Петр ПОЛОЖЕВЕЦ: Первые сто строк

​Такого растения я раньше не видел ни у знакомых на клумбах, ни на цветочных рынках, ни в лесу или на лугу. Оно напоминало клубничный кустик, но листья больше, гуще, а цветки на высоких ножках ярче. Мне показалось, что растение похоже на даму из прошлых веков, перетянутую тугим корсетом, в пышной юбке и сиреневой шляпке с вуалью. Еще не зная, как его зовут, какую почву оно предпочитает, любит солнце или тень, как переносит засуху и наши зимы, я в него влюбился. Я смотрел на это маленькое чудо и думал, что не так-то просто будет найти ему достойное место в моем цветнике. «Возьмите, не пожалеете. Оно вам понравится. Разрастается небыстро, но если приживется, получите потрясающее семейство через пару лет, – сказала, подходя, продавщица. – Это японская анемона. Их еще не так много в Подмосковье. Мы их недавно завезли с Дальнего Востока и начали культивировать здесь». Она была в белой блузке, черной юбке и в туфлях на невысоком каблуке. Лет сорок. Протянула мне листик бумаги, на котором было аккуратным почерком написано, как ухаживать за анемоной. Больше не раздумывая, я купил растение. «Заезжайте, я торгую здесь каждый день, с утра и до вечера, и у нас много растений, которых больше нигде не найдете».

Анемона прижилась. У Надежды Сергеевны, так звали цветочницу, я еще не раз покупал разные многолетники, кустарники для дачи. Однажды подъехал чуть пораньше, чем мы договаривались. Надежда Сергеевна сказала, что муж вот-вот привезет для меня хосту, застрял на переезде в пробке, и предложила мне чаю.  Наливая из термоса, предупредила, что это не совсем чай, а настой из лесных трав, которые она собирает сама.  Попивая терпкий напиток, мы разговорились о цветочном бизнесе. Оказалось, что Надежда Сергеевна живет в десяти километрах от трассы в собственном доме. У нее тридцать соток земли. Участок – одна сплошная клумба. С ранней весны и до поздней осени они с мужем  и незамужней сестрой там что-то копают-перекапывают, сажают-пересаживают, удобряют-подкармливают, а когда растения начинают цвести, их вывозят на трассу на продажу дачникам. Надежда Сергеевна часто ездит в Скандинавские страны за многолетниками. Потом несколько лет выращивает на своих клумбах, приучая к нашей погоде,  и лишь потом начинает продавать. Коллекция лилейников, наверное, у нее самая богатая во всем Подмосковье. Я поинтересовался, а чем занималась успешная цветочница в советское время: не агрономом ли была в местном колхозе? Она улыбнулась: «Не поверите, я преподавала ботанику, зоологию и биологию в местной школе. У нас был лучший в области клуб юннатов. Мы побеждали  на выставках и конкурсах. Мои дети поступали в МГУ и в сельхозакадемию. Каждое лето мы отправлялись в экспедицию по Подмосковью на неделю, исследовали флору и фауну, собирали гербарии, записывали голоса птиц. Мои дети могли назвать любой встречающийся в наших местах цветок и рассказать о нем все. Однажды в лесу мы нашли целую поляну венериного башмачка, ныне этот цветок почти исчез в нашем регионе, я разрешила ребятам выкопать только одно растение, мы принесли его в школу, и оно прижилось у нас на пришкольном участке, в тенистом месте на берегу ручья. К нам  даже из Москвы из Ботанического сада приезжали поглядеть на это чудо. Девяносто первый год круто поменял нашу жизнь. Муж, инструктор райкома партии,  потерял работу. Стала сдавать мама. Заболела сестра. Вскоре нам перестали платить зарплату.  А у меня в то время две дочки учились. Одна в Ленинграде, другая в Москве. Мне их кормить и одевать надо было. И в один из дней я поняла, что из школы мне надо уходить. Я проплакала всю ночь на кухне. Заняла денег и вместо картошки засадила четверть огорода многолетниками. Не для себя. Мне и клумбы своей хватало перед домом.  На продажу. Тяжело было поначалу. Каждую копейку считала, но торговля худо-бедно все-таки шла даже в самое смутное время. Только через десять лет я заработала первые хорошие деньги. Мы стали откладывать на новый дом…» Подъехал муж, и наш разговор как-то сам собой прекратился. Прощаясь, я спросил у нее: «Не жалели, что ушли из школы?» – «Жалела, и не раз. Мне не хватало детишек, их интереса, наших походов. Говорят, что я была неплохим педагогом, но мне кажется, что во мне погиб агроном-селекционер. Вот сейчас, выращивая цветы на продажу, я и занимаюсь этим. Детишки тоже ко мне приходят. Некоторым я помогаю к ЕГЭ готовиться. А другие за букетами на экзамены или выпускной»….Почему я рассказал эту историю накануне первого сентября? Мне очень хочется, чтобы в этом году наша власть не просто подумала о том, что потеряла наша школа с уходом Надежды Сергеевны, а хоть что-нибудь сделала, для того чтобы такие Надежды Сергеевны никогда не уходили из школы…