Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Раньше Евгений Ямбург писал серьезные монографии. Об образовательном пространстве, школьной среде, коррекционной педагогике, толерантности, культурологических основах образования. Теперь он написал книгу, не похожую ни на одну из ранее им изданных. Она, как пишет в предисловии автор, сложилась из школьных историй, в которые в силу своих директорских обязанностей он был вовлечен за долгие годы работы. «Так родился своеобразный «Педагогический декамерон», включающий приключения и злоключения самого автора, забавные и печальные, относительно простые и неимоверно сложные педагогические ситуации, требовавшие немедленного разрешения». Автор тут же предупреждает, что, решая те или иные проблемы школьной жизни, он не всегда выглядел безупречно, но в полном соответствии с заветом классика он «строк печальных» не смывает. И тут же объясняет: это важно потому, что официальная педагогика не любит признаваться в неудачах и поражениях.

Ямбург написал книгу о сумасшедшем доме. Он сам в этом признается. «Как вы здесь работаете? Это же сумасшедший дом», – достаточно часто сочувственный вопрос, который приходится слышать от посетителей, оказавшихся в разгар перемены на нашей суверенной территории. «Да, пожалуй, похоже, но это мой любимый сумасшедший дом», – отвечаю я в подобных случаях». Этот любимый сумасшедший дом вот уже тридцать лет настоящая жизнь Евгения Александровича.

Почему же он все-таки взялся написать эту книгу, а точнее, издать свой неписаный директорский дневник? Мне кажется, чтобы помочь коллегам, особенно молодым, научиться справляться с непредсказуемыми школьными, да и не только школьными ситуациями; научиться избегать педагогических ошибок, но если их совсем избежать нельзя, то хотя бы помочь максимально минимизировать их количество. Как часто требуется мгновенная реакция педагога на ситуацию, действие, слово ученика! Евгений Александрович считает, что оперативность действий педагога предопределяется быстрым узнаванием ситуации: «нечто подобное, правда в иных вариациях, уже случалось в практике учителя. Тогда, в своей прошлой педагогической жизни, он либо нашел оптимальный выход из положения, либо не справился со своей задачей, но зато потом, мучаясь, размышляя, сожалея о случившемся, понял, как надо было поступить. Все это прокручивается в голове опытного учителя». А что делать молодым, неопытным? Тренироваться на чужих историях. Тем более что чужая история помогает более трезво отнестись к собственной ситуации, понять, что личная педагогическая драма не является уникальной.

Почему книга так называется? Название было подсказано автору подростком-восьмиклассником. Явившись однажды в библиотеку, он решительно потребовал книгу, название которой точно не помнил: то ли «Камасутра», то ли «Декамерон». Евгений Александрович признается, что, посмеявшись от души, он пришел к выводу, что те деликатные ситуации, в которых подчас оказывается педагог, в чем-то созвучны сюжетам известных произведений…

О чем эта книга? Конечно же, о школе Ямбурга, его учениках, о людях, настраивающих и детей, и взрослых на нужный лад, и о самом Ямбурге. Это своеобразная педагогическая энциклопедия. Живая. Заставляющая думать. Иногда смеешься, иногда слеза наворачивается. Эта книга еще и скрытой благодарности тем, кто и самого Ямбурга учил жизни. Например, учителю словесности Наталье Васильевне Туговой. Это она рассказала молодому Ямбургу, как однажды, сорвавшись и несправедливо обругав ребенка, на следующее утро нашла в себе силы извиниться перед ним при всем классе. Через день ей передали записку: «Первый раз в жизни встречаю учителя, имеющего мужество признать свою ошибку, снимаю перед вами шапку. Корней Чуковский». Мальчик, которого она обругала, оказался внуком великого детского писателя. Щемящая история о погибшем под колесами второкласснике. Как его родители попросили, чтобы с ним попрощались в школе, и как некоторые родители стали писать жалобы, что это прощание нанесет их детям психологическую травму. Учителя сами предложили всем родителям выбор: считаете процедуру прощания травмирующей, не пускайте детей в школу в этот день. Евгений Александрович рано, в шесть лет, потерял отца. Мама взяла его на похороны. Высококвалифицированного рабочего, слесаря-лекальщика восьмого разряда хоронил весь завод. Автор пишет: «Будучи шестилетним ребенком, я, разумеется, был не в состоянии уяснить себе смысл произносимых тогда речей. Но чувство уважения к отцу, к его рабочим заслугам, о которых говорили и директор завода, и инженеры (мама-учительница даже в такой ситуации объясняла ребенку, кто они такие), возникло в том нежном возрасте и сохранилось на всю жизнь».

Ямбург честен. Он пишет правду, ничего не приукрашивая, ничего не скрывая. Он признается, как допускал педагогические промахи, ошибки, как иногда срывался. И от этого книга становится еще ценнее. И теплее. Это вам не засушенная лекция по педагогике. Мне особо понравилась история про коллективный реферат. На титульном листе стояли две фамилии: юноши и девушки. Девушка, как пишет автор, прирожденный гуманитарий, исследователь. Парень – обычный троечник. Но они любили друг друга. Учитель не удержался и процитировал Ключевского, который утверждал, что если в математике две половинки составляют единицу, то в жизни два полоумных никогда не составят одного умного. Девушка на уроке сдержалась, но на перемене ворвалась в его кабинет с гневным вопросом: какое право он имел так унижать ее соавтора? На что Ямбург ответил, что дружба дружбой, а служба службой. Девушка парировала, что текст действительно писала она, но парень ездил по музеям, собирал и описывал материалы и подготовил компьютерную презентацию доклада. На следующий день Ямбург публично извинился, но попросил в следующий раз указывать личный вклад каждого автора. Заканчивает эту историю он фразой о том, как участвовал в последней прижизненной передаче Зиновия Гердта. Тот после эфира почему-то сказал: «Вы даже не знаете, какое это счастье – просить прощения».

…Евгений Ямбург умеет любить. Умеет признавать свои промахи. И умеет просить прощения. Его «Педагогический декамерон» – тому доказательство.