Петербургская “корабелка” Здесь учат покорять море

Отыскать Санкт-Петербургский государственный морской технический университет оказалось просто. Здание одного из главных корпусов имеет все признаки корабля. Ступая на порог знаменитого вуза, сразу ощущаешь, что морская тематика здесь – основа основ. Да и как иначе: “корабелка” – единственное в России учебное заведение, которое готовит специалистов, способных создавать суда и корабли, технические средства исследования морских глубин, устройства, позволяющие ими управлять и поддерживать жизнедеятельность. В вузе 11 факультетов, 28 специальностей высшего профессионального образования и 27 – послевузовского. В старейшем кораблестроительном учебном заведении обучаются около 6 тысяч студентов.

– По количеству обучающихся наш вуз сравнительно небольшой, но по фундаментальности, основательности подготовки специалистов считается одним из лучших, – говорит Александр Смольников, проректор по учебной работе, кандидат технических наук. – Практически все руководители судостроительных предприятий – наши выпускники.
– Среди факультетов университета есть факультет естественно-научного и гуманитарного образования. Как он вписывается в морскую тематику?
– Статус университета предполагает расширение спектра образовательных программ, поэтому в нашем “арсенале” появились физика, математика, юриспруденция, социология. Но в любом случае у всех специальностей “морской” отпечаток, они так или иначе соприкасаются с проблемами, возникающими при производстве различных образцов морской техники, будь то эксплуатация, утилизация или освоение прибрежных зон. Кроме того, на базе факультета естественно-научного и гуманитарного образования появилась уникальная возможность изучения морского права. Оно учит наводить порядок на море, регулировать отношения, связанные с прохождением проливов, с приходом-уходом судов из порта, освоением рыбных и тех запасов, что лежат на дне моря. Раньше такой подготовки не существовало.
Несмотря на введение новых специальностей гуманитарного направления мы не свернули ни одной коренной технической специальности.
– Они пользуются спросом, невзирая на падение престижа инженерной профессии?
– Последние пять лет в университете не существует такой специальности, куда бы не было набора. Впрочем, это ситуация общая по городу. Мы популярны среди иногородних ребят, их обычно 30-50% от всего количества поступающих. В последнее время этот поток увеличился, и мы могли бы сделать его еще больше, если бы обладали достаточным количеством мест в общежитиях.
– Кораблестроительные заводы не так давно едва сводили концы с концами, и вряд ли туда валом валили ваши выпускники. Как дела обстоят сейчас?
– Довольно значительный процент ребят идет работать по специальности. Другое дело, какой стартовый оклад им предлагают. Но в целом те, кто получил техническую подготовку, без работы не остаются. Прежде всего потому, что первая более фундаментальна и широко разработана в нашей стране. Согласитесь, технически подготовленному специалисту по силам получить профессию юриста в качестве второго высшего образования, обратный же порядок сложен. У нас возможность параллельного образования есть. Обучаясь по основной специальности, молодой человек может с 3-го курса дополнительно получать и второе высшее образование.
Еще одна новая форма взаимодействия с предприятиями: факультет целевой контрактной подготовки. Он объединяет подготовку и переподготовку кадров по всем направлениям и специальностям университета. Каждый год мы определяем потребность платежеспособных предприятий города и разных регионов России в высококвалифицированных кадрах и готовим их на контрактной основе.
– Готов ли вуз принимать абитуриентов по результатам единого экзамена?
– В этом году начинаем. Ученый совет принял решение принимать результаты ЕГЭ по физике и русскому языку при поступлении на технические специальности. Постараемся отработать технологию обращения с этими результатами. Но, должен признаться, ребятам из других регионов будет сложно. В Петербурге школы одного района и то дают различный уровень подготовки, что говорить о сельских школах, где физику, математику, географию зачастую ведет один педагог. Вообще к ЕГЭ отношение неоднозначное. Проблема недоступности высшего образования кажется надуманной. Была отличная система выездных приемных комиссий, проведение региональных олимпиад с последующим приглашением в вуз. Так решался вопрос дальнейшего обучения способных ребят. Репетиторство, как одна из форм, с которой борется ЕГЭ, просто перенесется в другое место. Знания детей не улучшаются, они идут к нам с тем же интеллектуальным потенциалом, и многие будут вынуждены брать дополнительные уроки уже во время обучения в вузе.
Непонятен также вопрос финансирования процедуры после завершения эксперимента. Оно ляжет на плечи субъектов Федерации, но у нас существуют субъекты-доноры и дотационные регионы. Что делать им? Боюсь, что там цена вопроса будет упираться в элементарные сто рублей.
– А как вы оцениваете идею введения ГИФО?
– С недоумением. Неизвестно, будет ли это добавка к государственному финансированию, либо вузы снимут с государственного довольствия и полностью переведут на ГИФО. Тогда надо прямо и честно сказать: высшее образование становится принципиально платным.
Если так, то надо предупредить, родителей чтобы они копили деньги для будущего образования ребенка, потому что государство снимает с себя эту обязанность. И непременно надо развязать руки учебным заведениям в плане управления той недвижимостью, которая сейчас находится в их оперативном пользовании.
Разумеется, реформирование системы высшего образования – процесс трудоемкий и небезболезненный, но, с другой стороны, он необходим для оживления высшей школы. Потому что на преподавательскую работу не приходят молодые кадры. Они устраиваются куда угодно, только не в вуз, потому что оклад в четыре тысячи рублей у доктора наук их не устраивает.

Наталья АЛЕКСЮТИНА
Санкт-Петербург