Первые сто строк

Эту колонку я написал накануне дня рождения комсомола, но трагические события в Москве заставили нас в последний момент поменять газетные полосы, поэтому она и не вышла 29 октября. И все же я хочу, чтобы вы ее прочитали.

Я никогда не отрекусь от своего пионерского детства и комсомольской юности. В третьем классе, когда нас приняли в пионеры, Любовь Ивановна, наша учительница, повела нас на братскую могилу, в которой были похоронены погибшие в первое утро войны пограничники небольшой заставы, стоящей рядом с нашим поселком, а рядом на стеле были выбиты имена наших земляков, не вернувшихся с фронта. Учтите, все это происходило на Западной Украине, рядом с польской границей, и хотя до Львова и Тернополя было рукой подать и среди наших поселковых тоже кто-то был в бандеровцах, никто в нашем Вишневе в шестидесятые годы не сомневался в том, что и пограничники, и односельчане выполняли свой долг, защищая Родину. Мы уселись на траву, и Любовь Ивановна стала рассказывать нам о том, как проснулась она 22 июня от воя самолетов и грохота машин и как, выглянув в окно, увидела идущих по улице солдат в чужой форме с автоматами наперевес. Мы начали почти каждую неделю ходить на могилу: выдергивали сорняки, сажали новые цветы, подметали вокруг, подкрашивали оградку. Именно с нашего пионерского отряда начался школьный музей: мы стали собирать материалы обо всех погибших на войне наших земляках и бойцах погранзаставы. Приносили из дому письма, фотографии, ходили по домам и расспрашивали родственников, рисовали маршруты боевых походов и разыскивали открытки с видами зарубежных городов, которые освобождали вишневцы. В седьмом классе, когда я поступил в комсомол, мне поручили быть пионерским вожатым у третьеклассников Любови Ивановны, которых только что приняли в пионеры. И теперь уже я привел их к братской могиле и рассказал им то, что когда-то рассказывала мне и моим одноклассникам наша первая учительница. Мы тоже стали пополнять школьный музей, который с годами превратился в один из лучших в области. На каникулах и в выходные дни я со своими подопечными обошел пешком почти все озера нашего района, а их ни много ни мало около тридцати, мы два раза побеждали на туристических слетах и раз обыграли команду из класса, где вожатым был мой лучший друг Арсен Ящук. Потом меня избрали секретарем комсомольской организации школы, дел стало больше, и однажды я сказал своим сорвиголовам, что меня заменит моя одноклассница Валя Середа. Они выслушали меня и прямиком отправились к директору просить, чтобы от секретарства меня освободили. Я помню, как на комитете комсомола мы принимали в наши ряды семиклассника Андрея Войтенко, уже объездившего полстраны – отец у него был пограничник, – очень спортивного, рослого парня, занимавшегося борьбой с профессиональным тренером. Отвечая на наши вопросы, он потерял сознание. Кинулись за медсестрой, еле привели его в чувство. Потом он мне сказал: “Ты только не смейся. Это я от волнения. Очень переживал, что меня могут не принять”. Моего младшего брата на бюро райкома комсомола спросили лишь: Петр – не твой брат? И когда он ответил “да”, прозвучало предложение утвердить решение комитета комсомола. Володя обиделся: “Вы же меня принимаете в комсомол не потому, что у меня такой хороший брат!” Не помню, как тогда члены бюро выпутались, но он еще долго возмущался той историей. Именно на комсомольском собрании в десятом классе мы решили устроить забастовку и не пойти на урок физики, уж слишком по-хамски вел себя молодой пришлый преподаватель из местного медучилища. Перед физикой было два урока украинской литературы, мы писали сочинение, и наша Катря, как мы называли Екатерину Наумовну, никак не могла понять, почему сегодня все заканчивают писать раньше срока и пулей вылетают из класса, оставляя на парте портфель. Вместо нас физика встретили портфели. В школе творилось что-то невероятное, а мы беззаботно сидели на вокзале и глушили лимонад. Вернулись только к вечеру, в дверях нас встречал директор, в свой кабинет он позвал одного меня. Главный вопрос был: “Кто зачинщик?” Я твердо стоял на одном: “Так решили все”. Мне грозили тем, что выгонят из школы, я никогда не получу золотую медаль, никуда не поступлю… Но все закончилось благополучно, даже моих родителей не вызвали в школу. Во-первых, директору не хотелось, чтобы о случившемся узнало вышестоящее начальство, а во-вторых, нас поддержала наш классный руководитель Раиса Петровна Романчук, которая не только преподавала нам математику, но и работала инструктором райкома партии по пропаганде. А физика уволили. И медаль свою я получил. И с первого захода поступил в университет…
Я счастлив, что у меня было пионерское детство и комсомольская юность. Я родом оттуда…

Петр Положевец