Петр ПОЛОЖЕВЕЦ: Первые сто строк

​Утро как море. Чужое и холодное вначале. Надо только оставить берег, войти – и поплывешь. Проснувшись, самое главное встать с кровати. Дальше все как по-писаному. Телефон молчал. Компьютер тоже спал. Сообщений не поступало. Вадик убежал плавать. Ноктюрны не звучали из маминой комнаты – уехала вчера на дачу. И тут она вспомнила, что сегодня выходной.

Сидела на балконе. На коленях мурлыкал Мартин. Когда-то она подобрала его на улице.  Возвращалась домой с работы. Ждала на остановке троллейбус и вдруг услышала  тонкий писклявый голос. Звуки доносились из-под скамейки. Заглянула. Маленький  рыжий котенок кувыркался в плотном бумажном пакете. Как он  туда попал? Кто его здесь оставил? По всей видимости, дворовый котенок искал еду.  Из-за поворота выплыл троллейбус,  и она,  не раздумывая, схватила пакет вместе с  котенком и вошла в переднюю дверь. Котенок не замяукал – завыл. И откуда только силы  взялись, а потом внезапно стих, будто уснул. Или боялся, что хозяйка передумает. Дома найденыша восприняли без особой радости. Сын сказал, что лучше бы собаку  завели. Мама запричитала, сколько теперь новых забот: поить, кормить, врача вызывать –  уколы, прививки делать, к лотку приучать. Она назвала его Мартином. Так звали ее университетского профессора. И первую  серьезную любовь. Он был датчанином. Читал у них курс зарубежного права. Средних  лет. Высокий, подтянутый. Голубоглазый. Волосы волнистые. Вечно ходил в черной  футболке и льняном пиджаке, который тут же сбрасывал, как только оказывался за  кафедрой. Под футболкой бугрились твердые мускулы. Говорил он по-русски прекрасно,  почти без акцента, иногда только  заикался, запинался – нужное слово не мог сразу найти.  После экзамена, поставив отличную оценку, а она других и не получала за все пять лет  учебы, спросил у нее, свободна ли она в следующее воскресенье. «Вроде бы да, –  ответила она. – А что такое?» – «Я хочу поехать в Гатчину, проверить, в самом ли деле в  подвалах дворца живет прекрасная нимфа, которая разговаривает с визитерами». – «Про  нимфу слышала. Только увидеть ее никому не дано. Но разговаривать с посетителями  разговаривает». – «Поедем проверим?» И они поехали. Потом объездили все парки и  дворцы Ленинградской области, изучили все питерские дворы, не пропустили ни одной  премьеры в театре. Оказывается, в полгода можно вместить целую жизнь и еще чуточку  из будущей. А потом  у Мартина закончился контракт и ему надо было уезжать. Он позвал  ее с собой. В Копенгаген. Она проплакала ночь, а утром сказала ему, что не поедет.  Мартин вскоре уехал преподавать в Колумбию, присылал милые открытки, но уже никуда  не звал, а через год и открытки перестали приходить. Она его часто вспоминала – и когда  вышла замуж, и когда развелась. Иногда представляла себе, где бы и кем бы она была,  если бы тогда поехала вслед за любимым.Она глотнула кофе, погладила Мартина. Сверху, как в замедленной съемке, падал горшок  с кактусом. А за ним проплыл другой. Где-то наверху с силой захлопнули балконную раму.  Что-то кто-то пронзительно выкрикнул. Внизу раздались один за другим два взрыва. Это  кактусы совершили жесткую посадку. Ошеломленный Мартин впился когтями ей в ногу. Она вскрикнула от боли. Кот испуганно посмотрел на нее, привстал и коснулся шершавым языком щеки, прося прощения. Она его уже простила. Ведь испугалась так же, как и он. Спустилась вниз. Горшки разлетелись вдребезги. Но в холмиках земли, похожих на маленькие могилки, стояли, как свечи, совсем не покалеченные кактусы. Она осторожно подняла их и положила в сумку. Оставшиеся следы трагедии подмела и отнесла в мусорный бак. Когда мама вернулась, на окне красовались в двух новых глиняных горшках кактусы-близнецы. «Откуда?» – строго поинтересовалась. «Мартин прислал в подарок», – пошутила и поняла, что неудачно. «Мартин? Ты  его до сих пор вспоминаешь? Пора давно забыть. Он-то тебя первым забыл». – «Кто знает, мама». Она выхаживала свои кактусы, как малых детей. Разговаривала с ними. А они словно  застыли, замерли. От горя, от обиды. От потери того, что у них было раньше. Что-то же у  них было?Проспав два  года, кактусы в один день выбросили по бутону. Рано утром на ее день  рождения бутоны раскрылись. Чудо? Но она знает: чуда не бывает. Просто и они ее  полюбили, как она их. Зацветают теперь каждый год в ее день рождения. Мартин  обходит их стороной, после того как однажды попробовал погладить. Мама предпочитает  на них не смотреть. Она не любит растения в горшках. А сын продолжает твердить, что  кот у них есть, кактусы есть, пора заводить собаку. А она, глядя на свои кактусы, думает,  что нет лекарства сильнее, чем любовь. Для всего живого…