Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Недавно меня пригласили поговорить со студентами – будущими журналистами о профессии. Лекция стояла первой в расписании. К тому же погода не баловала. «Мело, мело по всей земле, во все пределы». Когда я вошел в аудиторию, там сидело всего двое ребят, которые, наверное, и не ложились спать прошлой ночью. Пока ждали опаздывающих, рассказал им пару баек о своих студенческих годах, сдаче экзаменов и зачетов. Через минут пятнадцать начали. Говорили о социальной роли журналистики, потом перешли на то, как «разговорить» человека во время интервью.

Знаете, что меня поразило в этих молодых людях: они почти ничего не знают ни из нашей истории, ни из нашей культуры. Им ничего не говорят знаковые имена Лотмана и Лихачева, Бергмана и Амосова. Они никогда не слышали об Инне Руденко, Анатолии Аграновском, Татьяне Тэсс, Василии Пескове – на чьем творчестве выросло не одно поколение журналистов. Но еще больше меня поразило то, что они почти ничего не читают, книги перестали быть для них потребностью. Всю необходимую информацию они находят в интернете. Их никто не научил работать с первоисточниками, они не умеют анализировать и сравнивать услышанную, увиденную и прочитанную информацию. Посмотрев на этих ребят, я, признаюсь, ужаснулся. Если они – главный продукт нашей школьной и вузовской системы образования, то мы уже давно не первые в мире и мало чем отличаемся от американцев, которые с удовольствием рассказывают анекдоты о своей безграмотности и бескультурье. Я задал им вопрос: можно ли нарушить этические принципы, чтобы получить необходимую для правдивого освещения событий информацию? В ответ полушутя прозвучало: можно, в зависимости от того, сколько заплатят за публикацию. Я бы не стал рассказывать эту историю, если бы накануне не случилась другая. Совсем непохожая на эту. Общее – только герои. Новое, выросшее при Ельцине поколение. В конце девяностых годов директор одной государственной школы вдруг объявил своим коллегам, что уходит. Видимых причин не наблюдалось: школа считалась одной из лучших в городе, попасть туда было трудно, контрольные проверки никогда ничего не находили, учили в ней качественно и серьезно. Когда начальство поинтересовалось, что же все-таки произошло, он ответил, что хочет попробовать себя в свободном полете, начать с нуля, а точнее – создать полностью частную школу. Трудно, легко ли ему было – не об этом сейчас речь. Вслед за ним ушло несколько молодых, недавно окончивших вузы педагогов. Ему нравилась его команда: с ней интересно было работать. Но через год кому-то надоело сидеть на работе каждый день двадцать четыре часа, второго родители пристроили в аспирантуру, третий нашел работу в коммерческой фирме, четвертая вышла замуж. Еще через год от его команды осталась лишь половина, но эта половина работает и по сей день. Теперь в эту школу местное начальство водит экскурсии: демонстрируют уникальную образовательную систему, в которой родители, являясь реальными заказчиками образовательных услуг, знают, как тратятся их деньги до последней копейки. Все было бы прекрасно и дальше, если бы однажды в кабинете директора не объявились бывшие коллеги. Многих из них он не видел десять лет. После дежурных приветствий стало ясно: ребятки пришли за своей частью прибыли. Создавая школу, директор учредил закрытое акционерное общество «Шаг в будущее», акции поделил по-демократичному: почти поровну между всеми. И вот теперь они сидели перед ним, а он смотрел на их лица, вспоминал, как однажды одного из них откачивал в скверике напротив школы, когда тот внезапно потерял сознание на улице, как другого взял вместе с собой на беседу с министром и как тот вскоре стал его советником, вспомнил, как приютил третью, которую со скандалом выгнали из самой престижной школы города, и думал: хорошее поколение выросло – поколение даже не акул, поколение предателей.

…Школу собирается купить крутой бизнесмен. Бывшие соратники директора продали ему все свои акции. Говорят, она понадобилась ему для того, чтобы то ли Институт стриптиза открыть, то ли закрытый мужской клуб на ее базе создать. А вы говорите: Лотман, Лихачев, Амосов…