Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Дом пристроился у самого обрыва. Терраса нависала над пропастью. Чай они всегда пили под шум бьющейся в тесном ущелье речушки. Этот шум успокаивал ее, когда после долгого дня в школе она, вернувшись, переделав все по дому и во дворе, накормив мужа и сына, садилась в старое продавленное кресло, привезенное в этот новый их дом из старой сакли, и смотрела на горы, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой. Ей чудилось, что она слышит, как горы натруженно дышат, как поскрипывают то там, то тут замшелые валуны, готовые в любой миг сорваться в холодные струи неунимающегося потока. Она любила эти короткие мгновения быстрого заката, когда минуту назад вершины еще светились словно жаркие угли костра, а через мгновение все покрывала черная мгла. Она боялась ночи. Иногда ей казалось, что уснет и больше никогда не проснется.

Тогда она начинала напряженно вслушиваться в ночные горные голоса, пытаясь уловить в них то ли предостережение, то ли угрозу. Она знала, что горы только на мгновение застыли, что в любую минуту они могут ожить, зашевелиться, сдвинуться с места. Но наступало утро, и она снова убеждалась, что дом их как стоял над обрывом, так и стоит, что река все так же бежит навстречу другой реке и что крепкие руки мужа все так же закинуты за голову, как и прошлым утром, и, еле коснувшись ставшей за ночь уже жесткой щетины на его лице, она поднималась, чтобы начать свой новый день, такой же, как и тысячи предыдущих дней, которые они уже прожили в этом доме. Однажды она посмотрела на себя в зеркало и заметила, что в уголках глаз появилась мелкая паутинка, а расчесываясь, увидела и первую серебряную нить в черных, как ночные горы, волосах. Она не испугалась, просто подумала, что перестает быть молодой, когда чистого воздуха и холодной воды достаточно, чтобы быть красивой. Она знала, что любит своего мужа, хотя никогда они с ним не говорили ни о любви, ни о том, как им хорошо вместе. Это были горы, и о таких вещах здесь не принято говорить. Муж ее был сильным, высоким, с крепкими огромными руками, он поднимал сам такие валуны, которые, казалось, и краном не сдвинешь с места. У него были серо-зеленые глаза, тонкий длинный нос и ямочка на подбородке. Он не был похож на других мужчин в их селении. Ей трудно было сказать, чем он отличался, но она знала, что он не такой, как все вокруг: то ли взгляд у него другой, то ли голос. Иногда, проснувшись посреди ночи, она долго прислушивалась, как он неслышно дышит и, стараясь не спугнуть сон и тишину, пристраивала свою ладошку ему на грудь, чтобы слышать, как спокойно и размеренно бьется его сердце. Под этот стук она легче всего и засыпала. А потом пришло горе. Весь день в горах бушевала гроза. Горы стонали, рыдали, кричали, камни сваливались в пропасти, деревья вырывало с корнями, вода в ущелье поднялась почти что до веранды – раньше никогда так высоко она не поднималась. Когда гроза утихла, в доме зазвенел телефон. Она подошла ни живая ни мертвая. «Руслан утонул», – сказал незнакомый голос на том конце провода. Горы сдвинулись с места, заскакали, запрыгали, понеслись в преисподнюю, мир перевернулся, и ее поглотила тьма. Их сын Руслан учился в университете, уже на втором курсе. Были каникулы, и он поехал отдыхать с друзьями на море. Нырнул и не вынырнул. Все происходившее после той грозы она не помнит. Не помнит, как привезли сына, не помнит, как хоронили его всем селом на родовом кладбище, не помнит, как начался новый учебный год и как он прошел. Она ни разу не открыла начатую рукопись учебника родного языка для начальной школы, ни разу не вышла на террасу, чтобы посмотреть, как гаснут горы, не слышала грохота своей речушки, словно та онемела. И спала она теперь в другой комнате, на другой постели, и руки ее больше не тянулись к мощному и такому желанному когда-то телу мужа. Ей было сорок, и она знала, что никогда больше не родит. Руслан был ее единственной возможностью…

…Когда прошло пять лет, она сказала мужу: «Едем в райцентр». Он не спросил, зачем. В детском доме они выбрали двухлетнего мальчика. Постепенно она стала слышать, как шумят леса на горных склонах, как вечно сердится поток у подножия ее дома, как по утрам петухи будят всех в округе, как смеются дети в коридорах ее школы.

В этом году сын заканчивает школу. Поедет поступать в университет, в Санкт-Петербург. Так она настояла. Муж от нее давно ушел. Новый сын не заменил ему Руслана. Он хотел своего, родного, кровинку от кровинки. Она его не останавливала, когда он уходил, лишь прикоснулась на прощание рукой к его груди и испугалась, не услышав, как бьется его сердце…