Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Когда мои американские друзья, создавшие первую в России бизнес-школу десять лет назад, вдруг в один день собрали свои чемоданы и, не сказав мне ни слова, улетели на свой остров, расположенный в двух часах езды на пароме от Сиэтла, я не на шутку всполошился: не мафия ли на них наехала, не бандиты ли запугали или, может быть, «оборотни» в погонах поставили невыполнимые условия?..

К тому времени у школы уже было имя, известное не только в России, но и за рубежом. Выпускников охотно брали на работу ведущие западные компании. И здесь, и там. Спонсоры, особенно те фирмы, что хотели развиваться в Москве, охотно давали деньги для нужд школы. Качество выпускников вполне их устраивало. К преподаванию привлекли ведущих специалистов по экономике, маркетингу, бухгалтерскому учету, налоговому законодательству, деловому английскому из лучших американских университетов и колледжей. Один из тех, кто в самом начале преподавал в школе, несколько лет проработал в Лондоне, а потом стал одним из вице-президентов процветающей российской компании, кстати, не нефтью промышляющей, и теперь зарабатывает в год официально под миллион долларов. Я узнал об отъезде моих друзей лишь через неделю, когда собрался позвать их на ужин к себе домой. Каково же было мое удивление, когда в школе мне ответили, что такие больше здесь не работают. В конце концов я все-таки дозвонился до западного побережья Тихого океана и разбудил сбежавших посреди ночи. Они спросонья говорили мне что-то невнятное про усталость, новые планы, срочные дела, но я им не поверил. Слишком хорошо я их знал. С такой энергией, как у них, можно каждое утро совершать пробежку по экватору. И я сказал жене: их точно кто-то «кинул», но мы не узнаем об этом до тех пор, пока они сами не расскажут, что с ними случилось. А школа между тем продолжала существовать. Директором стал милый парень, которого я даже однажды видел. Он закончил эту же школу с первым выпуском. Я помнил, что он был любимым учеником моих друзей. Они приглашали его много раз к себе, в Америку, он месяцами жил у них, как у себя дома. Именно ему они нашли лучшее место для стажировки, а когда он закончил у них учиться, помогли получить еще одно образование в Калифорнии. Помогли они ему и когда случилась беда – тяжело заболела мать. В России ей сказали, что ничем не могут помочь, потому что даже диагноз установить не могут. Он повез ее в Америку. Мои друзья договорились со своим знакомым, одним из ведущих хирургов страны, чтобы он сделал ей операцию. Пришлось делать не одну, а две. Женщине стало лучше. За все это хирург не взял ни гроша. И это в Америке! Потом парню предложили работу в школе, он согласился. Читал лекции, вел семинары, ездил за границу смотреть, как работают другие школы. На прошлой неделе я провел два дня в Будапеште. Меня позвали туда прочитать лекцию о состоянии и проблемах российского образования и рассказать студентам о степени свободы российской прессы. Ехал я туда с удовольствием: там теперь в местном университете работали мои американские друзья. Мы не виделись три года. Поэтому и не расставались эти два дня, не считая лекции и семинара. В Будапеште чисто и сухо. Город величественно спокоен. Нет московской толкотни, никто никуда не бежит, не спешит. Везде новогодние базары и венгерские Деды Морозы. В первый день, как только мы сели за стол, я спросил: «Так почему же вы все-таки бросили своего ребенка и убежали из России?» На жесткий вопрос они не обиделись. Мое предчувствие оправдалось: их «кинули». И не кто-нибудь, а любимый ученик, коллега. Когда они были в отпуске, он растратил всю кассу школы. Вначале объяснял, что все пошло на получение аккредитации и переговоры с чиновниками, но никакими документами ничего подтвердить не мог. Потом сказал, что они плохо управляют школой и пора искать новых менеджеров. И тогда они отказались от своего права учредителей школы, поручили заместителю-американцу довести все дела, чтобы студенты все-таки закончили семестр, и уехали. «Мы знаем, что не надо было этого делать, но предательство человека, которого мы считали чуть ли не своим сыном, просто вышибло нас из колеи». Теперь они преподают полгода в Риге, полгода – в Будапеште. Школа в Москве кое-как сводит концы с концами. Студентов стало меньше. Качество обучения хуже. Директором все тот же бывший любимый ученик.

Они просили привезти им в Будапешт «Доктора Живаго»: «На английском мы его читали еще в юности, пришло время прочитать в оригинале». В воскресенье в Будапеште солнце припекало почти по-летнему. Мои друзья, провожая меня в аэропорт, сказали на прощание: «Мы как любили Россию, так ее и любим, но, прости, в Москву пока не собираемся». И я их понимаю. Хотя мне очень обидно…