На чтение: ≈ 17 мин.Федор Федорович Матюшкин. Когда произносится это имя, то прежде вспоминается, что это лицейский товарищ А.С.Пушкина. Куда реже, что Матюшкин – известный адмирал, кругосветный мореплаватель, что он внес немалый вклад в этнографию народов Севера и оставил заметный след в географии Арктики.
Сегодня наш рассказ о нем…
В августе 1817 года на кронштадтском рейде готовился к отплытию военный шлюп “Камчатка”, которому предстояло обогнуть земной шар, доставить на Камчатку и в русские владения на северо-западе Америки морские и военные грузы, съестные припасы, произвести описание берегов Америки.
И вот в один из августовских дней возле трапа “Камчатки” появился сугубо штатский человек. Совсем еще юноша, 18 лет. Он только что окончил Царскосельский лицей, получив чин коллежского асессора, но пришел проситься в кругосветку к командиру “Камчатки” Василию Михайловичу Головнину. Головнин встретил его вежливо. Он уже получил не одно ходатайство за Матюшкина – и от министра народного просвещения, и из канцелярии морского министра и просьбу самого адмирала Крузенштерна. Об этом же просил директор Лицея Егор Антонович Энгельгардт. Все они подчеркивали, что Матюшкин владеет иностранными языками и великолепно рисует, и это может быть использовано для зарисовки разных географических объектов.
У Головнина несколько раньше побывал другой волонтер, то есть доброволец – мичман Фердинанд Врангель. Тот, подав рапорт о болезни, оставил корабль, на котором служил в Ревеле, и втихаря, окольными путями добрался до Кронштадта. Головнину мичман понравился, и он зачислил его в свою команду.
Забегая вперед, замечу, что Врангель и Матюшкин станут потом друзьями и соратниками в трудных и порою опасных путешествиях.
***
– Откуда у этого юноши такая страсть к морю, к путешествиям?
С этим вопросом я обратилась к историку, действительному члену Русского географического общества Владимиру Дмитриевичу Крупину, которого очень интересует история развития русского флота.
– Морем грезил его друг Александр Пушкин. В Лицее они жили рядом – Пушкин в 14-й комнате, Матюшкин – в 12-й. А познакомились, между прочим, еще до Лицея. В числе 7 лучших учеников Московского пансиона Федор был направлен в только что созданный Лицей. В гостинице Демута на Мойке, где они с мамой остановились, в соседнем номере жил поэт Василий Львович Пушкин. Он привел сюда племянника Александра. Тут мальчики и встретились. Почему Пушкин мечтал о море? Не потому ли, что его дед генерал Ганнибал был сподвижником Ушакова в знаменитых сражениях и десантах на греческих островах? Ганнибал был одним из первых строителей Черноморского флота, верфей в Херсоне. И вот Лицей. Чем занимается Федор в свободное время? Он читает взахлеб не только книги о путешествиях Кука и Крузенштерна, но и сочинения о морских ветрах, о навигации, учение о мореходстве. Однажды в доме директора Лицея Энгельгардта, куда по вечерам Егор Антонович приглашал своих воспитанников, Матюшкин увидел лежавший на виду “Атлас Южного моря”, составленный Крузенштерном. Он жадно листал его. На обороте каждой карты были рисунки, иллюстрации к “Атласу”, берега, волны, туземцы… Чья-то рука легла на его плечо. – Интересуетесь путешествиями, юноша?
Матюшкин обернулся. Перед ним стоял сам капитан-командор Крузенштерн. “Наш Крузо” – как его потом стали звать лицеисты. А еще был на царскосельском пруду шлюпочный сарай. Там были и шлюпки, и ялики, и каноэ, и пирога – словом, плавсредства разных племен и народов. А еще в шлюпочном сарае была модель крейсера “Лейпциг”, прославленного в морских баталиях. Посреди пруда стоял памятник русским морякам, одержавшим победу около полувека назад в Средиземном море. Как-то зимой, когда пруд покрылся хрупким льдом, Матюшкин пробрался к монументу и долго его рассматривал.
– Чего ты туда полез, провалиться ведь мог? – спросили товарищи.
Федор вздохнул:
– Плыть хочется.
С тех пор за ним и закрепилось навсегда лицейское прозвище Плыть хочется!..
Это было его первое путешествие по льду, а наш рассказ о первом кругосветном плавании, в котором принимал участие Федор Матюшкин. 3 мая 1818 года шлюп “Камчатка” прибыл на полуостров Камчатка, встав на якорь в Авачинской бухте.
Их встретил начальник Камчатской земли Петр Иванович Рикорд, вызволявший Головнина из японского плена. А в уютном доме их привечала миловидная жена Рикорда Людмила Ивановна, известная еще и как поэтесса Короставцева. Это была веселая, деятельная, иногда задумчивая женщина. Она соорудила первую на Камчатке оранжерею, научила местных жителей выращивать рассаду и овощи, учила детей в школе, которую открыл Рикорд. Юный Федор влюбился в нее с первого взгляда. И – на всю жизнь. Много лет спустя спросившему его другу, почему он не женится, Матюшкин ответил:
– Не потому я один, что никого любить не хочу, а потому, что та, кого люблю, недосягаема и мешает мне сходиться с другими.
В сентябре 1819 года “Камчатка”, выполнив задание, вернулась на родину. И потянулись унылые “казарменные”, как писал Энгельгардту Федор, “кронштадтские дни”. Не сразу чиновники морского ведомства утвердили коллежского асессора в чине мичмана. Не один месяц хлопотал Энгельгардт, чтобы Федор Матюшкин получил орден “Анны 3-го класса”, который уже получили все офицеры экспедиции.
– Владимир Дмитриевич, а почему Энгельгардт принимал такое упрямое соучастие в замыслах и делах Федора? В чем секрет?
– Дело в том, что Энгельгардт заменил ему отца. После окончания Лицея Федор жил дома у своего директора, “как сирота”, написал он однажды. Но он и по существу стал Егору Антоновичу как сын. Тот и журил его, и ругал, и давал дельные советы. Именно по его совету Матюшкин во время первой своей кругосветки вел дневник. Увы, он увидел свет лишь в наше время, через полтора века после того, как был написан.
А вот Кюхле его удалось почитать. И Кюхельбекер так сказал о своем друге: “Федору открывать новые земли, Федору постоянно стоять на вахте у всего глобуса мира!”
И это предсказание сбылось очень скоро.
В 1820 году по предложению Головнина организуется экспедиция на крайний северо-восток Сибири для описи берегов Ледовитого океана, Чукотских и всех остальных земель к востоку от Колымы. Экспедицию возглавил старший лейтенант Врангель, а его помощником стал мичман Матюшкин. Готовиться надо было тщательно и надежно. А в Якутске Врангель заболел. И тогда интендантом и квартирмейстером экспедиции стал Федор Матюшкин.
Базой экспедиции стало поселение Нижне-Колымск. Если не считать кое-кого из русских сибирского происхождения купцов, никто из ученых-путешественников в этих краях не бывал. Для науки, в особенности для географии, это были неведомые земли.
Но вот Врангель выздоровел. И экспедиция двинула на север к океану. Сначала все вместе. Посетили Медвежьи острова – это к северу от устья реки Колымы. Там разделились. Матюшкин один открыл и описал остров Четырехстолбовой. Заодно уточнили, что Медвежьи острова находятся на полтора градуса с.ш. южнее, чем на старых картах. А потом Врангель посылает группу Матюшкина к чукчам.
В одном из писем Энгельгардта говорилось: “Советую тебе вести записки так, чтобы можно было потом из них составить маленькое особое путешествие, кое мы обработаем и разом на русском и английском языках и издадим. Твой рисунок Горючих ключей на Лене у меня разрисован, обклеен и повешен на стену”.
А рисунков в письмах Матюшкина было немало. И десяток видов полярных сияний. И очень точная рисованная карта Колымы, Чукотки и Камчатки, где указаны места обитаний разных народов – забытых теперь юкагиров, чукчей, коряков, тунгусов. “Записки о путешествии к востоку от Колымы” Матюшкина были одним из первых трудов по этнографии. В первой четверти XIX века этнография еще только начинала складываться как наука. И подробные, точные его бытописания обычаев, жилищ, одежды юкагиров и чукчей – одна из любопытнейших страниц этнографической литературы и в наше время.
Книга об экспедиции, написанная Врангелем и включавшая в себя главы и отчеты Матюшкина, была издана в Англии, за год там вышло два тиража. Энгельгардт перевел ее на немецкий язык, ее напечатали в Лейпциге. И, наконец, в России, в 1841 году, когда Матюшкин стал уже капитаном I ранга, журнал “Современник” (тот самый, что создан Пушкиным) так ее оценил:
“Наслаждение испытали мы в полной мере, читая повесть гг.Врангеля и Матюшкина. Чуждые всякого педантизма и ученой важности, они сообщают нам все, что видят, слышат и чувствуют, разделяют с нами свои радости и печали, надежды и опасения…”
Долгая и нелегкая экспедиция наконец закончилась. А там – можно сказать, на краю света, а потом и на картах остался мыс Матюшкин.
Вернувшись домой, Матюшкин снова служит в Кронштадте, снова казарменное счастье. Тягостное ожидание очередного чина. Стать капитан-лейтенантом в те времена для каждого военного моряка было очень важной ступенью не только в карьере, но в службе вообще.
– А с лицейскими друзьями ему удавалось встретиться? С тем же Пушкиным?
– Матюшкин поселился в гостинице Демута – он в ней прожил практически всю жизнь. Сюда к нему и заглядывал поэт. Номер был уставлен глобусами, компасами, увешан географическими картами. И вот как-то пришел однокашник Михаил Яковлев и принес ему стихи “19 октября” (“Роняет лес багряный свой убор”). 19 октября – это день открытия Лицея, заветный день встречи лицеистов первого выпуска. Часть их посвящена Федору Матюшкину.
Сидишь ли ты в кругу своих
друзей,
Чужих небес любовник
беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик
знойный
И вечный лед полунощных
морей?
Счастливый путь!.. С лицейского
порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь счастливое дитя!
Ты сохранил в блуждающей
судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил…
Читая их, мы не сомневаемся, что великий поэт внимательно следил за судьбой своего друга-моряка.
– А как сложилась его судьба в дальнейшем?
– Матюшкин сначала попал в Средиземное море, в эскадру, которой командовал тот самый Рикорд. Лейтенанту был вверен небольшой бриг “Ахиллес”, а сам бриг был передан в распоряжение президента Греческой республики Иоанна Каподистрии, которого всячески поддерживала Россия. С Каподистрией они сдружились – тот частенько наведывался на бриг. Каподистрий был убит проанглийски настроенными греками. Блокада Дарданелл, чтобы англо-французские корабли не заходили в Черное море, была прекращена. Перед возвращением в Россию и Рикорду, и Матюшкину было присвоено звание “Почетный гражданин Греции”.
Матюшкин снова в Кронштадте. Опять тоскует по морю. Но вот, наконец, и Севастополь. Снимает хату у одного казака. Живут стенка в стенку с Нахимовым, тоже закоренелым холостяком. Подружился и с Корниловым – вместе с ним становится учредителем и попечителем Морской библиотеки, ставшей знаменитой и в России, и в Европе. Высаживал десанты на побережье Кавказа, где шла непрестанная война с горцами. Командующий Черноморским флотом адмирал Лазарев, прослышавший, конечно, об “интендантских” изысканиях Матюшкина в Сибири, посылает его на первые тогда угольные копи Екатеринославщины.
Парус на море уступал тогда – это уже 40-е годы – место пару. Кораблям нужен был уголь. Антрацит был еще не в моде, его даже боялись – слишком горюч. Матюшкин разведал, испытал образцы. Привез их Лазареву. И вот адмирал докладывает министру: “По исполнении капитаном-лейтенантом Матюшкиным моего поручения в моем присутствии производимы были сравнительные испытания сварки железа каменным углем английским и нашим бахмутским… Опыт показал, что бахмутский уголь в сравнении с ньюкастльским сваривает железо скорее и даже лучше, чем английский.
– Выходит, что и в становлении угольного дела есть его вклад?
– Выходит. Ну а после Севастополя была снова Балтика. Здесь во время Восточной войны (мы чаще называем ее Крымской) адмирала Матюшкина назначают комдивом порта и крепости Свеаборг (это под Гельсингфорсом). В короткий срок он наводит в Свеаборге порядок, докладывает по начальству: “Крепость не сдадим. В крайнем случае взорвем и сами взорвемся!”
Свеаборг атаковала английская эскадра. За сутки по нему было выпущено 22 тысячи ядер и бомб. Но Свеаборг Матюшкина устоял. Англичане ретировались…
Еще много можно рассказать о Федоре Матюшкине. О его бесконечной доброте. О том, как на свои деньги он послал в далекий Ялуторовск дочери ссыльного лицеиста и декабриста Ивана Пущина дорогое фортепиано. Скончался Матюшкин в возрасте 73 лет в Бологом, похоронен в Петербурге. В 1951 году останки его были перенесены со Смоленского кладбища в некрополь Александро-Невской лавры.
Надежда БУЯНОВА
Выбор читателей
Комментарии