я обратилась за объяснениями к председателю отборочной комиссии, мне было заявлено с гордостью и некоторой угрозой: «Мы могли бы вообще не публиковать рейтинг, но мы это сделали, чтобы была гласность!» Наверное, после такого заявления я должна была бы проникнуться трепетным уважением к тем, кто не только взвесил и обмерил, но и обнародовал мои педагогические параметры. Даже если закрыть глаза на неэтичность такого административного приема, все равно есть много недоумений и вопросов в адрес отборочной комиссии. Например, почему люди, которые никогда не были на моих уроках, сочли возможным поставить мне ноль баллов за использование на уроках современных технологий. Непонятно, с какого потолка взяты и другие баллы. На мой возмущенный вопрос председатель комиссии не ответила и только спросила: «А сколько вам надо баллов? Ваши баллы будут изменены…» Каким же должно быть доверие к баллам, которые очень произвольно можно изменять как в одну, так и в другую сторону?! Грустно и стыдно! Лучше бы нас измерили в попугаях. Все-таки попугай – живое существо! Господа – члены отборочной комиссии явно увлеклись своей судейской ролью и забыли, что предоставленные им полномочия предполагают прежде всего ответственность и только потом права. Кому в этой ситуации надо ставить «0»?
Коль скоро я пишу в центральное издание, хотелось бы обратиться к разработчикам критериев Положения. Объясните, пожалуйста, почему все берется за последние три года? Почему последние три года важней предыдущих тридцати лет? Почему все в баллах? Почему претендент обязательно должен пройти через конкурс «Учитель года»? Почему учитель года должен быть номинантом на президентский грант?
Конкурс «Учитель года» – игра, праздник, но не более того. По молодости я принимала в нем участие и даже была в призерах, но все-таки считаю последний критерий весьма сомнительным для серьезной оценки педагогического мастерства. Будничная работа учителя – не шоу, не фейерверк, а постоянный, напряженный, не очень заметный, не всегда и не сразу успешный труд ума и души. Результат нашего труда не может быть сиюминутным и однозначным. В учительской работе нет места соревновательности. Человек, находящийся внутри школьной жизни, должен это понимать. Пусть конкурс будет. Это неплохо. Для молодых, задорных, ищущих такое КВН-подобное действо – возможность самовыражения, контакта с себе подобными, это интересно, весело, непредсказуемо, одним словом – drive. Наших учителей-претендентов на премию в ультимативной форме обязали участвовать в конкурсе «Учитель года». Такой приказ подобен распоряжению: «Весело встретить Новый год!!!»
Талантливая, амбициозная молодежь рвется вперед к признанию. В этом нет ничего плохого. Амбиции в профессии заслуживают уважения. Но если бы это рвение было основано не на денежном интересе, оно вызывало бы большее уважение. Времена, когда учителя участвовали в конкурсах из интереса к своему делу (маяка в виде премии раньше не было), сейчас предлагают прочно забыть и не выдвигать факт участия в качестве довода «за».
Если представить себе воплощение всех предъявленных претендентам критериев, получится не живой человек, а некий монстр, вобравший в себя все и вся, эдакий «педагогический Гаргантюа». Неужели он и есть тот идеал, к которому должен приближаться учитель? Сколько бы критериев ни предложили разработчики Положения, их не хватит для отображения личности. Быть творческой личностью. Не это ли главное в педагоге? К счастью, современная российская школа отказалась от воспитания всесторонне образованного человека и обратилась к задаче воспитания творческой личности. Только творческая личность (нестандартизованный идеал) поможет вырасти другой личности. Неужели же эта новая, такая благородная задача – всего лишь декларация?
Учитель – человек. Он бывает в разных жизненных ситуациях. А если он достаточно успешно работал много лет, но в последние три года его постигла страшная трагедия? Если в последние три года он озабочен не демонстрацией своих педагогических изысков, а вопросами: «Как пережить катастрофу? Как не сломаться?..» Такая и подобные ситуации Положением не могут быть учтены. Комиссия же, которая работает только «под козырек», не будет вдаваться в детали и просто вынесет вердикт «не годен».
Формализм не украшает никого. Если учитель формален в своей работе, это преступление. Если же по отношению к учителю проявляется формализм, это приветствуется и даже является предметом гордости чиновников от образования. Господа эксперты! Вряд ли судейские функции входят в перечень ваших служебных обязанностей. Но, если вам очень хочется примерить на себя судейские мантии, вспомните, пожалуйста, что в традиционном суде аргументы «за» и «против» обсуждаются в присутствии подсудимого. Я понимаю, что это отвратительная параллель, но она невольно приходит в голову, когда наблюдаешь за вашими действиями и умозаключениями.
На премии выдвигаются учителя, весьма успешно трудившиеся многие годы на виду у учеников, их родителей, своих коллег. Но после выдвижения претенденты оказываются в ситуации то ли проверки, то ли дрессуры: «Покажи то!.. Это!..», «Сделай то!.. Это!..». Причем все нужно исполнить в какие-то очень короткие сроки под девизом «Кто успел, тот и…». Иначе как глумлением такое не назовешь! И исходят все указания от руководителей, от учителей учителей, которые по определению должны быть носителями нравственности. Я не ратую против служебной дисциплины. Я против оголтелости, с которой реализуются пункты Положения. Эта статья – мысли вслух по поводу того, в какую нелепую и одновременно жестокую ситуацию попали учителя в связи с появлением денежной формы дополнительного вознаграждения. Это мысли о том, что не все comme il faut в нашем добром королевстве.
Очевидно, ортодоксальность в профессии такая же беда, как и некомпетентность.
Роза ЛАТЫПОВА, учитель географии гимназии №2, Салават, Республика Башкортостан
Выбор читателей
Комментарии