Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

По нынешним меркам мы знакомы с ним сто лет. Есть общие интересы: политика, русская культура, американские средства массовой информации, дачи. Чему-то я его учу. Что-то сам беру у него. Иногда мы вместе ужинаем. Я заказываю себе кружку-другую пива, он не пьет совсем. Разговоры обычные, как у всех: а что было бы, если бы… И тут вариации самые различные: начиная с того, что случилось бы, если бы не произошел Большой взрыв, и заканчивая тем, почему мы все-таки остались в нашей стране и никуда не уехали, как десятки наших знакомых и друзей.

У него страсть: все делать собственными руками. Ремонт очередной дома затеять – не проблема. Через неделю в квартире все светится, блестит. Свою дачу он превратил в цветущий сад: летом рыл ямы чуть ли не в мой рост, засыпал их удобрениями, специально приготовленным грунтом, а на зиму сажал яблони, груши, сливы, все прижилось. Последний раз, показывая мне свое очередное творение – настоящую альпийскую гору в углу участка, он все сокрушался, что не может расти у нас сакура, а то смотрел бы весной, забросив работу, целыми днями на розовую кипень, ожидая, когда медленно неслышно начнут опадать небесные лепестки. «Я разложил бы под сакурой, – мечтал он, – огромную простыню и, собрав все лепестки, принес бы их в дом и осыпал ими еще спавшую жену». С одной стороны, он чистый прагматик, а с другой – неискоренимый романтик. Но второе качество он старательно скрывает от окружающих. Оно лишь иногда нечаянно выплескивается наружу, когда он теряет бдительность. В последние выходные он позвал меня опробовать баню – свое новое детище. Баня вышла отличная. Так получилось, что за все эти годы мы ни разу не были с ним ни в бане, ни на пляже, не мылись вместе в душе после спортивного зала. Когда он разделся, я вдруг боковым зрением увидел, что на боку у него притаилась маленькая ящерица, совсем крошечная, ящеренок. Присмотревшись, я понял, что это вовсе не ящерица, а шрам, с рваными краями, словно след от колючей проволоки. «Откуда это у тебя?» – «Осколок.» – «Шутишь?» В его глазах вдруг промелькнула обида: «Правду говорю, минный осколок». «Где он тебя достал?» «Где-где? В Чечне!» И тут глаза у меня полезли на лоб, не от жара, от удивления. Он ни разу никогда мне не сказал, что был в Чечне. Я все-таки какой-никакой журналист и я умею задавать вопросы. Оказалось, что он там не служил, ездил с мирной миссией, сопровождал иностранных наблюдателей, собирающих информацию о реальном положении дел в республике. И там попал совершенно случайно под перекрестный огонь наших и боевиков. Осколок чьей мины его задел – неизвестно. Но кровь хлестала как из фонтана, пока его не заштопали фронтовые медики. Потом его отправили подлечиться в Швейцарию, а еще позже президент вручил ему орден. Конечно, он не рассказал мне всего, да я и не требовал, зная, что есть вещи, которые до поры до времени ты не можешь поведать даже самому близкому человеку. Он рассказывал мне лишь о том вечере накануне, когда он вышел из дома и вдруг почувствовал, что все вокруг него – эти горы, луна, ветвящаяся по склону река, не могут быть его врагами. Он точно знал в этот момент, что земля, на которой он стоит, не его враг. Врагом может быть только человек, живущий на этой земле. Но врагами просто так не становятся. Должно произойти нечто, что вызовет гнев и ненависть и заставит убивать такого же человека, как ты. Тут это произошло. Смотря на закат, он не замечал, как летит время, почти как в Коране: «И умертвил его Аллах на сто лет, потом воскресил. Он сказал: «Сколько ты пробыл?» Тот сказал: «Пробыл я день или часть дня». А на следующее утро вместе со своей командой он попал под обстрел.

…Придуманный Борхесом главный герой Фан романа, написанного придуманным писателем Цюй Пеном, оказавшись перед несколькими возможностями, выбирает не одну из них, а все разом, творя различные будущие времена, которые в свою очередь множатся и ветвятся. Тот разговор о Чечне заставил меня понять одну вещь, к которой я шел очень долго: не существует единого абсолютного времени. Времена сходятся, расходятся, никогда не пересекаясь. И в этом ветвящемся хаосе времен заключаются все возможные возможности человека. В большинстве времен мы с вами не существуем. В каком-то времени есть я, но нет близких мне людей и вас, читающих эти строки, в каком-то есть все те, без которых я не могу жить, но нет меня. Правда, иногда случается невозможное: в реальном времени, не в несходящемся, не в расходящемся, а сегодняшнем дне оказываются рядом с тобой люди, словно пришедшие из других миров и другого времени. И за это надо благодарить только Бога…