На чтение: ≈ 5 мин.Подвозивший меня таксист жалуется: «Что делать – не знаю. Мой пацан, ему четыре года, по десять раз спрашивает у меня одно и то же. Вначале я, как и положено, отвечаю, но после пятого раза начинаю заводиться: сколько можно спрашивать?» Я говорю ему: «А вы попробуйте переключить его внимание на что-нибудь другое». – «Пробовал, но он все равно возвращается к вопросу, который его зацепил». – «Ну, может, стоит тогда пошире отвечать. Что он такое последний раз у вас спрашивал?» – «Река больше, чем море?» Такси останавливается у радиостанции, куда меня позвали на передачу.
Конец пятницы, люди уезжают на дачи, а мы будем обсуждать проблемы единого государственного экзамена. Уже в первые пять минут передачи я сто раз пожалел, что пришел. Ведущий купался в своем красноречии, требовал сменить все образовательное начальство и рассказывал, что государственные телевизионные каналы фильтруют всю информацию и только он один знает, кто во всем виноват и как решать возникающие проблемы. По большому счету собеседники были ему не нужны. Он разговаривал сам с собой, иногда обращаясь к нам за тем, чтобы мы подтвердили его позицию. Чуть ли не истерику вызвала у него моя мысль, что дети в школе испытывают жуткие нагрузки. А уж когда я сказал, что дети страдают от того, что на них давят завышенные ожидания родителей, тут он по-настоящему взвился и стал почти кричать, что у него трое детей и он-то знает, что никаких нагрузок нет и никакие его ожидания на них не давят. Но самой бурной была его реакция на слова о том, что все дети разные и что не могут все ребята учиться одинаково – на одни пятерки. До объяснения ему, что надо каждому ребенку выстраивать индивидуальную образовательную траекторию, что не всех надо готовить в высшие учебные заведения, дело не дошло. Такого хама и самовлюбленного непрофессионала я в своей жизни не встречал. Я встал и посреди прямого эфира ушел из студии. Я специально не называю ни ведущего, ни радиостанцию – об этом уже написано в Интернете. Таких передач много, когда ведущие говорят о вещах, в которых ничего не смыслят, а вся подготовка к эфиру заключается лишь в том, чтобы собрать парочку «горячих» новостей на заявленную тему.
Настроение было хуже некуда. Жалко было потраченного времени. Жаль людей, которые слушали эту программу и верили всему, что нес ведущий. Жалко коллегу – директора школы, которая осталась в студии. У меня есть хороший рецепт, как избавляться от плохого настроения. И я им воспользовался и в этот раз – поехал к внукам.
Петр сидел на полу и на большом листе ватмана рисовал жуков. «Мы когда сегодня гуляли с мамой в парке, я нашел пять черных и три красных жучка и еще две божьи коровки. У меня маленькая коробочка была. А потом посадил их на руку, чтобы они привыкли ко мне, они бегали туда-сюда щекотно было. Потом я их отпустил на волю. Когда мы пойдем гулять в следующий раз, они сами выбегут ко мне из травы». Старший, Святослав, смеется: «Они тебя забудут, или их какая-нибудь птичка-синичка склюет». «Не склюет, и не забудут», – злится Петр.
Налетела гроза. Враз потемнело. Дождь полил стеной. Ветер понес мелкие ветки. Молнии бьют почти рядом. Мы стоим на балконе у открытого окна. Дети, прижавшись ко мне с двух сторон, молчат. «О чем вы думаете?» Первым отвечает Свят: «Я думаю о том, что мы не можем остановить дождь, пока он сам не остановится». «А я вот, дедушка, думаю, что вызвать дождь можно. Только не все люди это могут – могут шаманы. Папа нам рассказывал. А еще я думаю, как мы завтра пойдем спасать дождевых червей. Они после дождя вылезают из норок и почему-то ползут на бетонные дорожки, а там их давят, а мы со Славой аккуратно их подбираем и бросаем в траву».
Гроза прошла. И мое плохое настроение тоже прошло. Я возвращаюсь домой пешком. Город вымыт и пуст. Только в одном месте мимо меня прошелестела красивая девушка, «как ветвь, полная цветов и листьев».
Петр ПОЛОЖЕВЕЦ
Выбор читателей
Комментарии