Петр ПОЛОЖЕВЕЦ: Первые сто строк

​В выходные показывали по телевидению «Принцип неопределенности». Бобби и Кейт, гуляя по городу, останавливаются на середине Бруклинского моста, решая, что им делать дальше. И тогда Бобби предлагает подбросить монетку, чтобы определить, в какую сторону им теперь двигаться. Фильм рассказывает о том, как прошел бы день для влюбленных, если бы они в один и тот же момент оказались в разных концах города. В первом случае, подобрав бродячую собаку, они пришли бы на день рождения к родным Кейт. Во втором оказались бы втянутыми в криминальную историю. Все зависело от выбора, от случайности, от неосторожно оброненного слова. Параллельно прожитые в этот день жизни заканчиваются одинаково. Герои снова оказываются на Бруклинском мосту. И в каждой истории они спрашивают друг друга: «И что теперь? Наверное, просто пойдем дальше». И ощущение счастья от возможности смотреть, как встает солнце, как угасает день.

В двух разных вариациях этого дня есть одна общая деталь. Они, вернее, Кейт никак не может принять окончательное («правильное, верное, хорошее») решение. Поначалу мы не понимаем, о чем идет речь: о работе, карьере, поездке в отпуск, и только со временем становится ясно, что героиня все время размышляет о том, оставить ей ребенка или нет, взвешивает все «за» и «против», ожидая одобрения своего решения от Бобби и стараясь принять это решение независимо от любимого….Осеннее утро. Воздух хрустящий, как накрахмаленные простыни. Петр, Серафим и Галя идут за опятами. Мальчики впереди. Петр говорит Серафиму: «Знаешь, мы все умрем». «Все?» – спрашивает удивленно Серафим. «Да, все!» – «И бабушка?» – «И бабушка тоже. И я, и ты. Но ты не грусти. После смерти у каждого из нас будет другая жизнь. Вот ты станешь собакой». – «Я не хочу собакой». – «Нет, ты точно будешь собакой». – «Я не хочу быть собакой», – Серафим начинает плакать.  «Ну чего ты плачешь? Тебе так суждено. Я буду котом». «Не хочу собакой», – плач становится громче. Бабушка Галя пока не вмешивается. «Надоел ты мне, Серафим! Будешь негром!» Серафим умолкает. Дальше идут молча. Каждый думает о своем…У Хемингуэя есть замечательный рассказ «Холмы как белые слоны». В пустынном вокзальном кафе мужчина и женщина потягивают холодное пиво, ожидая поезда на Барселону. Разговор вялый. Мужчина убеждает женщину, что все будет отлично, что это не страшно и что просто надо решиться. Ни слова не сказано о том, что женщина беременна, а мужчина не хочет ребенка и уговаривает свою подругу сделать аборт. Чем дольше длится этот бесцельный разговор, тем острее возникает ощущение, что стоят (сидят) они по разные стороны железнодорожного полотна, что их платформы медленно движутся в разные стороны, унося их друг от друга. Он хотел, чтобы она уступила, согласилась с ним, и тогда он не чувствовал бы себя предателем. Мужчина понимает, что ему нужно, но он не представляет, к чему это приведет. Женщина знает, что она ничего не знает о том, с кем жила бок о бок. «Мы ведь только и делаем, что ездим по новым местам и пробуем новое вино». Ей кажется, что она царапается о невидимую стену, отделяющую ее от слонов, гуляющих где-то там, на холмах. То, что раз упущено, никогда не вернется. Принцип неопределенности Гейзенберга, открытый в 1927 году, на доступном для большинства людей уровне звучит примерно так: чем точнее измеряется одна характеристика частицы, тем менее точно можно измерить вторую. Эйнштейн, который не совсем был согласен с Гейзенбергом, написал Максу Борну: «Бог не играет в кости». На что Нильс Бор ответил: «Эйнштейн, не говорите Богу, что делать». …«Бабушка, но ты же не бабушка», – говорит Святослав. «Но почему, милый?» – «Вот во дворе бабушки сидят, седые, с толстыми животами. Они бабушки! А ты молодая, стройная, красивая. Какая ты бабушка?» – «Дорогой, я мама твоего отца, он мой сын, как ты его, и уже поэтому я твоя бабушка. И это не связано с возрастом». – «А моя мама будет такой же бабушкой, как ты?» – «Конечно, будет. Если ты будешь любить ее так же сильно, как она тебя любит. Как я тебя люблю».Слишком много размышляющий человек часто поддается соблазну вообразить себя главным творцом событий. Есть философы, которые считают, что именно такое настроение и помогло Богу создать мир. Но как пишет Айрис Мёрдок, «для простого смертного такое состояние духа не более чем заблуждение». Трудно поверить в то, что, хотя каждый из нас – целая вселенная («под всякой могильной плитой лежит всемирная история»), мы всего лишь часть целого, которое не всегда дано нам понять, взаимосвязи и взаимозависимости которого для нас почти никогда не видны и не ощутимы. Жизнь не бывает пустой и неполной. Она всегда полнокровна. Полнокровны и полноправны все ее реальности. Дело только в нас самих. Свобода выбора всегда несет в себе наличие другого пути. Завтра – новый день. И новый выбор. И новые случайности. Которые всегда закономерны.