На чтение: ≈ 8 мин.Валентина Васильевна сегодня припозднилась. Обычно она уходила из школы в четыре часа, а сегодня задержалась почти до шести. Ждала автобус с двумя сумками: в одной лежали тетради, взяла домой проверять, в другой – абхазские мандарины, купила утром перед занятиями. Валентина Васильевна преподавала в начальных классах. Иногда сама себе говорила: «Даже страшно подумать, сколько лет я в школе – пятьдесят шесть». В этом году решила: все, взяла первоклашек в последний раз, доведу их до четвертого класса и по-настоящему на пенсию. Все из микрорайона стремились отдать своих детишек в руки Валентины Васильевны. Иногда дело доходило до курьезов: приводили пятилеток, иногда просили разрешить привести в школу чуть ли не в восемь лет. Как легенду передавали родители родителям однажды сказанные Валентиной Васильевной слова: «Не беспокойтесь, не переживайте, если ваши дети не умеют читать, писать, считать, я их научу. Главное, чтобы им хотелось учиться. И тут вы должны мне помочь. Удивляйтесь вместе со своими ребятишками, отвечайте на их вопросы и разговаривайте с ними по-настоящему, серьезно».
Она села в почти пустой автобус. Черное пальто с воротником из чернобурки, на голове оренбургская паутинка, она никогда шапку не надевала, чтобы прическу не примять, сапоги на плоской подошве. Она любила туфли на высоких каблуках – спина ровная, голова гордо приподнята вверх! Но надевала их всего два раза в году в школу – на первое сентября и на последний звонок, а на уроки всегда, даже когда была совсем молодой, в двадцать лет, приходила в туфлях на плоской мягкой подошве, чтобы каблуки не стучали, не отвлекали ребятишек. И еще она говорила родителям: «Читайте вместе с детьми, читайте детям, читайте сами, чтобы они видели, что вы тоже любите читать. У каждой семьи есть библиотека, у кого-то всего десяток книг, у кого-то сотни, а то и тысячи. И там есть самая ценная книга – с автографом автора; доставшаяся от прадедушки; подаренная папой маме на день рождения, когда они еще не были женаты; выигранная в сложную интеллектуальную викторину. Дети должны знать историю этой книги и гордиться ею». Дети самой Валентины Васильевны давно выросли – сын и дочка погодки, у них уже есть не только свои собственные дети, но и внуки. Так что Валентина Васильевна уже четырежды прабабушка. Жаль только, что живут все дети, внуки и правнуки в других городах и странах: в Питере, Новосибирске, Хельсинки, Киеве. Только один внук теперь при ней, самый младший. Закончив новосибирскую школу, поступил в МГУ на философский факультет. Есть у нее еще собака Гоша. Когда умер муж, пятнадцать лет назад, она взяла себе пуделя, он оказался не только умным, но и преданным. Говорят, что домашние собаки, когда хозяева уходят, спят, может, оно и так, часто думала Валентина Васильевна, но Гошу, вернувшись домой, она всегда заставала на том же месте, в той же позе, что и утром, когда уходила – на коврике у двери, сидящим на задних лапах, потряхивающим ушами. Она даже у врача интересовалась, не болезнь ли это мелкое подергивание, ветеринар ничего не обнаружил. Еще в советские времена Валентина Васильевна ездила с делегацией в Японию, изучали опыт художественного воспитания в начальной школе. Ее поразило, что японские малыши знают столько оттенков и тонов цвета, сколько наши выпускники художественной академии различить не могут. И вот однажды, гуляя по Токио, она вышла на станции Сибуя и натолкнулась на памятник собаке. Потом переводчик рассказал, что это реальная собачка и звали ее Хатико. Каждый день она провожала профессора Уэно до входа на железнодорожную станцию, а в три часа дня вновь приходила на то же место встречать хозяина. 21 мая 1925 года у профессора прямо на работе случился инфаркт, и он умер. Собака же продолжала приходить каждый день на станцию, а ночевать возвращалась на крыльцо профессорского дома. Весть о верной собаке облетела всю Японию, о ней писали в центральных газетах. Через девять лет после смерти профессора известный скульптор Тэру Андо изваял памятник Хатико, и его открывали в присутствии собаки. А когда через год, 7 мая 1935 года, она умерла, в стране объявили день траура. Валентина Васильевна знает многие детали этой истории лучше многих японоведов. Она рассказывала ее не одному поколению своих учеников, как и другую похожую историю – про Белого Бима Черное Ухо.
Валентина Васильевна передвинула сумки, чтобы поудобнее было затекшим ногам. Сумка наклонилась, и мандарины покатились по всему автобусу. Четверо подростков, только что вошедших, громко рассмеялись, глядя, как маленькие яркие солнышки скачут по грязному полу, один подставил ногу, как под мяч, и мандарин отлетел под дальнее сиденье. Пацаны бросились в атаку на мандарины. Валентина Васильевна побледнела.
Автобус резко остановился. Водитель подошел к подросткам и сказал железным голосом: «Поднимите, вытрите и извинитесь». Один из пацанов набычился: «Ты что, дядя?» Водитель расстегнул куртку, словно ему стало трудно дышать. Стало видно, как черную майку распирает мощная грудь. И все вдруг заметили, какие широкие у водителя плечи и какие мощные бицепсы. «Сейчас сделаем». Он стоял и смотрел, как они подбирают мандарины, вытирают их о свои джинсы, куртки и, не глядя в лицо Валентине Васильевне, бросают в сумку. Он подошел ближе к Валентине Васильевне: «Извините, их учили другие учителя». Валентина Васильевна растерялась: «Вы меня знаете?» – «Да, моя дочь училась у вас, правда, давно, почти двадцать лет назад». Валентина Васильевна почувствовала, как краснеют ее щеки: «Простите, но я вас не помню». – «Я вас помню, и этого достаточно». Он вернулся на свое место. «Футболистов прошу покинуть автобус», – прозвучало из динамиков. Подростки покорно вышли из автобуса. До остановки оставалось километра два.
Валентина Васильевна смотрела в окно. Ей стало жалко пацанов. Потом она увидела, как они бросаются снежками, и вдруг поняла, что и не заметила, как в город пришла зима…
Выбор читателей
Комментарии