Петербургский этюд

В тени колонн Казанского собора

Неистово цветет…

Как жаль, что скоро

Сойдет на нет лиловая кипень.

В кустах сирени яблонька одна.

Дикарка. Самозванка из огрызка.

К решетке темной подбежала близко,

Касается витого чугуна.

Узором воронихинской решетки,

Где линии изысканны и четки,

Залюбовалась, чуткая, она.

Сама же, воплощенная весна –

Вся в белом, облита пчелиным гудом,

Цветам чугунным показалась чудом.

Грачиные гнезда

А рядом старый парк. Кричат грачи.

Давно ли прилетели. А уже

Почти готовы их простые гнезда:

Слепились вместе по три, по четыре…

Запутались в изогнутых ветвях.

Но что они собой напоминают?

Нет, нет. Не кучи хвороста. Другое!

Косматые шары грачиных гнезд

Похожи на… скопление галактик.

Не верите? Смеетесь? Не шучу я.

Спросите. И профессор-астрофизик

С улыбкой подтвердит такое сходство,

Покажет фотоснимок, негатив:

Чернея островками на бумаге,

Как гнезда, прижимаются друг к другу

Неведомые звездные миры.

Елена Ермак, кандидат педагогических наук

Псков

Возникнув из книжной иллюстрации, театр навсегда связал себя с литературой для детей. В основе его спектаклей – произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Ершова, Андерсена, Гоцци, Лонгфелло, Сент-Экзюпери, Линдгрен, Чуковского и других писателей.

Недавно Театр теней открыл свой новый сезон. Сегодня сюда, на Измайловский бульвар, где он находится, спешат ребята и взрослые. А вы хотели бы попасть на спектакль в этот театр?

На снимках – сцены из спектаклей Московского Театра теней.

Фото из архива театра

Бывает, что представители разных поколений жалуются одинаково: <>. Как помочь не только понять, но и полюбить литературу, великого Пушкина? Конечно, этот вопрос не такой уж простой.

Бесценным подспорьем в воспитании личности всегда был театр. Но сегодня тревожно. Система тюзов в стране разваливается. Детские спектакли ставятся, но бывает – режиссеры думают не о детях, а лишь о волнующих лично их проблемах, что оставляет в детях только холодное недоумение. Так, в тюзе одного из крупнейших городов России идет <>. Например, лес там трактуется как зона лишения свободы, Волк – как охранник, Красная Шапочка – одна из заключенных, Бабушка – диссидент. Комментарии излишни.

Недавно в Москве в Академическом молодежном (бывшем Центральном детском) театре проходил фестиваль сказок. Мое любопытство вызвал спектакль <>. Его привез знаменитый Красноярский тюз.

Да и как не заинтересоваться! <> уже полтора века мы воспринимаем со сцены не как поэму Пушкина, а исключительно как оперу Глинки. Был, правда, фильм, поставленный режиссером Птушко, который, однако, ушел от Пушкина весьма далеко: в сценарии поэму безжалостно перегнали в диалоги, исказив первоисточник.

Спектакль Красноярского тюза – первый опыт, вернее – эксперимент постановки поэмы в драматическом театре. Он посвящен 175-летию написания поэмы и 30-летию театра.

Перед началом спектакля главный режиссер Юрий Мочалов спросил зрителей, кто из них читал <>. И когда подняли руки почти все, он попросил: <> <>.

Но обратимся к спектаклю. Он начинается шепотом, несколькими строчками из вступления. И эта нешумность станет камертоном всего спектакля, одним из секретов его привлекательности и неутомительности. Жанр постановки определен как <>. Это кратчайшая ее характеристика. В спектакле участвует Поэт (О.Кириченко), но его присутствие не вносит никакой назидательности или позолоты. Это веселый, не без коварства молодой человек, который постоянно вмешивается в действие вместе со своими прелестными дамами (Н.Щуко, Г.Троегубова, С.Руденко). Вот Людмила у зеркала. Поэт вместе со зрителями поражается ее исчезновению под шапкой-невидимкой (великолепно отработанный трюк). И вместе со смешливыми, нелепыми невольниками (М.Парасюк, Е.Кобельков, А.Левкоев, Е.Замбржицкий), пытающимися сачками поймать беглянку, он включается в поиски: то указывает невольникам неверный путь, то отвлекает их, превращаясь в барышню, распевающую веселую песню.

Нежный дуэт Руслана и Людмилы, любящих друг друга какой-то нездешней любовью (А.Марков и Е.Пономарева), многоликая ведьма Наина (С.Щербаченко), простодушный хвастун Фарлаф (Ю.Горяев), кровожадный Рогдай (С.Зубенко), властный и чувствительный князь Владимир (А.Новоселов), добрый колдун Финн (Ю.Щербаченко) и, наконец, <> (Ю.Щуко), вначале – тиран и самодур, в финале – придворный шут.

Театр Сибири дал юным и взрослым москвичам урок прочтения Пушкина сердцем. И еще раз подумалось: мы должны сберечь детский театр в его первозданном качестве.

Людмила ЗОТОВА,

кандидат педагогических наук

Красноярск

Накрапывает колокольный дождь… В Тарусе – бледная Ока с непостоянной переправой (переправа – в Поленово), неровные берега, на одном из обрывов – дача Паустовского, потом – острия крыш позднейших дач (на месте карьера). И здесь же – детство Марины и много позже – жизнь ее дочери Ариадны Эфрон.

Медленно исчезали отсюда следы жизни Цветаевой. Во-первых, потому что многие знают об этом, во-вторых, чуть-чуть все начало поворачиваться обратно, наконец, камень <> – лежит. Цветаева все верно угадала – старого кладбища уже нет (могилы тоже гибнут), но камень над Окой есть (как земляника кругом, как рябина и бузина – дальше, как ивы, может быть, из ее детства – еще дальше). Церковь реставрируется, но службы уже идут. Прямо на строительных лесах висит колокол, поэтому дождь в Тарусе по-цветаевски колокольный.

Приезжают и приходят к двум серым камням – где Марина <>, где Ариадна Эфрон лежит.

Сюда можно приехать, не дожидаясь юбилеев. И до восьмого октября, и после.

Александра ЗИНОВЬЕВА

Таруса