Первые сто строк

Домашние звери как маленькие дети. Они никогда не скажут вам, что у них болит. Только смотрят на вас печальными глазами, надеясь, что вы им и на этот раз поможете, они ведь понимают, что полностью от вас зависят: вы их кормите, поите, гуляете с ними и, если есть настроение, разговариваете. Мне как-то сказали, что у нашей соседки Натальи Петровны живут в квартире чуть ли не десяток кошек и пятеро собак. Все не породистые, подобранные на улице в разное время и по разным случаям. Выводит она их гулять по очереди. Мы однажды встретились, когда она возвращалась с такой прогулки. Слово за слово, разговорились. Оказалось, что живет она одна, сын давно, лет уже пятнадцать как, во Франции, есть внучка, сын зовет ее все время к себе, изредка сам приезжает в Москву. “Я им столько уже рассказала о Париже, что они перестали удивляться, откуда я все это знаю. Я выросла ведь на французской литературе, – она замолчала, собаки тоже притихли, перестали тянуть поводки, словно уловили настроение своей хозяйки. – Конечно, к сыну мне безумно хочется поехать. Но на кого я оставлю свою скотину? Кто захочет возиться с такой оравой? Знаете, я ведь в долгу перед ними. Так случилось, что в один год ушли почти все мои близкие. И если бы не эти звери, я бы не выдержала. Теперь их нельзя отдавать в разные руки, они как одна семья, с разными характерами, настроением, повадками”. Я не знаю, что ей сказать, и молчу. Потом только соображаю, что надо было бы спросить: “Но из-за них вы же не оставите надежду все-таки когда-нибудь поехать в Париж?..” Придя домой, не раздеваясь, я в первую очередь смотрю, не пуста ли миска с водой у моего пуделя и кота, чист ли их туалет, и снова выхожу, чтобы пройтись с собакой. Потом будут душ, ужин, домашние дела. У Улисса которую неделю что-то болит, иной раз прикоснешься к его щеке, а он, как ошпаренный, подпрыгнет. Врач уже и зубы смотрел, и уши проверяли, и железы ощупали, даже рентген и анализ крови сделали. Но так и не нашли, что его беспокоит. Когда боль усиливается, он, как человек, начинает ходить из угла в угол, словно укачивает свою боль, или придет, станет рядом, морду тихонько положит на колени, повернув ее так, чтобы видеть мое лицо. Один старый ветеринар сказал мне, что, наверное, у него началось отложение солей в лицевом суставе и ему стало трудно двигать им, что-то похожее на человеческий артроз или остеохондроз, этого уже не вылечишь, это начало старости, надо быть в тепле и не делать резких движений. Хороший совет! Но как объяснить собаке, что ей нельзя прыгать от радости, когда мы возвращаемся с работы, нельзя стремительно гонять чужих котов на дачном участке, нельзя пытаться взобраться на старый дуб, на котором безумствуют, распушив хвосты, белки. Когда-то мою коллегу случайно укусила чужая собака. В больницу она не пошла, уколы против бешенства делать не стала, нанесла на рану и вокруг нее йодную сетку и на этом успокоилась. А вечером стала читать Куприна. Попался ей рассказ о том, как одного сумасшедшего посадили в клетку из металлических прутьев и возили по деревням и весям. Когда она дочитала рассказ и закрыла последнюю страницу, ей вдруг в голову пришла мысль: а что, если она тоже сойдет с ума от этого укуса? И она представила себе, как ее запихивают в такую же клетку, потолок поплыл у нее перед глазами, и, захлебываясь от слез, она начала тормошить уже спящего мужа: “Гена, пообещай мне, что, если я сойду с ума, ты не позволишь посадить меня в железную клетку, ты найдешь мне яду, чтобы я умерла…”. Рыдания душили ее, она задыхалась от страха и ужаса. Муж крепко прижал ее к себе, посмотрел в бездонные, как черноморская пучина, глаза и еле слышно прошептал: “Не бойся, ты не сойдешь с ума, ни сейчас, ни потом. Мы проживем с тобой долгую и счастливую жизнь, но я умру первым, когда нам будет под девяносто лет, что поделаешь, мужчины уходят раньше, чем женщины, а ты еще долго будешь меня вспоминать”. И от этих слов она заплакала навзрыд да так и уснула, всхлипывая. Теперь у нее свой сад. Настоящие джунгли на подоконниках. Чего там только нет! Муж привозит из дальних командировок отростки, и они приживаются вдали от родной земли. Знаете почему? Она их уговаривает прижиться, попробовать пустить корни на новом месте. И не только отростки приживаются. Однажды ей подарили роскошный букет роз. Одна никак не увядала, все время выбрасывала маленькие листочки, словно не хотела умирать. Она два месяца держала ее в воде, а потом посадила и поливала, поливала, поливала. И хотя в конце концов листья опали, она продолжала ее поливать – совсем как в “Жертвоприношении” Андрея Тарковского. И через год роза ожила! Теперь цветет, будто никто никогда ее и не срезал…
…Вот что я вам скажу напоследок: любовь – великая сила. Это банально, но это правда. Она нас спасает. И тех, кого любят. И тех, кто любит…

Петр ПОЛОЖЕВЕЦ