Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Недавно я перечитал все свои колонки «Первые сто строк». Они очень разные, но они об одном и том же: о взаимоотношениях человека с самим собою, о добре и зле, о преданности и предательстве, о долге и чести, о любви и смерти. Они обо мне и близких мне людях, о моих друзьях и случайных знакомых, с которыми судьба свела меня на одну ночь в поезде или на пару часов в самолете. Рассказывая все эти истории, я прежде всего хотел для себя понять многие вещи, над которыми в будничной суете, вечном беге и боязни что-то не успеть к установленному сроку просто не хватает времени подумать.

Я всегда буду помнить слова своей бабушки, которая расписывалась за пенсию крестиком, но научила меня читать, о том, что вся прошедшая жизнь – рождения и свадьбы, взлеты и падения, ордена и выговоры, слезы и смех – была вчера, и что никто не знает, сколько ему написано на роду, поэтому надо жить так, словно каждое мгновение – последнее, надо радоваться тому, что живешь, как бы трудно тебе ни жилось. Это потом, начитавшись умных книг, я понял, что моя бабушка говорила словами теории трансфинитных множеств, где часть равна целому, где каждое мгновение равно вечности. Английский кинорежиссер Дерек Джерман, будучи смертельно больным, сказал мне, что боится не смерти, а умирания, боится пропустить последний закат или восход, поэтому уедет умирать на берег моря и будет смотреть каждый день, как садится и как восходит солнце.

Двадцать лет назад я прочитал книгу Милана Кундеры о пражской весне. Она называлась «Невыносимая легкость бытия». Точнее о нашей жизни и не скажешь. Мои «Сто строк» как раз об этой невыносимой легкости.

Я очень люблю испанского воина и поэта Хуана Боскана, жившего в шестнадцатом веке. Особенно одно его стихотворение: «Зачем любовь за все нам мстит сполна: блаженство даст – но слезы лить научит, удачу принесет – вконец измучит, покой сулит – лишит надолго сна, лишь в плен захватит – схлынет, как волна, лишь сердцем завладеет – вмиг наскучит, подарит счастье – все назад получит? Неужто впрямь двулична так она? О нет! Амур безвинен; вместе с нами горюет он, когда придет беда, и плачет, если нас терзают муки. В своих несчастьях мы повинны сами; любовь, напротив, служит нам всегда опорой – и в печали и в разлуке». Мои «Сто строк», о чем бы они ни были, они всегда о любви. Моя первая учительница Любовь Ивановна Пилипюк однажды, пролистав «Учительскую газету», сказала мне: «Петя, ты не разговариваешь со своими читателями. Интервью, статьи, очерки – это одно, тебе надо разговаривать с читателями о том, что у тебя болит, о твоих проблемах. Рассказывай им их же истории, но только со своей интерпретацией. Не бойся: людям нужны разговоры на вечные темы. Все безумно хотят любви. Все безумно не хотят остаться одинокими и все безумно боятся смерти. Поверь мне…» И тогда я придумал для себя и для вас эту колонку «Первые сто строк». Я сказал себе: какой бы правда ни была, ты будешь рассказывать только правду. Если ты не будешь знать ответа на тобою же поставленный вопрос, ты признаешься в этом своим читателям. Ты никогда не солжешь ради красного словца в этой колонке. Чем врать – лучше промолчать. Я старался следовать этим принципам. Иногда мне казалось, что я стою полностью раздетый на огромной площади перед своими читателями, они знают обо мне уже все – о моих страхах, о моем счастье, о моих потерях, ничего не осталось неизвестного. И тогда я говорил себе: стоп, прекрати, больше не надо писать, займись критикой образовательной политики, действий властей, рассказывай об уникальном опыте. Но другой голос твердил мне: если ты перестанешь рассказывать свои истории, что будет с тобой – ты все равно не перестанешь мучиться: зачем мы пришли в этот мир, что было до начала начал и что будет после, почему уходят самые достойные, почему болит сердце, когда видишь одинокого плачущего ребенка…

Я, правда, много раз хотел бросить писать эту колонку и предложить редакции на это место ставить что-то другое. И каждый раз я возвращался, думая, что эти мои исповеди, мои отчеты, мой взгляд на мир хоть немного помогут вам, успокоят вас и дадут вам пищу для размышлений о тех вещах, без которых мы не люди, а твари бессловесные.

Спасибо вам, что вы их читаете. Особое спасибо тем, кто, прочитав сто строчек, пишет мне письма. Они так же дороги мне, как письма мамы, жены, сына, близких друзей.

Ваш Петр Положевец