Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

В прошлое воскресенье у меня раздался звонок. Незнакомый голос по-английски уточнил: куда он попал, а потом я услышал, что это звонит профессор Германн Шеффер из Штутгарта, что он сейчас в Москве, и если я помню нашу давнюю встречу с ним в Германии, то он хотел бы встретиться со мной где-нибудь в городе. Ну как же не помнить? Я был в Германии всего один раз, и именно в Штутгарте, и было это пятнадцать лет назад. Город, будучи суперпромышленным центром, поразил тогда меня своей чистотой и тишиной. А еще спокойствием. Никто не мчался на красный свет. Даже если за милю налево и направо не было ни одной машины. Я помню, как гулял ночью по городу и увидел зайцев на лужайке перед парламентом. Они на меня не обращали никакого внимания, пощипывали себе травку и все. Потом мне сказали, что это дикие кролики, которых полно в городе.

Германн Шеффер – пастор. За свою жизнь написал немало замечательных книг по богословию. Жена его Эрика – учительница. Преподавала английский и музыку. А еще она рисует. Ее акварели украсили бы любой музей. Когда Германн с зятем – учителем биологии и спорта – срывается в Альпы покататься на лыжах, она ткет гобелены. И потом их можно купить в городских художественных галереях. Пятнадцать лет назад Эрика была еще и депутатом горсовета. Когда мы проезжали с Германном по городу, он вдруг кивнул на белый глиняный домик, спрятанный в маленьком скверике. Домик оказался старой пекарней, которую хотели снести, но Эрика отстояла: таких пекарен по всей стране осталось по пальцам пересчитать. Дом Шеффера забит альбомами по искусству и камнями. Второй зять – геолог – и притаскивает их Шефферу в подарок из всех экспедиций. Мы долго тогда после ужина сидели в его гостиной, говорили о России, а я не мог глаз оторвать от картины на стене. Это было что-то до боли знакомое, но что, я так и не смог вспомнить. Шеффер наконец сказал, видимо, заметив мои мучения: «Это Шагал, когда-то очень давно купил по случаю». На следующий день он отвез меня в евангелическую академию в Бад Боль, где он и работал. В тихом холле – черная каменная стена, а на ней аппликациями окаменевшие моллюски, растения и кости динозавров. «Когда началось похолодание, ящеры со всей округи собрались в нашей долине. К горячим источникам потянулись. Спаслись они ненадолго – вымерли. И все же мы их считаем нашими предками», – то ли в шутку, то ли всерьез объясняет мне Шеффер. Последняя мировая война изменила не только мир – человек стал другим. Нравственность перестала быть ценимой. Ни на справедливость, ни на помощь ближнего рассчитывать не приходилось. Это больше всего и тревожило церковь. Стало ясно, что одними богослужениями не справиться. Мало было учить людей вере. Как сладить с жизнью – вот о чем стоило заботиться. Подумали о своеобразной школе, где могли бы собираться на различные дискуссии. Места такие появились. Их назвали академиями. Первая сессия прошла в сорок пятом году – 14 дней экономисты, юристы, психологи обсуждали, как выжить после войны. Теперь в год, рассказывает мне Шеффер, проходит около 600 семинаров по совершенно разным темам. В прошлом году Германн ушел на пенсию, а до этого проводил семинары для стариков и социальных работников. Он говорит мне: «Как-то раньше не замечали, что в домах для престарелых людей умирают в одиночку. Никто не слышит их последнего слова и не ловит последнего взгляда. А, может быть, человеку было бы легче, если бы с ним был кто-то рядом, когда наступает его последний миг». Вот такой теме и был посвящен один из первых шефферовских семинаров. Много лет назад. Результат? Теперь во всех домах престарелых есть специальные сиделки, и они не отходят круглые сутки от умирающих. Второе, чем он гордится, – это введенным страхованием по уходу в старости. Он первым в Германии поднял эту тему на своих семинарах.

…Один зять все так же работает в школе. Преподает биологию и физкультуру. Другой трудится где-то в Африке по контракту. Эрика тоже давно на пенсии. Но продолжает рисовать. Три года назад у нее даже была персональная выставка в городской ратуше. Часть акварелей после выставки продали, и она отдала вырученные деньги «Вильгельмсхильфе», где живут одинокие бывшие учителя и преподаватели – своеобразный учительский дом престарелых. Прописная истина: общество, которое не заботится о своих детях, не имеет будущего. И если оно забывает о своих стариках, будущего у него тоже нет. А что у нас?..

…Германн Шеффер, выйдя на пенсию, решил объехать весь мир, наверстать то, что не успел сделать за свои семьдесят лет: у него и отпуска больше недели никогда не было. Он много раз собирался в Россию и каждый раз, заказав билет, отказывался от поездки. За год он успел уже побывать в Новой Зеландии и на Фиджи, на Мадагаскаре и в Парагвае. И вот только сейчас приехал в Москву. «Знаешь, – говорит он мне, – здесь во Вторую мировую воевал мой отец, рядовым солдатом. Где-то лежит под Сталинградом. Я чувствовал себя всегда виноватым за ту войну. И вот только теперь это чувство растворилось, исчезло, ушло». Он прощается со мной, берет нежно под руку Эрику, и они выходят из кафе. Я смотрю им вслед, и мне кажется, что только что отсюда вышла совсем молодая пара – оба стройные, подтянутые, уверенные, что у них все еще впереди.