Площадь искусств

Игра в прятки в зеркалах

Режиссер Эдуард Томан, художник Владимир Аншон и актер Николай Хрусталев представили в Зеркальном фойе Таллинского русского театра спектакль по рассказу А.П. Чехова “Дама с собачкой”.

Высокие двери в Зеркальное фойе забиты досками, и стрелка лаконично адресует: “Вход со двора”. Со двора – это через пустоту большого зрительного зала и дыру в заборе. Святая святых, скрытое от посторонних глаз пространство, тщательно оберегаемое, – вот место действия спектакля. Здесь Гуров становится самим собой, каков он есть, и может признаться себе в том, в чем ни за что не признается на людях. Исповедальня, где скрыто все, что дорого памяти, – и набережная в Ялте, и номер в гостинице, и станционный колокольчик, давший сигнал к отходу поезда. Курортный роман кончился. Началось другое.

“Даму с собачкой” в Таллине прочитали бережно, искренно, с вниманием к деталям, и получился спектакль с точным решением и отношением к чеховскому тексту. Именно спектакль, а не вариант чтецкого исполнения.

… Человек что-то бубнит себе под нос. Иногда прорываются какие-то слова: “в городском саду.., разрешите…”, поднимает крышку рояля, зажигает свечу, и вспыхивает свет, и ария из “Искателей жемчуга” уносит далеко-далеко, и поднявшийся ветер начинает трепать белый газовый шарф парусом на морском горизонте. Гаснет свеча, и гаснут воспоминания, чтобы потом вновь ожить, терзать душу, согревать ее…

Очень точно найдена интонация повествования (а это самое трудное в подобных постановках, когда на сцене один артист) – интонация искреннего размышления. Что же все-таки произошло, как стало реальностью то, в существование чего герой не верил вообще. Почему и откуда она – любовь?

Самые дорогие минуты этого спектакля – минуты признания, когда не герою, от чьего имени ведется этот рассказ, не Гурову, а самому Антону Павловичу Чехову становится нестерпимо ясно, что в жизни его случилось чудо любви, но это никак не меняет самое жизнь, а потому и будут любезные люди несчастливы, станут прятаться, обманывать, жить в разных городах, не видеться подолгу. И надо-то для счастья немного. Всего лишь не прятаться, не обманывать, всегда быть рядом…

Этэри КИКИЛИДЗЕ

Таллин

Юбилей

“Я не сыном был, а жильцом”

В нынешнем году исполняется 80 лет со дня рождения поэта, прозаика, кинодраматурга и барда Александра Аркадьевича Галича.

Нельзя сказать, чтобы у нас, в России, совсем забыли о нем. Иногда вспоминают. Недавно даже в школьные программы по литературе вошли несколько сочинений А.А.Галича. Усилиями, настойчивостью его дочери Алены Архангельской-Галич изредка переиздаются книги, сборники пьес, стихотворений и песен того, кто четверть века назад был выдворен из нашей страны за свободомыслие и непродажность таланта. Но, оказывается, одних ее усилий и настойчивости мало. До сих пор не может Алена Александровна “пробить” мемориальную доску на доме, где жил А.Галич. А сколько препон возникло, когда она решила создать Фонд “Отчий дом” – Фонд А.Галича. Кроме того, за содержание могилы отца на кладбище Сент-Женевьев дю Буа в Париже, где он похоронен, надо платить. И немалые деньги выкладывать. Нет у дочери таких денег. Нет!

Не любят в России свободу, не дорожат ею, забывают страшные уроки истории ХХ века. Остается только удивляться этому. Александр Галич сам удивлялся:

“…Как же странно мне было,

мой Отчий дом,

Когда Некто с пустым лицом

Мне сказал, усмехнувшись,

что в доме

том

Я не сыном был, а жильцом”.

Время изменилось. А мы? Что бы там ни было, но во веки веков: “Блажени изгнани правды ради”.

Валерий ЕРМОЛОВ

ТАКИЕ УЖАСНЫЕ, ТАКИЕ ВЕСЕЛЫЕ МОНСТРЫ…

Сюда, в маленький балаганчик слева от главного входа Всероссийского выставочного центра, меня заманил… самый настоящий монстр. Он тихо подошел сзади, нежно положил руку с когтями на мое плечо и подарил скромный рекламный листок. Чуть не утонув от испуга в фонтане “Дружба народов”, отыскав в кармане пятнадцать тысяч, иду знакомиться с первым в России Театром Ужасов.

A вы наше представление “Утро на планете монстров” видели? – первым делом поинтересовался у меня невысокий, уже немолодой человек с удивительно добрыми глазами, руководитель театра Равиль Назибович Рахимов. – Нет? Посмотрите, потом поговорим.

На низенькой деревянной скамеечке без спинки не развалишься, не расслабишься. А тут еще специальная монстряцкая музыка… И за черным занавесом слышатся охи, ахи и душераздирающие крики. Девочка с хвостиками так и подпрыгивает в первом ряду, норовя заглянуть за сцену.

Каждому сидящему в зале кажется, что монстр смотрит именно на него.

…Он страшен, но не мерзок. Отвращения, как герои фильмов ужасов, не вызывает. К тому же удивительно пластичен. И как выясняется, может испытывать вполне понятные человеческие чувства. Монстру одиноко. Монстру тоже необходим друг…

Финал неожидан, хотя и закономерен. В результате всех перипетий оба монстра становятся ангелами – актеры скидывают маски.

– Раньше мы назывались просто Театром Ужасов, – говорит Равиль Назибович. – Люди шарахались и на спектакль не шли. Как только добавили веселые, сразу зрители появились.

– Что вы подразумеваете под словом “веселые”?

– Живые человеческие чувства, которые испытывают даже монстры. В фантастике обязательно должна присутствовать реальность. Театр без правды чувств – не театр. Я набросал 200 (!) вариантов сценария, около сотни масок перебрал, пока не пришел к тому, что мы сейчас играем. Пришлось начинать с нуля. Почитал Стивена Кинга – не идет сценарий. Ну фантастика прекрасная, а все равно не то. Полгода репетировали, пока не добились того, что мне изначально нужно было.

Я ставил спектакль о сотворении мира. О том, как зло превращается в добро. Изначально не может быть зла как такового, так же, как в мире не может быть абсолютно плохих людей. Даже в самом невероятном преступнике, который убивает, есть что-то человеческое. И каким бы монстр, который первым у нас появляется, ни был, в нем есть стремление к добру. Он хочет понять в себе это хорошее, он сам должен преобразиться. Не все так просто, не сразу, но монстр становится ангелом. Значит, в нашем театре произошло действие. Значит, что-то изменилось. Есть что играть актерам и смотреть зрителям.

И все же ужасы есть ужасы. Как бы Равиль Назибович ни открещивался, зрители приходят в Театр Веселых Ужасов покричать, посмеяться и немножко побояться. Но в отличие от других “страшилок” выбрасывание адреналина здесь заставляет мозг работать, а сердце радоваться.

– А как же без эмоций, вызванных “страшилками”, – подтверждает Равиль Назибович, – когда возникает образный ряд, когда весь зал орет, когда кто-то к тебе прижимается – возникает цепная реакция: всем и страшно, и весело. Общение идет уже на другом уровне.

Мой собеседник верит в существование высшего энергетического обмена между людьми, в присутствие мистического духа.

– Мы, как на фронте, работаем. Актеры настолько вживаются в образы, что выходят из строя, болеют, уходят. Монстры дают себя знать… Года два-три назад, когда мы еще выступали с куклами, наш балаганчик посетил отец Викентий из Валаама. Он посмотрел несколько спектаклей и сказал: “Давайте-ка я освящу ваш театр”. В уголочке у нас теперь всегда висит икона Божьей Матери.

Несмотря ни на что, людям все же нравится работать у Равиля Назибовича. С удовольствием принимают его приглашение актеры столичных театров. Но постоянный состав один. Помимо семьи Рахимовых-Либердовских, члены которой принимают участие в спектаклях, в театре работают постоянно еще 3-4 актера. Возможно, скоро их станет больше. Равиль Назибович и Ольга Владимировна планируют открыть кафе Веселых Ужасов. Рядом с театром уже разбит шатер, где детей встречают заспанный монстр Мотя и веселый кукольный мальчик.

Наталья АФАНАСЬЕВА

Фото Бориса МУСКЕВИЧА

Эдуард Хиль – образцовый дедушка!

Встретившись с Эдуардом Анатольевичем, первым делом все интересуются:

– Говорят, вы не так давно стали дедом?

– Да, у меня растет замечательный внук. Зовут его, как и меня, Эдуардом. Ему десять месяцев, и на днях он пошел: топ-топ, топает малыш… А радует нас тем, что очень улыбчивый, жизнерадостный, в общем, сразу видно, любит жизнь, оптимист. Говорит же пока только: “мама и деда”. Очень музыкален. Любит музыку, ритмически настроенную, даже приплясывать начинает.

– А можно немного об остальных домочадцах?

– У меня сын – Дмитрий, он закончил консерваторию, пишет музыку.

– А в Москве часто бываете?

– Наоборот, очень редко – где-то раз-два в году. Вот приезжал на бенефис – мне нравится это слово больше, чем юбилей, – своей давней подруги Люды Сенчиной.

– А вообще как вам наша эстрада?

– Хороших песен мало. Встретил сегодня своего друга Эдуарда Ханка, спрашиваю: написал что-нибудь новенькое? Нет. Ну и напрасно. И Андрей Петров мало пишет, и Александра Пахмутова… А пишут мальчики, не знающие ни нот, ни поэзии, ни законов оркестровки… Пишут и сами записывают. И если бы не добрые дяди, наши “купцы”, наверное, сами бы и слушали… Это очень обидно, потому что, бывая в разных городах, я встречаю столько по-настоящему талантливой молодежи. Но им никак не пробиться, поскольку все “схвачено” двоечниками и троечниками.

Шизофрения по-русски

По понедельникам в Государственной Думе показывают кино. Новое, российское. Отбором картин занимается Станислав Говорухин, председатель Комитета по культуре. Так недавно к думцам со своей новой картиной пришли в гости создатели фильма “Шизофрения”.

Режиссер Виктор Сергеев сообщил, что, едва фильм вышел на кассетах, его тут же объявили “анти” – антидемократическим, антиправительственным, антиреформаторским. Но лично он с такими определениями категорически не согласен.

Один из авторов сценария – Александр Абдулов. История, рассказанная именно ему одним из российских “авторитетов”, легла в основу сюжета, он же исполняет и главную роль. Актер сообщил, что он очень обижен на журналистов и с ними “завязал”, не подпускает их к себе с недавних пор ни на шаг. Уж очень много грязи они на него льют. Был на встрече и главный консультант фильма, решенного в жанре политического детектива, ныне депутат Думы Александр Коржаков. Но он молчал и лишь загадочно улыбался…

Как попасть

в “десятку”

&127;

Олег Митяев вместе с Константином Тарасовым работает над очередным диском, две песни из которого – “С добрым утром, любимая” и “Дует ветер” уже вовсю звучат по радио и, судя по всему, полюбились слушателям. На вопрос же о том, как рождаются песни, Олег ответил всеобъемлюще: “По-разному”. И привел пример. Как-то, будучи на гастролях под Нижним Новгородом, Константин Тарасов увидел перед обычной пятиэтажкой огромную надпись на асфальте “С добрым утром, любимая!” Прошло время, и уже на гастролях в Германии, вспомнив об этой надписи, друзья решили написать песню. Она “попала в десятку”.

Как известно, многие дети знаменитостей рвутся в артисты. У Олега Митяева тоже подрастает 11-летний сын Филипп. На вопрос, не поет ли его сын, бард скромно ответил: “Да, он Филипп. Но не Киркоров”.

Лариса КУДРЯВЦЕВА

Фото автора