Песня на анализ Великий смысл, скрытый от непросвещенных

Вы думаете, так легко анализировать тексты? Уверяю вас, это вовсе не так просто, как кажется непросвещенному ремесленнику. Нужно немало лет проработать с текстами, рецензиями, перелопатить огромное количество дополнительной литературы, прежде чем нападешь на ту самую золотую нить великого смысла, который вложил в произведение сам автор. Скажу даже большее: анализ подчас выявляет в произведении гораздо больше, чем это кажется при поверхностном просмотре. И, что самое поразительное, порой больше, чем видит сам автор!
Для примера возьмем одно из самых распространенных и (как думают многие) непосредственных стихотворений, переложенных на музыку.
Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно….
Почему именно желтой, разве мало гитар другого, более благородного цвета? Да потому, что эти строки наверняка относятся к застойным временам, когда среднестатистический гражданин никаких иных гитар, кроме желтых, не видел. Нежно обнимать этот неодушевленный предмет может скорее всего одинокий (неженатый, незамужняя, вдовец, разведенная и пр.) человек. Таковых полно в школьных коллективах. Речь может идти об очередном междусобойном мероприятии педагогов.
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнется купол неба большой и звездно-снежный…
А какая поэтика! Не иначе дело рук учителя литературы. Судя по описанию, дело происходит ночью, возможно, даже в прохладное время года, когда воздух прозрачен и видны все звездочки до последней. Но кто ночью выгонит педагога на природу? Если это осень, то скорее всего дело происходит в празднование Дня учителя. Тут можно и припоздниться. Очевидно, тут какая-то довольно малочисленная компания.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Вот оно! Что ни слово, то выдает с головой закостенелого педагога. Утверждение “как здорово…╩ звучит скорее как утверждение, не терпящее никаких иных мнений. Часто так пытаются навязать другим свое отношение к происходящему. “Все мы╩ – значит редко бывает, когда именно все, что указывает опять же на чрезмерную занятость каждого из присутствующих в отдельности. “Здесь сегодня╩ – видно, день и место особенное, символичное, не первый раз опробованное.
Как отблеск от заката костер меж сосен пляшет.
Похоже, там собрались литераторы, но отнюдь не экологи, иначе костер был бы на другом месте. Костер “пляшет╩, значит, пламя большое. Опытные туристы таких не разводят. Еще одно доказательство рекреационного дилетантства компании.
Ну что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись!
Можно было бы подумать, что бродягой тут называют бомжа, клошара. Ан нет! В постоянной компании люди с постоянной пропиской и привязанностью к месту. Тогда, может быть, это прогульщик уроков? Но таких вряд ли бы пустили сюда. Правда, императив “а ну-ка╩ свойствен педагогу в отношении как к детям, так и к коллегам. Может быть, бродягой тут называют горе-педагога, каждый год меняющего школы и нигде не находящего покоя (потому и грустит).
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Если развить предположение об одиноком гитаристе (см. выше), то очень близким, способным интимно тихонько прошептать фразу-самовнушение, может оказаться ни кто иной, как бывшая вторая половина нашего гитариста. Представьте себе, после развода человек мечется, меняет как перчатки школы, но периодически приходит на традиционные учительские праздники в условленном месте, где вновь и вновь видит свою первую любовь, намекающую на перемирие…
Но снова с болью в горле мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена на сердце как раны запеклись.
Боль в горле – профессиональная болезнь учителей. Равно как и раны на сердце (уж не рубцы ли от инфаркта?). Если горло уже болит, то учебный год подходит к концу. Значит, эта ночевка может быть приурочена к майским праздникам, когда звезд полно и есть возможность два-три дня не появляться на широкой аудитории. Кого же можно вспомнить, обливаясь кровью?
Мечтами их и песнями мы каждый вздох наполним.
Если бы не эта строчка, можно было бы подумать, что все вспомнят Веревкиных и Бревновых, так всех доставших за истекший год. О чем же еще всегда идет речь в учительской компании, как не об их же учениках. Но, видно, речь идет о более грустном – об ушедших навсегда из школы коллегах, отличных людях, благодаря которым раньше было гораздо лучше, чем сейчас. И снова рефреном звучит молитвенное неоднократное убеждение себя и других в необходимости таких встреч и их прекрасное предназначение:
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Доктор ФРАУС