Петр ПОЛОЖЕВЕЦ: Первые сто строк

​Иду мимо крутой школы. Впереди бабушка с внуком. «Ты идиот!» – говорит ему она. «Не, я не идиот», – протестует мальчишка и, не оглядываясь, чешет вперед. Бабушка тоже ускоряет шаг, стараясь не отстать от внука. В одной руке – его портфель, в другой – хозяйственная сумка. «Ну как же не идиот? – не унимается женщина. – Если я тебя целый час ждала? Все из школы давно вышли, а ты где был?» – «Где был, где был? С Ванькой разговаривал!» – «Да что с ним разговаривать? – еще сильнее заводится бабушка. – Он такой же идиот, как и ты!» Мальчишка ускорил шаг. Бабушка за ним еле поспевает. «Чтоб ты знала, он мой лучший друг!» – «Ты себе таких же, как сам, друзей-недоумков выбираешь! Вот я матери пожалуюсь, что заставляешь меня, старую, больную, часами тебя на морозе ждать, она тебе покажет». – «Что покажет?» – мальчишка поворачивается и показывает бабушке язык. Та от неожиданности даже остановилась. «Да я тебя сама ремнем выпорю!» – «Выпорешь, выпорешь! Мама папе сказала, что на дачу отправит тебя жить, если будешь капризничать и не следить за мной. Вот и следи!» – и он помчался вперед. Бабушка за ним почти вприпрыжку: «Осторожно! Там машина может из-за угла выскочить! Слышишь?»

Тем же днем. В метро. Станция «Чистые пруды». Вдоль перрона, не спеша, движется девушка в очках. На вид ей лет шестнадцать. Голубые облегающие джинсы, заправленные в тяжелые ботинки. Куртка с искусственным мехом. За спиной рюкзак. На замке висит маленький медвежонок. Маленькая спортивная шапочка скрывает волосы. Подходит поезд. Пассажиров мало. Они лениво выходят из вагона, приостанавливаются на платформе, словно раздумывают, в какую сторону пойти. На двери начинает мигать красный свет. Звучит предупреждение, что двери закрываются. Тут из-за колонны появляется  женщина средних лет. Она хочет попасть в намеревающийся отойти поезд и нечаянно задевает мечтающую девушку. Я ее недооценил. Она мне показалась какой-то полуспящей. В сотые доли секунды девушка резко повернулась вправо, выбросила левую ногу и со всей силы саданула уже пролетевшую мимо (мне совсем некстати почему-то вспоминается фраза Олеши: она прошумела мимо, как ветвь, полная цветов и листьев) женщину. Та ойкнула от боли, повернулась назад, но дверь вагона закрылась, за ней никого она не увидела, девушка уже шла дальше как ни в чем не бывало. Мне показалось, что она даже не осознала, что сделала мгновение назад. Это был случайный (или нет?) выброс (чего?) – адреналина, ненависти, ярости?.. Или просто щелчок в голове, после которого наступил снова покой…Вечером того же дня возвращаюсь домой. Переход с «Библиотеки имени Ленина» на «Арбатскую». Перед входом на эскалатор небольшая толпа. Впереди пожилая худенькая дама в норковом манто, черной шерстяной юбке, сапоги на каблуке, в руках французская сумка, еле уловимый запах известных духов. Пытался вспомнить каких – не вспомнил. Мимо нас протискивается такая же пожилая женщина, только в цветном платке и черном пальто. Она перекладывает из одной руку в другую свою сумку, довольно увесистую, и слегка касается сумкой руки дамы в норковом манто. Та, пропустив спешащую чуть вперед, вдруг бросается ей вслед и, нагнав, со всего размаху бьет ее своей французской сумкой по спине. Дама не успевает оглянуться. Толпа вносит ее на эскалатор. Дама в манто стоит на две ступеньки ниже «обидчицы» и от души смеется…В тот вечер, вернувшись домой, я решил перечитать Эжена Ионеско. Но потом подумал, что Теннесси Уильямс лучше подойдет, «Кошка на раскаленной крыше» или «Ночь игуаны»….Через пару дней Восьмое марта. Все бросятся поздравлять женщин. Будут дарить им цветы, подарки, говорить комплименты, накроют столы. Мне кажется, что этот праздник нужно отменить, и давно. Зачем раз в год отмечать то, что присуще (или должно быть присуще) женщине всегда, – женственность, красоту, одухотворение, любовь? Может быть, лучше сделать так и жить так, чтобы женщина всегда, независимо ни от каких праздников и дат, чувствовала себя женщиной (Маргарет: «…я сильнее тебя, и чувство мое к тебе тоже сильнее»), а не тягловой лошадью на кухне, на работе, во власти – любимой, желанной, счастливой. Матерью, дочерью, бабушкой, женой, подругой, коллегой. Мужики, слабо? Или мы все боимся, что женщины сами не захотят такой жизни? А может, все-таки попробуем?.. Вдруг получится…