По Дону гуляли… Велосипедный поход в историю казачества

Путешествие легко отличить от бродяжничества. Признак один – наличие цели. Владимир СУПРУНЕНКО путешествует много лет, и на страницах «УГ» его имя появлялось не один раз. Он наш постоянный автор. В №25 мы сообщали о новой экспедиции, в которую он отправляется. Этот велосипедный поход, названный «Казачье пограничье», был посвящен изучению самобытного уклада донского казачества, его роли в современной жизни. Сегодня мы, как и обещали, публикуем очерк об этой интересной исследовательской поездке.

Исток

Ручеек вытекал из-под большого обтесанного камня. Рыжеватая вода струилась по узкой канавке, выложенной камешками. Голуби прыгали по зеленому бережку, тычась клювиками в прозрачную струю.

– И нам можно? – поинтересовался я у подошедшего мужчины.

– Это смотря на чей желудок. Рискните. Раньше исток был чуть ниже, у самого парка. Потом его перенесли сюда, ближе к площади. Я не знаю, но говорят, сюда понемногу водичку из водопровода добавляют, чтоб ручей позаметнее был…

На планете, пожалуй, немного городов, на центральных площадях которых начинались бы большие реки. Тульскому Новомосковску (с подобным названием есть города и в других областях России и ближнего зарубежья) повезло. В самом его центре берет начало одна из крупнейших европейских рек. «Дон-дон-дон!» – с древних времен доносится призывный колокольный плеск донской волны. Приметная река приглянулась еще скифам. От их ираноязычного «дон» и ее наименование. У греков она была известна как Тан, Танаис. Донской корень находим и в названиях Днепра, Дуная, Днестра. А с образованием осетинского языка он дал о себе знать и в реках Северного Кавказа, где текут Садон, Ардон, Аргудон, Гизельдон. Дон когда-то считался главной рекой на Руси, был кровно связан с ее историей. «Дон – через туман – орлит к Азову выстраданной песней», – писал поэт. В этой песне – степная вольница, казацкая удаль и слава.

Раньше считалось, что Дон вытекает из Иван-озера (отсюда и уважительное название Дон Иванович). В «Губернских ведомостях» за 1872 год читаем: «Река Дон вытекла из Иван-озера, от Дедилова верст с 30, и потекла под Епифань». С истоком связаны и местные легенды о Доне и Шате. «Шат шатался сглупу, да упал в Упу; а Дон покатился в поле да женился на море», – еще и сегодня в придонских деревнях рассказывают старики детям. Одну из легенд литературно обработал Лев Толстой (кстати, возле его памятника в Туле началось наше путешествие), создав сказку «Шат и Дон».

Большой валун с простой краткой надписью «Исток Дона» в центре Новомосковска как бы подвел черту под легендами и поэтическими воззрениями народа, четко и зримо обозначив исток. Ранним июньским утром (увы, пасмурным) мы неспешно подкатили к камню и прислонили к нему свои навьюченные дорожным скарбом велосипеды. Ритуальным глотком донской водицы (все-таки решились!) отметили начало пути и подвели наших железных коней к их бронзовым собратьям, которые застыли на постаменте метрах в пятидесяти от ручья. Семь лет назад у истока Дона появился памятник, освященный донскими казаками. На конях гарцуют два обнаженных мальчика. Один держит в руке над головой бронзовый диск – символ Солнца, дарящего радость бытия воде и людям. Исток реки – ее начало, детство человека – начало жизни…

«Странные» люди

Под Епифанью нас накрыл дождь. Едва успели спрятаться под каким-то шатким и хлипким навесом. Со всех сторон продувало, с крыши сначала капало, а потом откровенно потекло. В общем, через полчаса промокли и продрогли. Конец июня. Ночь почти северная – короткая, светлая. Однако провести ее под мокрым кустом желания не было. Ткнулись в один дом, другой, так добрались до церковного дворика. Сонный настоятель подозрительно осмотрел наши навьюченные велосипеды, забрал паспорта, только после этого пустил нас во двор. Ночь мы провели в каком-то хозяйственном подвальчике в окружении ликов святых, которые из темных углов смотрели на нас со старых икон, приготовленных для реставрации. Утром настоятель оказался приветливее и разговорчивее. Даже принес пряников к чаю.

– Вообще-то у нас тут странники часто останавливаются, – сказал он, возвращая паспорта. – Дня за три до вас один был. В Задонский монастырь из Тулы пешком шел. Совсем молодой парень. Однако подюжее вас будет. Нам тут все выкосил, бидоны с водой перетаскал…

Удивительно, но по дороге мы почти не встречали «культурных» туристов, которые двигались с определенной путешественной целью. Зато немало попадалось стариков с котомками, паломников, бродяг. Откуда эта столь живучая в веках страсть? Что заставляет человека покидать насиженное место и искать на обочине пыльной дороги свое место под солнцем?

В старину люди, которым аромат придорожных трав перебивал запах родного очага, составляли особое сословие, своеобразную касту. «Странник», «скиталец», «бродяга», «побродяга», «беглый шатун», «тягака», «побридяка», «заброда», «забига», «блудяга», «волоцюга», «шкитавый», «галайда», «бегарник», «знайдибеда», «зайдисвет», «потипаха», «швакайло», «мандрьоха» – это еще далеко не все прозвища, которыми домоседы награждали бродячий люд. Большинство странников – это люди, выбитые из жизненной колеи. Их спасение и утеха – колея дорожная. Стыдно бывает обездоленному (в старину о том, кто терял коня, скот, а случалось и хозяйство, говорили, что он «припешал» – становился пешим скитальцем) в мир пуститься, а пустится – не погибнет. Потому что мир, как известно, хоть и слезам не верит, и суров без меры, однако же не без тихих гаваней и добрых людей. В полной мере и мы это испытали…

В ратном поле –

воины и памятники…

Цветущее поле простиралось до самого горизонта. Там табунились грозовые тучи, и, наверное, было очень ветрено. А здесь, на Красном холме, мирно светило солнце и тихо колыхалось разноцветье. До Куликова поля – главного ратного поля России – ведут несколько дорог. Дело в том, что сегодня экспозиция Государственного военно-исторического и природного музея-заповедника «Куликово поле» – это и музейно-выставочный центр «Тульские древности» в Туле, и историко-этнографический музей в древнем городишке Епифань, и мемориальный комплекс Куликовской битвы в селе Монастырщина и музейно-мемориальный комплекс на Красном холме возле деревни Ивановка. Так получилось, что наш путь вдоль Дона пролег через все эти знаменательные места. Они заслуживают отдельного большого очерка. Надеюсь, когда улягутся впечатления, я расскажу о них подробнее. Пока же для тех, кто намеревается побывать на Куликовом поле, пунктирно обозначу главные его достопримечательности. Епифань называют северными воротами Куликова поля. Высокий, изрезанный ложбинами и оврагами холм на берегу Дона, на котором расположен поселок, помнит многое: железную поступь русских дружин Дмитрия Донского, стук топоров стрельцов и казаков, возводивших здесь, на южных рубежах Московского государства, крепость-острог. От Епифани по дороге на Красный холм – село Монастырщина. Здесь после сражения на высоком берегу Непрядвы – первого большого притока Дона – русские воины похоронили своих павших товарищей и, по преданию, срубили поминальную часовню. К 500-летнему юбилею Куликовской битвы на ее месте благодарные потомки поставили каменный храм Рождества Богородицы (именно в ее день произошло сражение). Рядом с храмом высится памятник Дмитрию Донскому. Красный холм на Куликовом поле, где располагалась ставка Мамая и где было водружено знамя победы, с его неповторимым архитектурным ансамблем, белым храмом Сергия Радонежского – духовного наставника воинов Дмитрия Донского стал величественным памятником ратного и духовного подвига предков. Увы, мы не увидели венчающую холм монументальную 28-метровую колонну, воздвигнутую предводителю русских войск Дмитрию Донскому в 1850 году по проекту известного русского архитектора А. Брюллова. Ныне она находится на реставрации. В ближайшее время этот уникальный обелиск – один из старейших памятников воинской славы России – займет надлежащее место на вершине холма.

Наш путь лежал к другим просторам и полям, лежащим в других землях и странах. Однако все время помнилось об оставшемся за спиной главном ратном поле, которое, соединив века и народы, стало духовной сокровищницей сопредельных с Россией стран.

Кого люблю,

тому дарю

В селах и деревнях, хуторах и станицах нас встречали по дорожной одежке. По ней и одаривали. Началось все с тульского пряника. Потом было и воронежское молоко, и ростовские огурчики, и бердянские бычки и еще многое другое – вкусное и душевное. Однако в памяти отложился этот первый дорожный дар. Мы едва отъехали от Тулы и еще не отошли от городской сутолоки – и вдруг этот ларек-палатка с красноречивой призывной надписью. Он стоял на обочине шоссе. На прилавке – знаменитые тульские пряники любого размера и формы. Почти на всех старинная надпись: «Кого люблю, тому дарю». Просто и сердечно. И со вкусом. В старину в основном меда. Сегодня в пряники добавляют и сгущенное молоко, и различные джемы.

Дареный пряник с колодезной водичкой хорош с любой начинкой. Тула – город оружия, самоваров и пряников. Оружие нам ни к чему, самовар тоже без надобности, а вот пряник в самый раз. Его сладость – это аромат детства, ценность мира и согласия, простых добрых отношений между людьми.

Святая водица

– Во имя отца… сына… и святого духа!..

После каждого слова – пауза и нырок в ледяную воду. Началось все с Прощеного колодца. Он расположен в двенадцати километрах от Красного холма возле деревеньки Грибоедово и входит в мемориальный комплекс музея-заповедника «Куликово поле». Источник находится на берегу Дона. Рядом с ним большой крест, Спасская часовня. Окунуться в святой купели приезжают издалека. Можно совершить ритуальное омовение-окунание прямо на улице. Однако большинство это делают в специально оборудованной купальне. Перед погружением в родник желательно осенить себя крестным знамением и уже непосредственно в воде произнести молитву. Желательно не торопясь, с чувством и полагающимся моменту толком. Весьма душевная процедура. Не для слабонервных. Вода обжигает, сковывает дыхание. Но в то же время бодрит, обновляет тело и душу. Однако это уже после купания. Освободившись от греховных мыслей, простив все обиды и тем самым заслужив прощение небес, мы провели возле источника одну из самых спокойных и благостных ночей.

После Прощеного колодца был источник святого Тихона Задонского возле Задонского монастыря. Буквально на следующий день в самом Задонске окунулись в роднике Пресвятой Богородицы. Потом было купание в целебном серном источнике (местный люд называет его соляным) возле села Белая Горка (на границе Воронежской и Волгоградской областей). Часовни, монастыри, родники с ключевой водой, вызванные к жизни и обихоженные праведными делами и молитвами святых, – издавна эти места почитались дорожным людом. Цену этой чистой, здоровой воды может познать только человек, за плечами которого не одна сотня пыльных дорожных верст.

Медведицкая гряда

Туча выплыла из-за Дона, пробежала над почерневшей рекой и погналась за нами. Я уже думал, что нам не удастся спастись от дождя, когда вдруг луч солнца обрезал край облака и ливневая стена остановилась буквально в метре от нас. Можно было протянуть руку и дотронуться до дождя. Это случилось на окраине Усть-Хоперской станицы. Первый встречный прохожий, которому мы рассказали про столь странное поведение дожденосной тучки, ничуть не удивившись, пожал плечами:

– А что вы хотели, тут же рядом за рекой Медведицкая гряда. Там пески, безлюдье. И не такие чудеса случаются…

Медведицкая гряда, которая протянулась по левому берегу Дона вдоль его притока реки Медведицы, – одна из самых знаменитых аномальных зон России. Стихийная энергетика придонской песчаной гряды издавна привлекает внимание исследователей-уфологов. Ученые измерили напряженность магнитного поля почвы в этой геопатогенной зоне. Оказалось, что она то возрастает в несколько раз, то резко падает. Причем происходит это не спонтанно, а упорядоченно.

Восьмидесятилетний станичник из Усть-Хоперской Александр Васильевич Щелканогов, у которого мы угостились ароматнейшим чабрецовым чаем, вспоминал:

– Я нередко через гряду до самой Михайловки – городок в верховьях Медведицы – пешим ходом добирался. Идешь по дороге, и все время кажется, что тебя кто-то догоняет. А бывает, что ясным днем вдруг с неба гром грянет. Мы поодиночке старались туда не ходить…

Согласно местным легендам, по берегам Медведицы есть заколдованные, проклятые места, где нарушается ход времени и часто появляются миражи. Во впадинах между песчаными холмами-курганами, которые, возможно, соединены подземными лабиринтами, спрятаны заговоренные сокровища. Именно вблизи них и приключается с людьми всяческая чертовщина. Самым гиблым местом на Медведице считается так называемое Чертово Логово, где очень часто наблюдаются шаровые молнии. В точках пересечения их траекторий нередко на деревьях остаются следы ожогов. Очевидцы рассказывали, что молнии как будто бьют прямо из-под земли. Об этом, кстати, свидетельствуют и сквозные отверстия, выжженные снизу в стволах берез.

По мере приближения к Медведице я неизменно задавал местным жителям вопрос о странных явлениях в районе гряды. На хуторе Нижнекривском (он запомнился тем, что на ужин хлебосольная хозяйка приготовила нам в духовке яичницу из 15 яиц) мне удалось записать рассказ старой казачки Ольги Федоровны Лапшиной (ее дед по матери был троюродным братом Шолохова), которая наблюдала странное свечение неба над песчаными холмами: «Сначала я заметила две белые полоски над горизонтом, через несколько минут они превратились в светящиеся елочки, по краям которых горели огоньки. Над самой землей произошел как будто маленький взрыв – елочки исчезли, на их месте остались два белых облачка. Потом и они растаяли…»

Позже я узнал, что появление НЛО над грядой отмечали почти все исследователи, которые побывали там. Чаще всего они имели форму треугольников (объектов с тремя огнями). А в районе горы, которую старожилы называют Шанхайкой, неоднократно видели большой дискообразный предмет, вылетающий и влетающий в какое-то отверстие…

Мы покидали Усть-Хоперскую станицу под вечер. С возвышенности, на которую мы взобрались, повернув от Дона на юг, была заметна песчаная полоска таинственной гряды за рекой. Небо над ней было светлым и чистым. Мы укатили в степь, не увидев, как на холмы опустилась ночь и звездная Медведица тихой поступью сошла на землю…

Конь-колодец

Откуда это странное название? Первый встречный в селе поведал мне, что в достопамятные времена здесь со свитой проезжал Петр I. Захотелось царственной особе испить местной водицы, однако в нескольких метрах от колодца конь споткнулся и сломал ногу. Самодержец смачно выругался и отправился дальше, оставив в памяти жителей воспоминание об этом полуанекдотическом эпизоде. На месте колодца, где это случилось, стоит памятная часовенка, на которой указано расстояние до Москвы в верстах. Кстати, чуть южнее Воронежа есть село Олень-Колодезь. Понятно, что колодезная тема во время путешествия по знойным придонским степям была для нас весьма актуальной, потому взгляд невольно и задерживался на указателях с подобными названиями. Кстати, не случайно в народной памяти они часто связывались с царственными особами, путешествовавшими по Дону. С тем же Петром I. Скажем, название города Богучара (речушка, впадающая в Дон, называется Богучаркой) в Воронежской области, через который мы проезжали, объясняют тем, что здесь царь выпил одну предложенную ему чарку вина, вторую, а третью посчитал лишней и плеснул в небо, даровав ее Богу.

Донская чаша

Испить ее нам довелось до дна. И в прямом, и в переносном смысле. С лихвой хватило во время путешествия дождей, степного зноя, пыльных ветров. И комариками Дон нас не обделил – их в этом году было особенно много. Зато были и приятные сюрпризы. Утром, провожая нас в дорогу, молодой директор средней школы хутора Дубравного, который находится километрах в десяти от Цимлянска, Владимир Антипов вручил нам бутылку донского шампанского местного производства.

– Наши цимлянские вина раньше славились по всему Дону. «Есть вино в Цимле, так и казак на коне», – говорили в народе. Именно у нас здесь и была изобретена «донская чаша». Слышали о такой?

Виноградная лоза традиционно возделывалась в низовьях Дона на пространственной конструкции, получившей название «донская чаша». Дело в том, что виноград в пойме часто заливался водой, поэтому плети приходилось приподымать на опорах-сохах. Таким образом основные лозы виноградного куста от корня развивались в четыре стороны. Это давало возможность всем гроздьям равномерно накапливать сахар. «Полынное», «перелитое», «другак» – все это сорта донского вина. Лучшими винами считались цимлянское и раздорское, которые производились в одноименных станицах. Официальным центром донского виноделия, секреты которого сегодня во многом утрачены, назывался расположенный рядом со станицей Раздорской хутор Пухляковский, где находилась Донская войсковая школа виноградарства и виноделия. Казаки умели воевать, знали толк они и в утехах, во время которых часто вино лилось рекой. Недаром Петром I Войску Донскому была «дарована» печать, на которой был изображен сидящий на винной бочке казак с ружьем в руках.

Крест согласия

…На какого зверя похожа эта выветренная глыба? Воображение рисует и гигантскую черепаху, и ползущего к воде медведя, и спящего бегемота. Этих и еще множество других каменных животных можно найти среди скал приазовского заповедника Каменные Могилы, девственный каменно-степной ландшафт которого и удивляет, и чарует. Четко на фоне неба выделяется валун, похожий на лягушку. Его здесь так и называют Жабой. Кажется, что она приготовилась для прыжка и вот-вот прыгнет на соседнюю скалу. А вот этот обломок похож на голову змеи, притаившейся за камнем. А в этом угадывается слоновий хобот. Чуть дальше просматривается и ступня. Невольно вспоминается пушкинское: «Там на неведомых тропинках следы невиданных зверей…» Особенно разыгрывается фантазия вечером, когда садится солнце и от скал по степи скользят длинные тени. Незабываемое зрелище представляют собой каменные вершины, чернеющие над туманными разливами. Тогда каменные островки становятся похожими на головы исполинских ящеров, бродящих по дну древнего моря. Но вот поднимается солнце, туман рассеивается, и явление исчезает. Однако остаются камни. А в них, кто знает, – души давным-давно исчезнувших животных. А может, и людей. Неподалеку протекает речушка под названием Кальчик. Ученые предполагают, что именно здесь могла произойти знаменитая битва на Калке. Российское Куликово поле и украинская Калка (Каменные Могилы) – между ними почти тысяча километров. Однако одна история, одна степная дорога. «Путник, мы здесь лежим, честно сложив свои головы за Веру и Отечество. Помяни нас Господи во царствии Твоем. Витязям-русичам от казаков Войска Запорожского». Крест с этой надписью, обращенной к нам, установлен на гранитном валуне сразу же за усадьбой заповедника. Когда-то здесь пролегала граница между Войском Донским и Запорожским. Символическая межа в необозримой целинной степи. Ее заповедный клочок остался лишь здесь между гранитных скал. От креста на одной из них начался наш путь домой…

Фото автора

Новомосковск – Епифань – станица Усть-Хоперская – Цимлянск

Древний храм в городе Епифани

Местные жители уточняют маршрут…

Вкусна водица из святого источника (г. Задонск)