Первые сто строк

Вернулась я на родину… Вернулась – ужаснулась. Родина, конечно, без меня проживет. А я?

В отпуск я всегда уезжаю на юг Воронежской области. Здесь вкусные, сочные, мягкие названия городов – Калач, Богучар. Лихие и угрюмые деревни – Пришиб, Медвежье, Бычок. И почти растворились старые, вишневые хутора, потерянное кулацкое счастье. Пропали и колхозы “Путь к коммунизму”, сбились с дороги, переименовались в “Рассветы”. Хотя, судя по их финансовому состоянию, рассветные зори были перепутаны с закатными. Но все же разор и нагота не зияют и не бросаются в глаза. Люди украсили себя турецкими нарядами, а поля расцветились сурепкой. Родина, родина…

И вот полуденное пекло. У речки, под пыльными вербами, легли коровы, дожидаясь хозяек с подойниками. Поодаль, на берегу, отдыхающий шум, высокие брызги, мельтешение загорелых тел, возбуждающая прохлада воды, южная многолюдность. И – мат-перемат. Ругаются: мужики в просторных семейных трусах (такие теперь, наверное, уже и не выпускают); сопляки-дошкольники, перекупавшиеся, тянущие украдкой (а кто и в открытую) синими губами “бычки”; молодняк подростковый и юношеский с выпирающим пунктиром позвонков на спине; невесты на выданье, знающие себе цену; тертые бабы; благополучные на вид семьи с младенцами… Речка так обмелела и затинилась за последние годы – некому чистить. А из жизни уходит возвышающая красота. Сельские нравы никогда не отличались изяществом. Но раньше какое-никакое грубое рыцарство существовало, и мужики шугали салажат из трудных семей за матерщину. И сами придерживались. А сейчас мужикам не до воспитания – на речку прикатывают с безотказными, задорными подругами. Все разрешено. Никакого общества потребления у нас никогда не будет – народ склоняют к оседлой бескрылости, а он, конечно, доходит до крайности. Люди наши до умиления наивные.

Автобусы по району сократили, и – делать нечего – приходится добираться на попутках: джипы, грузовики, “пирожки”, “козлы”… Водители теперь легко, без вступительного слова о погоде, не смущаясь, предлагают пруд, речку, дачу, пасеку для совместных развлечений, где будет либо “хорошо”, либо “гарно”. Сначала после таких бесед я бросалась дома к зеркалу, искала в себе черты зовущей порочности; потом, понаблюдав за местными нравами, успокоилась. “А зачем жить? – откровенничал один из таких таксистов на битых “Жигулях”, – баба, водка и селедка”. …А философ Ильин говорил: “Жить, чтобы любить, творить и молиться”… Я спросила у водителя: “Но ведь так не может продолжаться вечно? Даже полярная ночь кончается!” – “Вообще-то да. Но пока так”.

На местном рынке в базарные дни раскованно расхаживают разнаряженные, веселые женщины без огородного загара и с немыслимым в наших местах маникюром. Гетеры, гейши, куртизанки и содержанки. Образу их жизни вслух завидует консервативная, семейная часть женского контингента: “Умеют… За деньги, зато свет видели. А тут за бесплатно пьяная харя в ухо дышит. Огород, хозяйство, банки – все в одни руки. Те хоть знают, за что терпят. А мы за что?!”

Ну вот… А я вечером выйду на крыльцо, задеру голову – серебрист небесный океан. Гаснут закатные волны, а от края и до края плещутся грозовые, ни одной звезде сквозь них не пробиться. Лишь месяц, золотая и отважная лодчонка, давным-давно растерявшая гребцов, кувыркается и всплывает, тонет и восходит на гребни, пропадает и упрямо пробивается по извечному курсу. Родина, родина… Каждый раз возвращаюсь я сюда и поражаюсь нашему небу – высокому и необьятному. Только наш воронежский Никитин мог сказать так восторженно и державно: “Под большим шатром голубых небес…” и – задохнуться от счастья и боли.

А я все думаю: что же нам останется от родины? Небо, одно только небо.

Лидия СЫЧЕВА

Письмо номера

“Страшилки” для иждивенцев

Как-то услышал по радио речь представителя президента в нашей области. Он рассуждал о национальной беде – иждивенческих настроениях в народе. Возмущался, мол, не получает человек зарплату, а ходит на работу. Да брось ты ее, открой свое дело, прояви активность, инициативу.

А ведь он прав. Только иждивенцы готовы работать задаром. У нас в школе несколько семей учат детей бесплатно. Жутко представить их жизнь, а ведь не хотят идти на рынок торговать тапочками. Ждут чего-то от властей. Что с них взять – иждивенцы, и все тут.

Однажды я решился. Сел с коробкой на крыльце здания администрации: “Подайте учителю на проезд до школы и обратно”. Не пошел торговать семечками, что с меня возьмешь, иждивенца. Идут чиновники мимо меня, отворачиваются. Никто мне не подал. Да и понятно: у кого-то особняк не достроен, кто-то на поездку в Грецию копит. Вывернуть бы им карманы – это была бы инициатива. Они же нам вывернули. Не покраснели, не постыдились.

Помню, как с учителями вышли на митинг, стояли под окнами бывшего обкома партии. Лозунги написали, просили зарплату выплатить. Мы внизу стоим, а сверху через огромные окна смотрит на нас “элита”. Стыдно, когда на тебя смотрят сверху вниз, как на нищего. Стыдно слушать пустые обещания и делать вид, что им веришь.

В Москве президент кого-то стращает, кого-то собирается снять. Еще пугают нас коммунистами. Чуть что – очередная “страшилка” – Зюганов, Зюганов, “зюзюка”… Нет, не Зюганов сделал нас, бывших ярых сторонников реформы, ее врагами. Нынешняя власть да нынешний президент заставили нас разувериться в реформах. Устали мы от вранья, от презрения к нам со стороны властей. Мы не иждивенцы, мы просто законопослушные граждане. Пока еще не решились на самые крайние меры. А что будет завтра – покажет время.

Николай ЛЕМКИН,

учитель рисования, председатель профкома Ульяновской средней школы

Лукояновский район,

Нижегородская область

Судьбы человеческие

180 подруг Ольги Марьясовой

На долю Ольги Михайловны Марьясовой выпало немало испытаний. Ее отец был директором школы. Во время войны его казнили гитлеровцы. А маленькая Ольга стала разведчицей. Вместе с такими же юношами и девушками по тайным тропам устанавливали связь с партизанами в смоленских лесах. В те годы и научилась Ольга ценить в людях надежность. Научилась жить, заботясь о других, подставляя в трудную минуту свое плечо.

– О пережитом не жалею, – говорит сегодня Ольга Михайловна. – Рада, что хоть небольшую лепту внесла в Победу.

После войны Марьясова работала в школе. Всю себя без остатка посвятила делу. Неугомонная, энергичная, она вместе со школьниками приходила на помощь слабым, оказывала поддержку ветеранам. Ушла на пенсию и тут же нашла себе дело. Восьмой год Ольга Михайловна Марьясова возглавляет клуб “Фронтовые подруги”. В него входят 180 женщин – участниц войны. Часто собираются они у самовара, приглашают к себе артистов, писателей. Такие встречи помогают поднять настроение, ощутить свою нужность. Для каждой своей подруги находит Ольга Михайловна и время, и доброе слово. Кого-то надо навестить в болезни, помочь с лекарствами, кто-то очень нуждается в сочувствии. Крепкая и надежная дружба связывает фронтовых подруг.

Татьяна НАДЕЖДИНА

Вязьма,

Смоленская область

Династии

Из рода Шамсиевых

Давно хотел рассказать об удивительной династии педагогов Шамсиевых. Но все было недосуг. Помог случай. Начались летние каникулы, и я встретился с Гульсиной Шамсиевой. Более 25 лет работает она в одной из уфимских школ, приехала к нам в село на отдых. Гульсина помогла мне восполнить и пробелы в истории учительской династии. Ее дедушка Имаметдин Шамсиев был служителем мечети. Вместе с женой они учились в медресе и одновременно обучали маленьких детей грамоте. Были довольны и ученики, и родители. Пока не случилась беда. Бывшего служителя мечети арестовали. Шестеро детей остались на попечении матери. После освобождения глава династии побыл с детьми всего несколько дней, скончался от болезни. Сын Фатих выбрал профессию учителя. Долгое время работал заведующим Дюртюлинским роно, был директором школы. Его давно нет в живых. Дело отца продолжили дочери Роза и Фания.

У другого сына – Сагита Имаметдиновича – пять детей стали учителями. Старшие Флюра и Зульфа сейчас на пенсии, работали добросовестно, имеют звание отличников народного просвещения. Их сестры Гульсина и Нафиса также честно служат сейчас семейному делу. Был учителем физики брат Айрат (сейчас его нет в живых). Внучки Сагита Шамсиева тоже выбрали профессию педагогов. Одна работает учительницей французского языка в школе N 14 города Нефтекамска, другая учится на физико-математическом факультете Бирского госпединститута. Так что смело можно сказать, что династия Шамсиевых продолжается.

Фаиз ХУЗИН,

учитель-пенсионер

Новоактанышбаш,

Краснокамский район,

Башкортостан

Строку

диктует чувство

Остановитесь, поговорите…

Уроков нет, я свободна… Запретила себе до августа думать о школе. Но разве это возможно? Мои мысли вновь возвращаются в класс. Память прокручивает события школьных будней, прихотливо останавливая внимание то на одном, то на другом.

…На переводных экзаменах по физике мои бывшие ученики дарили цветы, благодарили. Приятно слышать добрые слова. К этому мы шли целый год. Приходилось проводить анкетирование ребят, узнавать, в какой помощи они нуждаются. Стали работать парами. Учитель обьясняет, назавтра отвечают учителю сильные ребята, послезавтра опрос друг друга, и только потом я вызываю к доске слабых. Удавались и уроки вместе с родителями учеников. Родители – мои помощники.

Вспоминаю традиционный праздник “День физики”. После него на торжественной линейке вручаются подарки, призы тем, кто отличился, показал хорошие знания. Я считаю, что хоть раз в году ученик должен почувствовать себя победителем. Вспоминаю, как Лена, молчавшая целый год, вдруг заговорила на экзаменах. Излагала материал правильно, умно. И я впервые за два года работы с ней поставила четверку.

Я проработала в школе 34 года. В 50 лет мне присвоили четырнадцатый разряд, стала учителем высшей категории. Была счастливым человеком до тех пор, пока не стукнуло 55. Именно этим летом я почувствовала, как щемит сердце и подкатывает к горлу комок. Не представляю себя без любимой работы. Никогда я никому не завидовала, а тут стала завидовать молодым учителям. Никогда они не унывают, все-то они знают. Пробегут мимо тебя с журналами, хорошо, что бросят на ходу приветствие. А мне вдогонку хочется крикнуть: “Остановитесь, поговорите!” Лето. Вроде бы можно отдохнуть, а мысли вновь и вновь возвращаются в школу. Сколько еще “сентябрей” выпадет мне?

Аида МАТРОСОВА, учительница физики

12-й школы

Алатырь,

Чувашия

Новое дело

Острословы называют их “Вроде Летчики”

Говорят, сегодняшние мальчишки не мечтают стать военными. Может быть, это подходит для каких-то ребят. Но только не тамбовских. Здесь полно желающих учиться в Военном муниципальном лицее. По крайней мере конкурс при поступлении в него – как в престижный вуз. И, судя по всему, в ближайшее время он не уменьшится.

А начиналось все 4 года назад, когда учитель 23-й тамбовской средней школы кандидат педагогических наук Николай Хворов сформировал военно-патриотический класс из 26 выпускников. Чем руководствовался Николай Егорович? Прежде всего занятия в таком необычном классе, по его мнению, должны были пробудить у подростков новые интересы, увлечения, в конце концов отвлечь от бестолковых “тусовок” и пустого времяпрепровождения, помочь ребятам лучше подготовиться к поступлению в военные вузы.

Эксперимент удался. По окончании обучения 90 процентов ребят из военно-патриотического класса успешно выдержали вступительные экзамены в военные училища, причем не только в своем родном Тамбове.

В 1994 году было создано два специализированных класса. Набирали в них ребят дифференцированно. В один – тех, кто хотел в будущем стать летчиком, а в другой – будущих военных инженеров. Предпочтение этим двум специальностям было отдано не случайно. Дело в том, что Николай Хворов в своих педагогических новациях действовал не в одиночку. Наладил тесное сотрудничество с командованием местных военных училищ – летного и авиационного инженерного. Военные педагоги помогали, чем могли, – делились учебным оборудованием, наглядными пособиями, методическими разработками, проводили занятия.

Следующим шагом в развитии этого сотрудничества и стало создание Военного муниципального лицея при Тамбовском высшем военном авиационном инженерном училище.

Сегодня в лицее по трехгодичной системе учатся более 200 ребят. Приходят они сюда после 8-го класса. При поступлении у них проверяют знания по физике, математике, принимают зачет по физической подготовке.

Ребята в голубых погонах с вензелем “ВЛ”, что означает Военный лицей (хотя местные острословы расшифровывают иначе – “Вроде Летчик”), более углубленно изучают математику, физику. Больше, чем в обычной школе, занимаются спортом. Факультативно они имеют возможность изучать историю традиций русского офицерства (этот предмет с любовью преподает начальник музея училища заслуженный деятель культуры РФ Игорь Николаев), а также хореографию. В учебном процессе вместе с учителями лицея участвуют и преподаватели военного училища.

Сергей ВАЛЬЧЕНКО

Тамбов