Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, исполнительный директор благотворительного фонда Сбербанка «Вклад в будущее»:

Андрей ДУБЕНКО, специально для «Учительской газеты»

Ходящему строем личностный потенциал не нужен

– Программа по развитию личностного потенциала… Звучит довольно странно: что-то среднее между тренингами личностного роста и какой-то непонятной сектой… О чем это на самом деле?

– Хочу вас разочаровать. Программа не секта. И не тренинги личностного роста. И это не монсики-фиксики. Когда учитель встречается с такими понятиями, как личностный потенциал, жизнестойкость, резилентность,
само­определение и саморегуляция, детерминация, толерантность к неопределенности, преадаптация, личностно развивающая образовательная среда, мягкие навыки, он не всегда понимает, что они значат. А за этими замысловатыми терминами стоят знакомые ему ценности – мужество, смелость, отвага, сила воли, взаимное уважение, целеустремленность, готовность быстро принимать решения и действовать в меняющихся условиях, умение брать на себя ответственность, дружить и сотрудничать. Программа, о которой мы сегодня с вами говорим, фокусируется на развитии личностного потенциала ребенка, помогая ему научиться управлять своими мышлением, эмоциями, поведением, взаимодействовать с другими, ставить цели и быть ответственным за свою жизнь в ситуации все возрастающей неопределенности. Она не случайный сбой в системе, это функциональная особенность нашего времени, и от нее уже никуда не спрятаться и не деться. Это если коротко.

– Петр Григорьевич, почему личностный потенциал так важен?

– Я уверен, что обретенные знания остаются мертвым грузом, не интегрируются в единую картину мира, если процесс образования не сопровождается развитием личности. Ученые считают, что от личности и мотивации в конечном итоге зависит больше, чем от интеллекта и одаренности, что самодисциплина, например, лучше предсказывает академические успехи, чем уровень интеллекта. Дмитрий Леонтьев в своих работах подчеркивает, что одаренность в отрыве от личностного развития служит источником кризисов и проблем, причем чем больше одаренность, тем сильнее кризисы. Встречаются люди, «которые не справляются со своей одаренностью, если личность за ней не поспевает». Как известно, в экономике используется понятие «ресурсное проклятие». Оно относится к государствам, которые, обладая огромными природными ресурсами, большими запасами полезных ископаемых, подсаживаются на эти источники доходов и перестают развивать экономику. То же может происходить и с людьми. Те, у кого обнаруживаются способности, рискуют при определенных условиях стать жертвами «ресурсного проклятия». Дмитрий Леонтьев вывел очень точную формулу: «Способности важны, но важнее способность использовать свои способности». Эта способность и носит название «личностный потенциал».

– Как можно охарактеризовать человека с высоким личностным потенциалом?

– Я бы сказал так: человек с высоким потенциалом – это человек с высокой толерантностью к неопределенности. Посмотрите, сегодня и детей учат, и от учителей требуют максимальной определенности, детальных, подробных прогнозов. Но в мире все четче осознают, что возможности планирования и проектирования весьма ограниченны из-за того, что реальность становится все более неопределенной, и мы перестаем поспевать за новой информацией. Постоянно увеличивается разрыв между общечеловеческим опытом и опытом каждого конкретного человека. «Травма постмодерна» – так назвал это явление Михаил Эпштейн. Неопределенность – это некая стихия, а с любой стихией можно совладать, если научиться с ней сосуществовать, развивая соответствующие навыки. Исследователи личностного потенциала любят пример с водой: для плохо плавающего человека большая вода – это ужас, а для отличного пловца – сплошное наслаждение. Вот так же надо «вырабатывать навыки плавания в неопределенности». Другого способа справиться с ней нет.

– Зачем развивать личностный потен­циал?

– Чтобы прожить собственную жизнь, а не просто какую-нибудь, чтобы найти свой путь, свой смысл, свою идентичность. Хотя, если честно, можно и без этого жить в свое удовольствие. Все дело в выборе. Кстати, возможность выбора – один из мощных факторов, влияющих на психологическое благополучие человека, в том числе и ребенка. Можно беспрерывно развиваться и можно, замерев, жить. Сидящему неподвижно человеку личностный потенциал не нужен, ходящему строем тоже не нужен. Мне очень нравится метафора: для движения по дороге с четкой разметкой личностный потенциал не нужен, а вот по бездорожью без него не продвинешься.

– Петр Григорьевич, почему развитие личностного потенциала попадает в интересы школы?

– Ведущие отечественные ученые, изучающие феномен личностного потенциала, субъективное благополучие и мотивацию, Дмитрий Леонтьев, Тамара Гордеева и Евгений Осин уверены, что учащиеся с высоким личностным потенциалом способны одновременно достичь успехов в учебе и психологического благополучия. Люди же с низким личностным потенциалом могут достигать успеха, но платят за это высокую цену. Как утверждают исследователи, они не могут быть и успешны, и счастливы одновременно. Или субъективное благополучие, или успех. Сегодняшней школе, это вынуждены все признать, приходится работать с неординарными детьми в неординарном мире. (Еще несколько лет назад один влиятельный министерский чиновник всерьез заявлял, что нет никаких поколений Z и Y, что сегодняшние дети ничем не отличаются от своих сверстников, живших 20-30 лет назад.) Мы просто обязаны подготовить наших детей, да и себя тоже, к постоянным изменениям, помочь им сформировать высокую чувствительность к этим изменениям и способность к преадаптации. Вот почему мы рассматриваем как ключевую задачу фонда создание системы персонализированного образования, направленного на развитие личности, на развитие личностного потенциала и формирование у детей единой картины мира, в котором, несмотря на все многообразие, все связано, как в великолепной мозаике, где из сотен тысяч маленьких кусочков смальты складываются потрясающие образы, как, например, Мария Оранта в соборе Киевской Софии.

От дрессуры к ценностям

– Чего вы ожидаете от школы?

– Прежде всего перехода, как говорит научный руководитель нашего фонда академик РАО, профессор Александр Асмолов, от дрессурной педагогики к смысловой, ценностной педагогике. Надеюсь, что школа сможет помочь ребенку развить свой социально-эмо­цио­наль­ный интеллект (СЭИ), чтобы он стал «органом» для принятия и понимания другого человека, для чувствительности к обратной связи. Развивая СЭИ, можно развивать персонализацию, развивать личность. Критическое мышление обеспечит умение встать на другую позицию, проанализировать ситуацию, принять решение, а креативность будет служить для толерантности к неопределенности и мировоззренческой активности…

– Но может ли в самом деле школа повлиять на развитие личностного потенциала?

– Может. И должна. Потому что конкретные школы и образовательные системы могут обогатить образовательную среду, превратить условия в возможности. Поскольку личностный потенциал предсказывает использование нами тех возможностей, которые у нас есть, и развивается в процессе освоения этих возможностей, то там, где возможности заведомо ограниченны, ограниченны и возможности развития личностного потенциала. Мы разработали три взаимодополняющих сценария-инструмента развития личностного потенциала в школе: через формирование личностно развивающей среды, через внедрение практик на занятиях и через реализацию выделенных курсов. Эти три сценария-инструмента, три компонента работы в школе и детском саду в комплексе дают отличный результат и создают необходимые условия для развития личности ребенка и педагога.

– Вот вы говорите: образовательная среда – первый шаг и один из главных элементов в основе вашей программы. Что стоит за этими словами? Есть же типовая школа с классами, актовым и спортивным залами, коридорами. Что там можно изменить?

– Поверьте, среда образовательной организации, будь то школа или детский сад, не ограничивается только помещениями – классами, актовым залом, коридорами и спортивной площадкой. Среда – это прежде всего организационная культура школы, ее микроклимат, атмосфера, если хотите, уклад, отношения в педагогическом коллективе, отношения педагогов и детей, педагогов и родителей. Среда – это еще и «скрытая реальность», о которой мы мало говорим, но которая очень сильно влияет на достижения учащихся и благополучие учителей. Любая культура организации базируется на ценностях. От того, какие ценности не только транслируются внутри школы, но и всячески поддерживаются их носителями (директором, завучем, педагогами), реальными действиями, поступками, решениями, и зависит, станут ли школа и детский садик местом развития личности ребенка. Кстати, среда – это и то, как ведут занятия педагоги, какие технологии, техники и методики они используют. В школе должно быть место дискуссиям и диспутам, самым различным мнениям. Ребенок должен все время задавать вопросы, а педагог в свою очередь ставить задачи, которые не имеют однозначного решения. Поэтому мы предлагаем управленцам и педагогам инструменты для того, чтобы самим на первом этапе честно оценить свою внутреннюю культуру, определить свои ограничения и дефициты, измениться самим, что в дальнейшем приведет к изменению культуры внутри коллектива в целом. И как показывает наш опыт, это вполне достижимо.

– Несмотря на всю привлекательность этой идеи, не похоже, что только общешкольного средового подхода достаточно для развития личности ребенка…

– Еще раз скажу, что программа по воспитанию личности не может быть эффективной, если она идет вразрез с духом и климатом в школе. Если школа в целом не будет поощрять самоуважение и взаимное уважение, открытость и самостоятельность, доверие и самосознание, маловероятно, что поставленный в расписание предмет по воспитанию личности принесет много пользы. Однако даже самый лучший «общешкольный подход» не избавляет от необходимости специально уделять определенное количество времени воспитанию личности детей.

– Каждый человек уникален, и каждая личность в развитии проходит свой уникальный путь. Возможно ли при этом разработать универсальную программу по развитию личностного потенциала?

– Вы правы. Человеческие существа сложные. Вот почему программный подход в данной сфере недальновиден. То, что подходит одному ученику, может не подходить другому. Один учитель выразился так: «Как ты можешь научить меня знанию обо мне самом?» Но люди часто забывают, что мы имеем гораздо больше сходств, чем различий. Все мы обладаем общими базовыми способностями, такими как мышление, чувства, общение, принятие решений, отношение к другим и т. д., хотя мы различаемся в том, с какой целью и как мы их используем. На самом деле, если мы будем уделять внимание этим основам, мы сможем лучше развивать нашу индивидуальность и оригинальность. Опять же если цель курса развития личностного потенциала состоит в том, чтобы помочь ученикам лучше узнать себя и быть более ответственными за себя, а не в том, чтобы учить их тому, какими они должны быть, то он не противоречит уважению к индивидуальным различиям.

Как ставить оценки за эмпатию?

– Каков масштаб программы сейчас?

– Начало распространению программы было положено в 2018 году. Тогда появились два пилотных региона – Калужская и Ярославская области. Сейчас программа реализуется уже в 20 регионах. В ней участвуют более 200 образовательных организаций и 2700 педагогов, управленцев, преподавателей, методистов и экспертов, а также 20 организаций, отвечающих за систему подготовки педагогических кадров на уровне региона. Как правило, это региональные институты повышения квалификации и развития образования.

Одно из важнейших наших достижений – это создание в двенадцати субъектах РФ региональных обучающих и сопровождающих команд (РОСК) на базе организаций-операторов. Они стали опорными точками программы в субъектах. Именно эти команды обеспечивают масштабирование программы, ее расширение внутри региона, поддержку всех участников.

– Как можно стать участником программы? Например, если я учитель «началки» из обычной средней школы Магнитогорска…

– Стать участником программы может любой регион, подавший заявку на участие в конкурсе, который проводится ежегодно начиная с 2019 года. Фонд оценивает заявки и выбирает будущих участников. Далее заключается трехстороннее соглашение между фондом, региональным/территориальным отделением ПАО «Сбербанк» и региональным органом исполнительной власти в сфере образования, назначается уполномоченная организация – оператор программы, формируется избыточный перечень образовательных организаций (школы, детские сады), которые хотят присоединиться к программе. В конечном итоге фонд отбирает 10 школ и 4 детских сада. Однако в дальнейшем по соглашению не менее десяти процентов образовательных организаций региона должны пройти соответствующее обучение и начать работать с детьми. Почему именно десять процентов? Потому что это тот необходимый минимум, тот рубеж, после которого изменения становятся необратимыми. Мы уверены, что если с нашей помощью не менее десяти процентов школ и садов региона погрузятся в программу, изменят свою среду и начнут целенаправленно работать над собой, будут по-другому выстраивать образовательный и воспитательный процессы, то постепенно и весь регион к этому придет.

– Так все-таки может ли учитель начальных классов из Магнитогорска стать участником программы?

– Может, если регион, а в данном случае Челябинская область, примет участие в следующем конкурсе, заполнит и пришлет заявку, а эксперты выберут Челябинскую область в качестве участника программы. В прошлом году конкурс составил более трех регионов на одно место, в этом году он немного снизился в связи с эпидемиологической ситуацией – два претендента на одно место. Да, сейчас программа доступна только в рамках разработанной и реализуемой модели: соглашение с регионом, обучение преподавателей в региональном ИРО или ИПК, обучение управленцев и педагогов первых 14 школ и садов и дальнейшее увеличение числа образовательных организаций до 10% от общего количества в регионе. Данная модель масштабирования программы только первый ее этап. На следующем этапе мы уже планируем открыть программу для всех желающих, сделать доступными ее образовательные продукты и методики, выложить в открытый доступ программы подготовки управленцев и педагогов для любой школы или сада, для любого педагога.

– Петр Григорьевич, я знаю, что в период пандемии вы не остановили процесс обучения…

– Да, это правда. Мы полностью перешли на онлайн-режим. Если поначалу мы сомневались в эффективности такого обучения, то теперь приходим к выводу, что при соблюдении определенных условий такое обучение не менее качественно, чем очное. Сегодня мы также работаем над тем, чтобы сделать наши разработки более доступными. В частности, создаем для педагогов дистанционные учебные курсы, как работать с нашими методиками и учебно-методическими материалами. Здесь важен один нюанс, опять-таки связанный со средой. Напомню: программа будет эффективной только в том случае, если не один учитель, а вся школа присоединяется к ней, начинает работать над изменением и развитием своей среды и атмосферы, погружаясь в содержательные и методические смыслы. Только при таком комплексном подходе результат будет заметен.

– Как оценить детский эмоциональный интеллект? Как оценить способность к сотрудничеству и креативность? Как ставить оценки за эмпатию, например? Или за умение общаться и работать в команде? Неужели можно поставить «неуд»?

– Конечно же, о том, чтобы ставить оценки, не может быть и речи. Безусловно, в программе есть инструменты оценки эффективности. Для нас, да и для ребенка, и учителя, и родителей, должно быть важнее не то, каков эмоциональный интеллект или креативность в определенный момент времени, а то, как они изменились за время работы. Как выросла мотивация ребенка к обучению, как развилась его способность делать выбор, ставить цель и двигаться к ее достижению. Фактически мы оснащаем школы и детские сады инструментами регулярного мониторинга изменений, которые происходят и в среде, и с педагогами, и с детьми. А задача этого мониторинга прежде всего состоит в том, чтобы оценивать и наблюдать не только и не столько ребенка, сколько педагога, оценивая эффективность его усилий. Да-да, я не оговорился. Программа способствует изменению среды, педагога и ребенка. И именно эти изменения можно оценить в динамике: насколько среда в школе стала более творческой и вдохновляющей; как изменилась мотивация педагога и ребенка.
Инструментарий программы позволяет наблюдать, оценивать изменения, направлять и использовать другие тонкие настройки.

Волк в пещере

– Вы говорите, что программа идет полным ходом, педагоги уже обучают детей по вашим учебно-методическим материалам. А видны какие-то результаты? Можете привести примеры?

– Калужский педагог написал: «Ваша программа – это мне такой бальзам на душу, потому что я с этим живу, работаю… Для меня на первом месте личность ребенка». Среди эффектов, которые отмечаются учителями по итогам апробации, – повышение коммуникативных навыков обучающихся, преодоление потенциально возможной напряженности на этнической основе: «Дети научились выслушивать друг друга, не перебивая.
Мы учимся взаимодействовать. Мне нравится, что сейчас, например, узбек дружит с русским. И дети очень хорошо относятся друг к другу. За год у нас что-то получилось». Еще один педагог замечает: «Мне кажется, благодаря курсу стало проще разговаривать с детьми. Они перестали кричать, научились друг друга слушать, я им объясняла, что надо договариваться. Я много для себя интересного нашла. Вот оно вроде бы все просто, а сама до этого не дошла». В рамках курса идет «проживание» с детьми эмоций для осознания их сложности, многогранности: «С сентября мы придумали игру о том, что у нас идет «вход» в эмоцию, и мы представляем, какая это эмоция, как они могут взаимодействовать в роли этих эмоций, как эти эмоции будут выглядеть, какие они на вкус и цвет, с чем можно было бы их ассоциировать». Мы спросили у этой учительницы про трудности и риски. В ответ она рассказала следующее: «Однажды ребенок на представлении эмоции страха, используя образ – пещеру, ушел в эту эмоцию глубоко, и даже какая-то агрессия пошла. Потом мы поняли, что у него была ситуация, когда он потерялся в горах, трое суток его не могли найти. Но мы все сосредоточились на этом, переводя эмоцию в радость… Он представил себя волком в этой пещере, он «ел» этот страх». Говоря научными терминами, был осуществлен перевод ситуации ретравматизации в обучающую ситуацию коллективной проработки с формированием общезначимых копинг-стратегий.

– А можете сформулировать более конкретно главные изменения?

– Прежде всего у детей ломаются стереотипы. На занятиях дети сбиты с толку и не понимают, как себя вести. Потому что они привыкли к ситуации, когда учитель определяет, что правильно, а что – нет. Ребенок сам не выбирает и не решает. А теперь ребята слышат непривычные вопросы («Что бы ты хотел чувствовать? Как тебе думается?») и не знают, как реагировать. Такие вопросы, на которые нет готовых ответов, вызывают у учеников сильное удивление. Поначалу они часто смущаются, смеются, но со временем понимают, что это не провокация, не игра, а попытка вместе разобраться в том, о чем раньше они никогда не задумывались. «Ну злюсь и злюсь – подумаешь, а теперь надо попробовать разобраться, а почему именно я злюсь, попробовать понять, как перевести мою злость во что-то доброе, полезное». Надо отметить, что первыми включаются в программу самые активные дети. На второй месяц втягиваются, раскрываются более сложные ребята, в ряде случаев с проблемным контекстом. Кстати, программа может стать эффективным инструментом адаптации новых детей к школьным правилам. Один из директоров написал так по этому поводу: «Все должны быть в равной степени погружены в школьную культуру. Взрослые и дети живут в одной системе. Если у школы нет программ, направленных на эту задачу, программа социально-эмоционального развития подходит для адаптационных целей».

Что же касается учителей, то они сами начинают понимать, что необходимо постоянно развиваться, постепенно углубляя знания, что у них теперь новая роль, что нужно в работе использовать новые инструменты, а не запугивать двойками, вызовом к директору и так далее.

Мы поняли одну очень важную вещь. Принятие, осмысление программы педагогом имеет критическое значение для эффективности занятий. Программа дает творческий импульс, она конструктор, базовая заготовка. Чтобы учитель начал с ней работать, он должен заточить ее под себя, природнить. Когда это происходит, начинаются конструктивные изменения.

Не вскрывайте детям души

– Петр Григорьевич, вам не кажется, что личностное воспитание может быть навязчивым? Люди обеспокоены тем, что оно может вторгаться в их личную жизнь.

– Психологи-исследователи и психологи-практики с большим пониманием относятся к этой точке зрения. Как вы знаете, на жизнь детей влияют многие субъекты, большинство из которых в основном проявляют к ним прагматический интерес (например, телевидение и другие средства массовой информации, различные сервисы в Интернете, политические и религиозные группы, группы сверстников и т. д.). Многие дети легко увлекаются разными «философиями», не задумываясь над их сущностью, последствиями, у них нет стержня, который бы позволил им критически оценить предлагаемые идеи, отказаться от них, сказать нет. На мой взгляд, умение сказать нет напрямую связано с осознанным выбором, и оно один из ключевых дефицитов для многих подростков. Я уверен, что личностное воспитание и развитие – крайне полезная вещь, но, конечно, надо избегать посягательств на частную жизнь. Детей можно многому научить, при этом не заставляя их открывать душу. Мы всегда должны помнить, что личностное воспитание и развитие – это вовсе не групповая терапия и не психоанализ.

– Существует опасение, что систематическое личностное воспитание может стать инструментом социального контроля и формирования конформизма. Что вы об этом думаете?

– Я думаю, вы не хуже меня знаете, что воспитание и образование слишком часто использовались для «обработки» учащихся. Что у нас, что в зарубежных странах. Но в настоящее время с «обработкой» трудности – ученики на это попросту не «покупаются». В программе по развитию личностного потенциала по определению не может быть никакой обработки. Недавно я читал, что часть исследователей критикуют британскую программу SEAL («Социальные и эмоциональные аспекты обучения») за то, что она исходит, например, из такого предположения: выражать собственные эмоции хорошо. Бесспорно, что выражение эмоций может быть хорошим в одних ситуациях и неуместным в других. Сдержанность и подавление иногда могут быть лучшим ответом. Надо начинать не с громких заявлений о выражении собственных эмоций, а с обучения различным способам эмоциональной реакции, тем самым помогая детям расширять выбор этих реакций и контролировать их.

– Петр Григорьевич, какую роль в реализации программы играет личностный потенциал самих учителей?

– Неужели я не сказал, что программа работает в первую очередь с педагогами? Именно педагог стоит в центре программы и является ее ключевым партнером. Для того чтобы педагог смог развивать личностный потенциал у детей, мы должны помочь ему научиться развивать свой собственный потенциал и обеспечить его передовыми методиками и инструментами для работы с детьми. Пропуская через себя смыслы программы, педагоги начинают понимать, чему и как учить детей.

Детей воспитывает не то, что мы говорим, а то, что мы делаем. Мы задаем образец. И дети смотрят, как и что мы делаем, и ведут себя соответственно. Конечно, это в большей степени относится к семье. Но к школе это тоже относится в той части, в какой школа компенсирует какие-то дефициты, которые обнаруживаются в семье. Самое главное – задавать ребенку образец. Есть замечательный афоризм, который я забыл, кому принадлежит, кому-то из британских авторов, насчет того, что бесполезно воспитывать детей, они все равно станут такими, как вы, воспитывайте себя. Именно поэтому нужно прежде всего заботиться о личностном потенциале учителя.

– Финальный вопрос. Так все-таки зачем школам и детским садам участвовать в программе по развитию личностного потенциала, разработанной вашим фондом «Вклад в будущее»?

– Участие в программе дает возможность образовательным организациям изменять образовательную среду, перезапускать профессиональную инициативу учителей и воспитателей; вводить новые формы работы с родителями, создавать профессиональные обучающиеся сообщества, мотивированные на работу по развитию личностного потенциала. Именно образовательная среда является одной из ключевых основ программы, обеспечивающей глубину и устойчивость изменений. И, конечно, главный благополучатель «плодов» программы – ребенок, наши с вами дети. На мой взгляд, самый важный результат программы – немного удаленный по времени – успешное и счастливое будущее наших детей в мире, который стремительно меняется, будущее, которое они построят сами, своими руками.

– Спасибо за беседу.

– А вам спасибо за очень непростые вопросы. Берегите себя и своих близких.

Все продукты Программы по развитию личностного потенциала можно найти в каталоге «Школа возможностей»: catalog.vbudushee.ru.