На чтение: ≈ 14 мин.Моя первая встреча с Еленой Фроловой произошла в марте 1995 года. На небольшую сцену Центрального дома актера вышла тоненькая девочка в черном, с гитарой и исполнила несколько своих песен. Я сразу запомнила одну из них с названием «Дева Богородица»:
Дева Богородица,
Где душа находится?
Там душа находится,
Где душа живет.
Где любовь находится?
Там любовь находится,
Где печаль поет…
Незатейливая мелодия, простые слова, но какая глубина и легкость, мудрость и вера и что-то еще, неуловимое, что нельзя выразить словами…
Девять лет мы знакомы с Леной Фроловой, девять лет я слушаю ее песни, стараюсь не пропустить ни одного ее московского концерта – ни сольного, ни совместного с другими исполнителями… И все эти годы не проходит восхищение редким даром молодой певицы (молодой по возрасту, но не по творческому «стажу» – Лена пишет песни с детства).
Начало
Когда в первую нашу встречу я спросила, с чего началась ее любовь к песне, она ответила: «Мама рассказывала, что моя бабушка в молодости играла на гитаре и очень хорошо пела. Мне был год, когда ее не стало, поэтому я ее не помню. Но, думаю, этот факт имеет прямое отношение к моей биографии, потому что на мое двенадцатилетие мама подарила мне гитару. С этого, собственно, все и началось».
А еще у Лены была замечательная учительница пения – Людмила Анатольевна Иванина. Именно она приобщила девочку к поэзии и музыке, потом пригласила в хор, из которого позже образовался школьный ансамбль – исполняли даже джаз на четыре голоса. А уже после школы Лена с подругой выступали дуэтом в Москве, Ленинграде, других городах. Пели бардовские, народные, эстрадные песни… Пришли в КСП – Клуб самодеятельной песни.
В 1987 году на фестивале в Минске Лена Фролова познакомилась с Еленой Камбуровой, которую с тех пор считает своим учителем.
А среди поэтов «открытием на всю жизнь» для нее стала Марина Цветаева.
– С ней у меня отношения особые. В пятнадцать лет я написала первую песню на ее стихи. Цветаева – феномен, к ней возвращаешься постоянно. Первое открытие, первое погружение, немного отходишь, потом снова и снова… Через нее ко мне приходят не только другие поэты, но и люди, в судьбе которых она сыграла большую роль.
Понятие «поэт» много значит для Лены, как и «поэзия».
– Первую песню я написала в двенадцать лет. Но я не пишу стихи, я люблю открывать их для себя. Мои песни – это музыка, которая записывается словами. Не какая-то феноменальная, не космическая – своя, внутренняя музыка, мелодия, с которой человек живет.
В восемнадцать лет Лена Фролова становится победителем тогда еще Всесоюзного фестиваля авторской песни в Таллине. Ее сразу заметили и оценили те, кто уже многие годы определяет развитие поэтической, драматической песни в России, – Елена Камбурова, Сергей Никитин, Дмитрий Сухарев. В бардовской среде Лену приняли сразу.
Елена Казанцева, автор песен: «Году в 87-м мы часто ездили в Прибалтику, встречались с клубами самодеятельной песни из других городов. Обычно пели где-нибудь в лесу, разжигали костры. И однажды вдруг прибегает Дима Строцев, наш минский автор, хватает за руку: «Идем! Я тебе чудо покажу!» И тащит к какому-то костру. Там сидела совсем еще юная Лена Фролова и пела свои первые песни».
Владимир Бережков, бард, член знаменитого творческого объединения «Первый круг»: «Выходит на сцену такая юная, с длинными волосами, симпатичная девочка и вдруг говорит: «Иосиф Бродский. Рождественский романс». Я думаю: что же это такое?.. Ужас… Ведь на эти стихи писали все, начиная с Евгения Клячкина. И она начинает петь, и зал вдруг замолкает. Стихотворение большое, а она не только поет его целиком, но еще и повторяет первый «куплет». Зал сидит в оцепенении, поскольку такого еще не было. Я тут же побежал знакомиться…»
Андрей Анпилов, бард, художник, эссеист: «Елена Фролова – самая юная из начинавших в 80-е. По существу она – уже следующее поколение. Но уж больно сильно искушение «передвинуть» ее к нам поближе, так сказать, присоединиться. Ведь именно с ней связаны самые большие надежды еще с таллинского фестиваля 1988 года. Помните, на стихи Цветаевой:
…ангелов святых
С лучезарными телами сотворил.
Есть с огромными крылами,
А бывают и без крыл…
Как по-детски удивленно, восхищенно Лена выпевала: «с огро-о-омными»! С первой же строчки был почти физически ощутим пронзительный, редчайший талант – и вокальный, и главное – духовный. И совершенно не чувствовались его границы, «потолок». Никогда не забуду, как в одной песне Фролова от куплета к куплету брала все новую и новую энергетическую высоту, «наращивала обороты». И вот, когда уже казалось – ну некуда дальше, ну невозможно! – Елена с легкостью, словно даже и сама не заметив, как бы перепорхнула в иное, запредельное для нас пространство. Это было волшебно».
Большое настоящее
Голос Лены Фроловой – словно живое существо. Нежное, трепетное, строгое, восторженное. «Где вы учились вокалу? – спрашивают ее после концертов. – Или это дар Божий?»
Несомненно, дар Божий. Другой природы у такого сильного и красивого голоса быть не может.
«Материализация духовности» – так называет то, что делает Лена, выдающийся поэт Марина Гершенович, живущая сейчас в Германии. Материализация духовности – это «соединение голоса, мелодии и стихов. Ни музыка, ни вокал не «топят» авторскую речь, она сохраняется и даже усиливается взаимопониманием».
Песни на собственные стихи ближе к привычному жанру авторской песни, к народной традиции. Возможно, они проще, чем песни на стихи поэтов-классиков или современников. Но Лена так чувствует каждое слово автора, так бережно с этими словами обращается, словно нанизывает на нитку драгоценное ожерелье. Она создает новое, уникальное произведение, которое трудно причислить к какому-либо конкретному жанру.
Марину Цветаеву она поет без мелодрамы, завываний, сюсюканья. Строго, молитвенно, дерзко и нежно одновременно. Пишет музыку на стихи Осипа Мандельштама, Софьи Парнок, Арсения Тарковского, Иосифа Бродского… На стихи Вениамина Блаженного, недавно ушедшего.
Из ныне живущих – увы, мало известных широкой публике, – поет Марину Гершенович («Все больше нежности и хмеля / Все больше мягкости и дремы / В ночном блуждании метельном, / В округе улиц, в круге дома…») и Дмитрия Строцева («О, Друже мой, я заблудился / В Твоей рукавице ночной… / Есть черного света глазницы, / Есть свет голубой колыбели / И снег на постели земной…»).
Я знаю, что на ее концертах многие испытывают потрясение. Виртуозная гитарная техника, игра на гуслях, удивительная мелодия, идеальный вкус – все это Елена Фролова. Русский духовный стих, поэзия ХХ века, песни на свои тексты, фольклор – вот ее стихии, творческие ипостаси, составляющие ее дара.
Пожалуй, самые точные слова нашел Андрей Анпилов: «В ее песнях – почти античная красота и сила. Никаких жалоб, никакого занудства, ни усталости, ни декаданса. Елена сразу выходит на прямой, открытый разговор с нами, современниками, и – через наши головы – дальше – с душой, с музой. Это очень важно – не снижать высоту полета, температуру горения. Дашь слабину, задешевишь – все, будешь рабски служить успеху. Елена Фролова – живой пример того, как можно настоять – нет, не на своем – на том, что считаешь подлинным.
«АЗиЯ» и «ВерЛен»
«АЗиЯ» и «Весь», – говорит Лена, – это два моих поэтических круга». Размер газетной публикации не позволяет рассказать об этом подробно, тут потребуется отдельный разговор. Скажу только, что «Весь» – это поэтическое содружество, друзья и коллеги Лены. «АЗиЯ» – творческое объединение четырех художников, очень разных, но внутренне близких: Николай Якимов, Александр Деревягин, Татьяна Алешина и Елена Фролова.
А еще существует авторский дуэт «ВерЛен» – Лена Фролова и Вера Евушкина. Название, образованное от имен исполнительниц, связано также с известным стихотворением «Верлен» Иннокентия Анненского. Вера Евушкина – самобытный музыкант и композитор, с Фроловой ее познакомила в 1988 году Елена Камбурова. Дуэт «ВерЛен» объездил пол-России, записаны кассеты.
«Прежде чем мы встретились с Верой Евушкиной, – вспоминает Лена, – я услышала ее песни на кассете. Что-то между голосом и дыханием… Мелодия, будто подхватывая слова, уносит их в ту область, где холодные и горячие потоки воздуха (я бы сказала, сердца) дарят покой и грацию полета. И это мелодическое пространство, создаваемое тихим голосом и тихой гитарой, наполняется чистой сердечной интонацией…»
Вместо послесловия
Впервые я услышала Лену весной, а в июне мы уехали в северную деревню. Белые ночи, ласточки над крышами, пляшущие стрекозы, черная речка, вечные стога… Мы взяли с собой несколько кассет Фроловой и слушали их каждый день.
Пришел сон из семи сел,
Пришла лень из семи деревень…
Собирались лечь, да простыла печь.
Окна смотрят на север…
(Иосиф Бродский)
Светлый праздник бездомности,
Тихий свет без огня.
Ощущенье бездонности
Августовского дня…
(Юрий Левитанский)
…А девы – не надо.
По вольному хладу,
По синему следу
Один я поеду.
Как был до победы:
Сиротский и вдовый,
По вольному следу
Воды родниковой…
(Марина Цветаева)
Именно тогда, летом 95-го, вместе с песнями Лены ко мне пришло понимание, чувство России, русской провинции, сельской жизни. Лена Фролова научила меня России. Через два года я купила маленький домик в тверской деревеньке.
Дом Лены – дорога. Весь бывший СССР, вся нынешняя Россия, а также Германия, Италия, Австрия, Франция. И в творчестве она вечно в дороге. Останавливаться нельзя.
…Я помню, как мы с ней стояли у могилы Максимилиана Волошина на горе Кучук-Енышары. Тишина. Огненный коктебельский полдень. Вдруг нас накрыло огромное белое облако. На соседние холмы легла тень. И Лена запела Бродского, песню, уже ставшую легендой, – «Проплывают облака». Голос поднимался в небо, опускался в море. Его слышали горы и волны, молодые травы и древние камни. Слышала Вселенная, все ее невидимые в тот миг звезды. А рядом со мной стояла и пела одна из них – по имени Елена Фролова…
Выбор читателей
Комментарии