На чтение: ≈ 31 мин.В 1917 году Оранский Богородицкий монастырь был разорен. Умолк колокольный звон. Здесь открыли интернат для детей репрессированных. Страна взяла на поруки тех, кого сделала сиротами… После Великой Отечественной войны монастырь стал местом заключения немецких военнопленных, точнее, офицерских чинов, солдаты жили в землянках. Возле монастыря – немецкое кладбище… Десятилетие спустя все тот же Оранский монастырь принимает под свои своды несовершеннолетних преступников, превращаясь в колонию общего режима… Проходят годы, и в монастыре размещается женская колония, затем женский ЛТП… Распад Союза, крах режима, и монастырь возвращается Нижегородской епархии. Вновь раздается колокольный звон, идет служба, со стен и сводов храма глядят лики святых, освобожденные от многочисленных слоев краски и тюремных надписей: имен, сроков, дат. Монастырь всегда играл особую роль в судьбе села Оранки. Жители помнят его всяким: в колючей проволоке и с золочеными куполами. Существуют на Земле намоленные места, или святые. Есть в них какая-то положительная аура, словно ангел-хранитель снисходит к людям. То ли это место, думал я, глядя на раскинувшееся посреди живописных лугов село? “Страшно было жить, когда за околицей зона?” – спрашивал я у сельчан. “Не более, чем сейчас”, – отвечали они.
Курс окончен – по глухим колоньям…
Школа вспыхнула ночью с 18 на 19 ноября прошлого года. К утру от нее остались руины из обгоревших сосновых бревен и исковерканного кровельного железа. Огонь уничтожил все, даже сейф с трудовыми книжками учителей. Скоро будет год, как в Оранках нет школы.
– Не уберегла, – раскаивается ее нынешний директор Наталья Сычева.
Собственно, в чем ей раскаиваться? Разве здесь ее вина?
В 86-м Наталья Сычева закончила пединститут и попала в Оранки по распределению. Вела физику в сельской школе и… в тюремной.
– Когда я узнала, что придется учить заключенных – испугалась. Но оказалось – зря.
Директором она всего третий год. Считает, что причина пожара – поджог.
– С какой целью? – спрашиваю.
– Было следствие, и я высказала свою версию. Но доказать не смогла. Знаете, как: не пойман – не вор. В общем, я не взяла одного человека на работу – посыпались угрозы. Вскоре после этого и пожар случился.
– К какому выводу пришло следствие?
– Что-то с электропроводкой. В три часа ночи…
Погорельцам помогали всем миром. Потеснилась сельская администрация, разместив в своих “залах” два класса. Начальную школу приютил детский сад. Остальных разместили в бывшем общежитии.
– Должна сказать, что учебный процесс мы не прерывали ни на один день. Парты на первых порах заменили столами из общежитской столовой. Стулья, доски и прочее оборудование собирали по всей округе. Очень помог районный Департамент образования.
Сейчас в школе-общежитии ремонт. Обычный перед первым сентября запах краски, но не совсем обычный полумрак. Свет отключен уже несколько дней, поэтому в комнатах и коридорах, практически лишенных естественного освещения (здание темное и для школы совсем не приспособлено), ремонтные работы практически парализованы.
А свет отключили за долги по коммунальным платежам.
Дань моде
Старому зданию школы было бы девяносто лет. Его построили в 1911 году. Двухэтажное, светлое, из огромных сосновых бревен, “слезоточащих” душистой смолой. Всем школам школа. И тем не менее в начале девяностых шефы решили соорудить ей замену. Кстати сказать, шефом Оранской школы был и, в общем-то, остается, автозавод ГАЗ. Ни много ни мало. Каким ветром занесло сюда автогигант? Здесь расположились фермы и поля совхоза “Автозаводец” (сейчас ЗАО “Агрофирма ГАЗ”). Оранские колхозники поставляли на завод свежие продукты – так почему бы в порядке “культурного обмена” не взять шефство над школой?
“Добрые” шефы взялись за строительство нового здания с сумасшедшим энтузиазмом. Сверхъестественный проект был рассчитан на 350 учащихся, которых в Оранках никогда не было и нет (сейчас в школе 84 ученика). Планировался даже бассейн. Одним словом, все, что было модно планировать. При социализме, если вы помните, финансовый фактор не играл определяющей роли. Тем более для такого гиганта, как ГАЗ.
Был заложен нулевой цикл, возведены бетонные конструкции первого этажа. Панелей и блоков было завезено столько, что их штабеля до сих пор занимают обширные площади покосов и мешают крестьянам заготавливать на зиму сено.
Размах строительства был настолько велик, что не хватило сил его закончить. А тут еще экономический кризис подкрался. Финансовая ситуация на заводе резко изменилась, стройка опустела. Нулевой цикл школьного здания постепенно заполнился грунтовыми водами, панели потрескались.
Никто бы, в общем-то, и не сетовал на неудавшуюся стройку, если бы не пожар. Теперь школа селу просто необходима – негде учить детей, и вопрос о завершении строительства стал актуальным, как никогда.
Однако, научившись к этому времени считать, руководство автозавода признало нецелесообразным строить двухэтажную школу с бассейном. Решили ограничиться одним этажом, но для того чтобы продолжить строительство, нужно весьма существенно изменить проект. А это 200 тысяч рублей только на “бумагу”. Немало “подводных камней” таит в себе и хваленая индивидуальность проекта: в нем применены нестандартные бетонные конструкции.
Подсчитали: завершение строительства одноэтажного здания обойдется в шесть миллионов. Прошел год – ни проекта, ни школы. Дети первого сентября придут в темные классы. Впрочем, есть надежда, что электричество скоро включат.
– Вот только проведут взаимозачеты – и включат, – пояснила Мария Александровна Мушукова, завуч. Мне представили ее как старейшего педагога Оранской школы. Мария Александровна помнит еще те времена, когда ее ученики играли в футбол с пацанами из колонии на деревенском стадионе. Такие состязания команд “заключенных” и “деревенских” проводились часто.
– Конечно, отъявленных головорезов за колючую проволоку не выпускали, но ведь были и другие… В колонии была самодеятельность – настоящий оркестр. Замечательный фруктовый сад.
– Вы так рассказываете, будто в селе не зона была, а институт благородных девиц. Неужели не боялись?
– Нисколько. Больше того, я вам скажу. Когда колонию отсюда перевели, а в монастыре сделали женский ЛТП, то технички в нашей школе были оттуда… А сейчас столько денег угрохали на реставрацию храма, на золоченые купола, иконы, а детей учить негде. Поймите, я не против церкви. Но как бы вам сказать: напускное это все. Эти освящения офисов, “мерседесов”. Дань моде. А на наши беды – простых людей – церковь не откликается почему-то.
Не лучшие времена
Монастырю и самому сейчас требуется помощь. Реставрационные работы, начавшиеся при бывшем настоятеле – отце Александре, остановлены. Существовавшая при нем воскресная школа закрыта. Ко всему прочему, случился пожар в одной из церквей. Выгорело все ее нутро.
О лучших временах вспоминает прихожанка Антонина Васильевна Егорова.
– Бывший настоятель монастыря – отец Александр был настоящий энтузиаст своего дела, аскет, бессребреник, воевал в Афганистане. Он все умел: и иконы отскабливал, и машины чинил, и сам на купола кресты устанавливал.
Помогали ему, конечно. Он умел находить этих… спонсоров. Пять золоченых куполов, колокола, мраморный пол в Соборной церкви. Представляете, какие велись работы!
Воскресная школа действовала. Дети ходили с удовольствием. Бывало, зима, мороз, а они стоят около монастыря и ждут, когда придет отец Александр. Куда их несет, думаю, – воскресенье ведь.
А ушел человек, и все остановилось. Уже два года как уехал. Выжили. Не мог он смолчать, если видел зло. Был прямодушен, а это никому не нравится…
Странно. Такой человек. Кремень. Воевал. И не смог противостоять злу. Только вдуматься: возродил монастырь, отреставрировал величественный храм, которому и в Москве-то едва найдутся равные.
Ничто так не ранит душу, как неблагодарность людская. А быть может, дело в другом. Человеку действия нужно “чистое поле”, чтобы было где применить свои силы, начать с нуля. Но вот дело сделано, монастырь восстановлен и действует, и тогда человек срывается с насиженного места. Много еще на Руси разрушенных и оскверненных храмов, которые надо поднимать из пепла. Они стоят – забытые, заброшенные, немощные. И только такому человеку под силу начать все сначала, сплотить вокруг себя единомышленников и превратить пустыню в храм Божий. Чтоб издалека были видны его золоченые купола и сияющие на солнце кресты.
Теперь в Соборной церкви Оранского монастыря каждый день проводится служба, возносятся к куполу звуки хора, и прихожане крестятся и целуют чудотворную икону Владимирской Божьей Матери.
А ведь еще несколько лет назад в той самой пятиглавой Соборной церкви располагались в три этажа тюремные цеха, зеки шили кирзовые сапоги и яловые десантные ботинки, отмечая на подошвах насечки – сколько лет еще сидеть.
Кое-где остались по стенам и по крышам монастырских строений напоминания о тюремном прошлом – руки не дошли. А может быть, специально оставили, чтобы не забывали люди.
Потерпите еще годик
Месяц назад в Оранки приезжал губернатор Нижегородской области Иван Скляров. Встреча с жителями села проходила на фоне обугленных бревен старой школы и бетонных костей новой. Губернатор пообещал, что к первому сентября 2001 года новое здание школы будет достроено.
Учителя сомневаются – слишком долго их “динамили”. К кому они только не обращались, а их все посылают, посылают…
В конце концов чиновники определились. “Сферы влияния” поделили между собой Департамент строительства областной администрации и управление капитального строительства автозавода ГАЗ. Финансовое бремя разделили пополам, отпечатали соответствующий протокол и успокоились.
Письма и телефонные звонки работников школы и роно, “достававшие” чиновников в течение всего прошлого учебного года, вылились в новые килограммы бумаги. Из всего вороха отписок с жирными “решили”, “постановили” приведу лишь две. Учителя хранят всю эту корреспонденцию как немой укор чиновничьему бессилию.
Областной Департамент строительства: “В связи с крайне ограниченными возможностями областного бюджета на строительство школ в районах области предусмотрено 3,8 миллиона рублей, в том числе на Оранскую – 500 тысяч. Поэтому основным инвестором строительства должно выступить ОАО “ГАЗ”. Вопрос об итоговых размерах долевого участия администрации области и ОАО “ГАЗ” в финансировании строительства школы будет рассмотрен дополнительно”.
Обратите внимание на сумму – 500 тысяч. Первоклассник без труда сообразит, что это не половина от шести миллионов, а всего лишь двенадцатая часть.
А теперь позиция автозавода ГАЗ: “ОАО “ГАЗ” подтверждает свое согласие финансировать строительство школы в селе Оранки в счет долгов областного бюджета ГАЗу по объектам совместного строительства”.
Почти как в басне Крылова: “…а тот украдкою кивает на Петра”. Что это за долги, в счет которых автозавод собирается финансировать строительство? Попробую объяснить. Фраза: “Нижний Новгород – это ГАЗ” справедлива и в более широком понимании: “Нижегородская область – это ГАЗ”. Автозавод является крупнейшим налогоплательщиком в регионе. Кроме того, он строил и продолжает строить различные объекты в городе и области, за которые и требует возврата долгов. Причем не живыми деньгами, которых все равно нет, а налоговыми льготами. Однако на такие условия область вряд ли согласится, поскольку тотчас появится неприличная брешь в областном бюджете.
Очевидно, губернатору Ивану Склярову известно “соломоново решение” проблемы. Иначе он не стал бы (я на это надеюсь) давать обещания. Тем не менее никто в Оранках не ответил положительно на мой вопрос: “Верите ли вы, что первого сентября 2001 года занятия начнутся в новой школе?”
Впрочем… Один уверенный ответ я все же получил… от главы сельской администрации Веры Склеминой. Она не сомневается, что школу достроят к сроку. Есть, на ее взгляд, проблема посерьезней.
– Самый больной вопрос – отопление, – считает она. – Всю прошлую зиму тепловой режим не соблюдался ни в жилых домах, ни в социально-культурном секторе. Котельная старая, мазута требует полторы тысячи тонн. В то же время к селу уже давно проведен газопровод. Надо только подвести его к домам – сделать разводку, на что, естественно, нет денег.
– А в новой школе будет отопление газовое?
– Безусловно. Специальная пристройка для газовой котельной рассчитана на три бытовых котла.
…Которые станут мертвым грузом еще на неопределенное время. Будет новая, но абсолютно холодная школа, в которой невозможно находиться. И снова начнутся письма, отписки, сетования чиновников на безденежье, обещания. Еще одной “бумажной войны” учителя Оранской школы могут не выдержать. Ведь им еще, в отличие от чиновников, детей учить.
В отчаянии педагоги Оранской школы написали коллективное письмо в последнюю инстанцию – полномочному представителю Президента России в Приволжском федеральном округе Сергею Кириенко.
Вот оно:
“Уважаемый Сергей Владиленович. К Вам обращается коллектив учителей, учащихся и родителей Оранской основной общеобразовательной школы, здание которой сгорело в ноябре 1999 года. Наши обращения в разные инстанции по поводу строительства нового здания школы заканчивались неопределенными обещаниями и отписками. И когда мы узнали о Вашем назначении в Приволжский федеральный округ, появилась надежда, что Вы сумеете объединить усилия областной администрации и руководства ОАО “ГАЗ”.
Большое дело начинается с малого: мы верим, что восстановление маленькой сельской школы будет кирпичиком в великом деле восстановления России.
Надеемся и верим в Вашу добрую волю и энергию.
С уважением и признательностью коллектив учителей Оранской школы”.
Неужели Бисмарка придется просить?
После Великой Отечественной войны Оранский монастырь превратился в лагерь для немецких военнопленных.
Прошло полвека, и на забытом всеми немецком кладбище возле монастыря вместо деревянных полусгнивших крестов появились мраморные памятники с золочеными надписями.
Теперь на узком шоссе, ведущем к Оранкам, можно встретить не только чумазые трактора и ГАЗики, но и фешенебельные туристские автобусы на мягких рессорах с немецкими, итальянскими и финскими номерами. Иностранных “паломников” интересует, где были захоронены их предки.
Таким образом, за деревенской околицей выросли ряды белых, розовых и серых мраморных стел, обнесенные земляным валом, на котором колосится теперь рожь. Достаточно символично: русская рожь окружает тех, кто пришел с войной на нашу землю. Земля всех помирила. Наверное, поэтому надгробные надписи на могилах сделаны на двух языках, один из которых – русский.
– Недавно приезжал внук Бисмарка, князя немецкого, – сообщили сельчане. – Уж как нам хотелось попросить у него денег на новую школу…
Мне вспомнился мой дед. Он был на фронте и попал в плен в 42-м. Мытарили его по разным концлагерям: по Украине, Польше, Германии. В конце войны он оказался под Нюрнбергом – строили железную дорогу. Пленных освободили американцы.
И вот спустя 50 лет, как раз к юбилею Победы, получает мой дед посылку из Германии. На штемпеле – Нюрнберг, внутри – поздравительная открытка на немецком и одежда: свитер, джинсы “second hand”. Обноски, по-нашему. Бабушка обрадовалась: внуки подрастают, вещи модные. А дед мой молча посылку уложил, закрыл ее, аккуратно гвоздиками крышку приладил и в мусоропровод выбросил…
Самим-то не одолеть?
С тех пор как российские школы “кинули” на муниципальный бюджет, началось среди них такое же имущественное “расслоение”, какое царит теперь в нашем обществе. Тот район, что побогаче, платит во-время зарплату учителям и новые школы открывает. А бедные никак концы с концами не сведут.
Богородский район (в котором находится село Оранки), хоть и известен на всю страну как “кожевенный цех”, не относится к числу богатых. Отечественная “негнущаяся” обувь пользуется спросом только в армии и в домах престарелых, а на продаже кожевенного полуфабриката, который с радостью покупают французы и итальянцы, как видно, не забогатеешь.
Кстати, имущественное “расслоение” имеет место даже в пределах одного района. Дабы у корреспондентов “Учительской газеты” не сложилось совсем уж унылого впечатления о школах района, начальник районного Департамента образования Галина Красненкова решила показать нам несколько школ-новостроек в окрестностях Богородска. Как выразилась сама Галина Ивановна – ее гордость.
Школы действительно замечательные, особенно одна – в селе Березовке. Ее история до боли напоминает историю оранского долгостроя. Десять лет мокли на дожде и трескались под палящим солнцем бетонные конструкции нулевого цикла и первого этажа. И вдруг на одиннадцатый год стройка ожила, и симпатичное здание из красного кирпича за год было закончено и подведено под оцинкованную крышу.
В результате триста сельских ребятишек, вместо того чтобы ездить на автобусе в город, ходят в школу пешком, любуясь красотами правого берега Оки.
– Приоткройте тайну, – попросил я, – каким образом удалось выстроить такие “хоромы барские”?
Впрочем, можно было бы и самому догадаться, если повнимательнее посмотреть вокруг. Чуть поодаль от скособоченных, вросших в землю деревенских домиков расположился великолепный поселок из новеньких кирпичных коттеджей, которые будто соревнуются друг с другом в изысканности линий и форм. Состоятельные люди из Нижнего Новгорода облюбовали здешние места. И правильно сделали: река Ока, сосны, простор. Места, прямо скажем, дачные. Правда, с противоположного берега к Оке подкрадываются промышленные зоны химических комбинатов Дзержинска…
Одним словом, красавицу школу построили не без помощи меценатов. И очень хорошо. На Руси всегда так было.
Но вернемся в Оранки. Храм восстановить и пять золоченых куполов поставить – это, пожалуй, подороже будет, чем школу достроить. Уехал бывший настоятель монастыря – так что ж, никто, кроме него, меценатов сыскать не может? Не может или не хочет? В селе есть агрофирма “ГАЗ”. Она строит коттеджи для своих работников, платит им весьма высокую зарплату, открывает новые цеха, расширяется. Почему бы не помочь селу, господа предприниматели? Пройдет лет десять, и нынешние оранские ребятишки придут работать на ферму, в сыродельные цеха, пекарню, да и отблагодарят вас свежим хлебушком-то. Или то, что будет через десять лет, вас уже не интересует?
Ржавчина колючей проволоки на фоне золота куполов
Дорога идет вдоль каменных монастырских стен. На них кое-где остались ржавые крючья с колючей проволокой. Неволя рухнула.
Теперь в монастыре двадцать послушников. Они молятся Богу, колют дрова, косят сено и очищают душу привольным степным воздухом и уединением.
Возле входа в монастырь, в овраге, бьет святой источник, обнесенный деревянной беседкой. К нему ведет довольно крутая земляная лесенка. Взбираться по ней совсем не трудно, в особенности после того, как умоешься чистой святой водой. Даже как-то сил прибавляется.
Вход в монастырь резанул меня своими двойными решетками и узким коридором между ними – бывший тюремный КПП. Здесь еще много осталось неприятных напоминаний о прошлом. Например, карцер, вдоль которого бегает скандальная овчарка. Еще трехэтажный кирпичный корпус, где жили охранники. Сейчас местные жители его потихоньку разбирают. Унесли уже стекла, рамы и двери. Вскоре, по всей видимости, примутся за кирпичную кладку.
Было утро. Мне повезло, и я попал на утреннюю службу, которая проводилась в Соборной церкви. Стоял в окружении святых, строго смотревших на меня со стен и сводов храма. Каким мастерством должны были обладать реставраторы, чтобы, сняв несколько слоев тюремной краски, оставить иконы такими, какими нарисовал их художник, ничего не добавив и не отняв. Некоторые росписи не поддавались полному восстановлению – какой-то варвар не просто закрасил их, а высек топором вместе со штукатуркой. Но рубцы эти, будто раны, только украшают святых великомучеников. Взгляд их все так же спокоен и светел.
Служба идет долго. Горят свечи. Священник читает молитву, певчие подхватывают. Звуки хора возносятся высоко, к самому куполу, взгляд устремляется вверх и застывает. Такое же ощущение я испытал в Санкт-Петербурге, в Казанском соборе…
Изредка заходят прихожане. Очень разные. Аккуратная старушка в синей кофточке целовала иконы и падала ниц. Она родом из подмосковного Солнечногорска. Попала сюда в войну, во время эвакуации. Очень обрадовалась, когда узнала, что я из Москвы: “Как будто родного человека встретила”.
…Бродяга, заросший пожелтевшими сединами. В руке – тяжелая суковатая палка. Он долго крестится, постоянно одергивая свой коротенький свитер, который выгорел настолько, что приобрел даже какой-то замысловатый рисунок.
…Маленькая девочка в красивом фиолетовом платье. Золотые волосы и абсолютно голубые глаза делали ее похожей на куколку. Этой куколке очень нравилось в церкви. Она нашла для себя занятие: собирала с подсвечников догоревшие фитильки и аккуратно складывала их в специальный ящичек. Девочке было лет семь, но она уже твердо решила стать монашенкой.
Священник, отец Евгений, закончив службу, любезно согласился уделить мне время для беседы. Говорили в храме, сидя на скамье. Я услышал историю монастыря, узнал о чудесах, которые случались в нем. Последним чудом явился колокольный звон, шедший с небес. Его услышали жители села вскоре после того, как монастырь был передан Нижегородской епархии (колоколов в монастыре тогда еще не было).
Выйдя во двор, отец Евгений показал, где располагались раньше камеры заключенных и швейные цеха, а также нынешние кельи монахов и трапезную. Побывали мы и в старой церкви, где недавно случился пожар. Ремонт пока не завершен.
Запомнился мне один колоритный монах, коловший дрова. Так здорово у него получалось.
Я поинтересовался у священника, почему послушники так вольно одеты: кеды, спецовка.
– Вообще-то необходим подрясник, – пояснил отец Евгений, – но во время работы можно отступить от этого правила. Дрова колоть так удобнее.
– Мне кажется, что долг монашествующих состоит не только в том, чтобы заботиться о собственной душе и о хлебе насущном, но и о людях.
– Каждый день мы служим литургию. Причащаем боголюбивых жителей. Правилом стали крестные ходы со Святой Чудотворной иконой Владимирской – Оранской Богоматери в Арзамас, Нижний Новгород, Дзержинск и другие селения Нижегородской епархии по желанию прихожан. При монастыре была воскресная школа, но с уходом игумена, отца Александра, к сожалению, прекратила свою работу…
…А жаль. Прихожанам ее не хватает. Ведь большинство детей не знают даже таких слов, как “литургия” или “крестный ход”.
…Я вспомнил юную русоволосую “монашенку”. С какой жадностью она впитывала странные, непонятные слова молитвы – маленькая, беззащитная – посреди огромного мира…
Дмитрий ЕГОРОВ,
Михаил КУЗМИНСКИЙ (фото)
с. Оранки,
Нижегородская область
Выбор читателей
Комментарии