Первые сто строк

В тот день я бродил по Риму без всякой цели, оставив все свои путеводители и карты в гостинице. Я заглядывал в маленькие дворы, увитые виноградом и плющом, где прятались древние статуи, а потрескавшиеся от времени стены домов опоясывали черным металлическим кружевом невесомые балконы. Неспешно рассматривал иконы в маленьких нишах каменных заборов, вслушивался в тихое журчание поросших мхом мраморных фонтанчиков. Ни туристов, ни дорогих магазинов, ни звенящих трамваев. Если бы не белье вперемешку с джинсами и футболками на веревках, натянутых над узкими улочками, можно было бы забыть, какой на дворе год. Казалось, что время остановилось. Такими были эти улочки и десять лет назад, и сто, и даже пятьсот.

Повернув еще за один угол, я внезапно оказался в настоящем. Четырехугольная площадь расположилась на перекрестке двух оживленных дорог. Мигали светофоры. Сигналили автобусы. Один за другим проносились трамваи. Утреннее солнце отражалось в витринах магазинов, где были выставлены на обозрение шикарные платья и умопомрачительные туфли. Уличные торговцы раскинули свои палатки с мороженым, минеральной водой и видами вечного города. Сама площадь была ниже расположившихся вокруг домов и улиц. Ее огородили невысоким каменным заборчиком, за ним виднелись остатки развалин еще одного памятника. На заборчике, растянувшись во всю длину, спал рыжий кот. Голову он положил на лапы, а длинный хвост повис вниз. Ему не мешали ни люди, спешащие мимо, ни грохот трамваев, ни сирены автомобилей. Подойдя поближе, я прочитал табличку, установленную рядом с заборчиком. Оказалось, что внизу не просто остатки еще одного древнего сооружения, которые встречаются в Риме на каждом шагу, а руины четырех храмов, которые были построены более двух тысяч лет назад. Археологи, откопав фундаменты, стены, колонны, ворота, так их и оставили – ничего не достраивали, не реставрировали. Все это поросло буйными травами, зверобоем и ромашками. И вдруг я перестал верить своим глазам. Я увидел одну, две, три, десятки, сотни кошек. Они спали в траве, на фундаменте, играли на мостиках, перекинутых над древними траншеями, а одна даже взобралась на довольно высокие ворота и прохаживалась по ним, словно озирая все это кошачье царство. Обойдя площадь по периметру, заметил лестницу, ведущую вниз, и приглашение зайти. Ступеньки вели в миниатюрный садик, от храмовой территории отделенный ковром цветущих глициний. Там стояли стол и два кресла. И никого. Спустившись, оказался перед дверью, которая скрывала от посторонних глаз помещение, находившееся уже под проезжей частью. Не успел открыть дверь, как навстречу вышла средних лет высокая женщина, с ухоженными волосами, матовой кожей и ярко-синими глазами. Она безупречно говорила по-английски. Первое, что спросила: интересуюсь ли я кошками, и, заведя меня вовнутрь, рассказала удивительную историю этого места. Здесь находится городской приют кошек, ему скоро двадцать пять лет. Сейчас живет около ста пятидесяти кошек. Работают здесь одни добровольцы. Они устраивают благотворительные базары, издают два раза в год специальный бюллетень, консультируют всех желающих и, самое главное, – стараются пристроить кошек в семьи. Она показала мне статистику. За последние пять лет из приюта забрали около трехсот кошек. Римляне не покупают их в зоомагазинах, они приходят сюда, выбирают себе понравившееся животное и “усыновляют” его. Некоторые римские кошки уехали на постоянное жительство в Германию, Голландию и даже Швейцарию.

Моя собеседница работает в приюте один полный день в неделю, а в остальные дни преподает историю английской литературы в местном университете. Есть среди волонтеров домохозяйки, водители городских такси, ветеринары, продавщицы и даже одна известная актриса. Кошек здесь кормят, им есть где спать, их периодически осматривает врач. Одна беда: иногда в них просыпается дух путешественников и они, забравшись на забор, окружающий руины, осмотревшись по сторонам, вдруг решают пойти прогуляться на пьяццу Навона или отправиться к Испанской лестнице. Путешественники из них никудышные, они часто попадают под колеса безумного римского транспорта. Кто забирает кошек из приюта? Чаще всего одинокие старые люди и родители для своих маленьких детей.

Элегантный профессор смотрит на меня и говорит: “Даже в Риме возможно одиночество. Кошки от него спасают…”

Петр Положевец