Первые сто строк

Раньше мы видели такие взрывы только по телевизору. В других странах. Сотни трупов в международном центре торговли в Нью-Йорке. Рухнувший в Атланте универмаг. Стрельба по спортсменам на Олимпиаде в Мюнхене. Теперь они пришли в Москву. Два взорванных дома. Сотни погибших. Эти взрывы устраивают нелюди. Им все равно, сколько погибнет и кто: старики, дети, госслужащие или солдаты. Они казнят общество. За грехи, которые сами считают смертными. Судьи и палачи в одном лице. “Война – это мир”. В романе Оруэлла “1984”. Мы до сих пор так и не знаем: кто и зачем начал чеченскую войну? Сколько на ней заработали денег? Кто из властной верхушки поддерживал и поддерживает связи с террористами? Мне кажется, страну не случайно встряхнули сразу два громких дела: война в Дагестане и скандал с наворованными миллиардами, зарубежными счетами кремлевских обитателей. А может, войну спровоцировали, чтобы пригасить интерес к кредитным карточкам и зарубежным банкам, где отмывались российские бюджетные и полученные в долг от международных организаций деньги? Или массированные публикации об этих скандалах нужны, чтобы скрыть истинные “источники и составные части” дагестанской войны? Может быть, взрывы в Москве вовсе не дело рук “слуг Аллаха”, а очередное звено в цепи хорошо продуманных событий, рассчитанных на то, чтобы напряженность лопнула, взорвалась, чтобы народ потребовал жесткой руки и твердой власти, отказался от всяких выборов и свобод? Совсем близко к другому лозунгу из того же оруэлловского романа: “Свобода – это рабство”. Чем меньше выбор, тем меньше искушений утруждать себя размышлениями.

В свое время я пропустил фильм “Шизофрения”. С Александром Абдуловым в главной роли. Недавно посмотрел. Мне впервые стало по-настоящему страшно. Мы, каждый из нас, для власти – ничто. Когда речь идет об очень больших деньгах, а власть в России – это прежде всего деньги, в расчет не идут ни наши жизни, ни будущее страны. Талантливого студента пригласили сотрудничать с КГБ. Он отказался. Его забрили в армию. Отправили в Завидово. На охоте загонять кабанов для власть имущих. Там специально подстрелили пьянчугу-генерала, а виноватым сделали Абдулова. В тюрьме спровоцировали бунт, потом бросили на его усмирение взвод омоновцев. В омоновцев стреляла подсадная утка, а пистолет оказался в кармане Абдулова, и вот его уже выволакивают из толпы. А дальше ему предлагают убить рвущегося в президентское кресло банкира. Его перевозят в другую колонию, имитируя по дороге побег. Вот тут самый страшный для меня эпизод. Старшина, конвоирующий Абдулова, останавливает “воронок” и говорит солдату срочной службы: “Выгляни, посмотри, что там с мотором, бурчит он что-то”. Худошеий, бледный парень, совсем пацан, открыл капот, наклонился… Ничего он не успел понять, что с его мотором. Старшина всадил ему финку под лопатку…

На прошлой неделе я испытал жгучий стыд. Когда Клинтон спросил Ельцина почти открытым текстом: “Вы не воруете?”. Это разговор не президентов. Не политиков. Больше похоже на допрос у вежливого следователя. Лучше бы Клинтон спросил: “Борис, помнишь, ты падал с моста. Скажи, что это было: ты просто перебрал или убегал от разъяренного мужа своей любовницы?” А тот в ответ мог тоже подначить коллегу: “Билл, ты с Моникой занимался любовью только стоя? Так и не затащил ее в постель?” Так могли поговорить два мужика, пусть и президенты…

Два года назад политолог Лилия Шевцова, написав о ельцинской “семье” как политическом и финансовом феномене, предупредила: “Политический конец Ельцина будет страшным”. Каждое утро я вижу на скамейке у подъезда одну и ту же бабульку. Лицо хмурое, злое. Губы поджаты. Белый ситцевый платочек на голове. Его уголки, как антенны, торчат под подбородком в разные стороны. Бабулька смотрит на время от времени отъезжающие от дома старые “жигули”, “москвичи” наших жильцов и возмущается на весь двор: “Наворовали!!! Разве можно в наше время машину на зарплату купить?!”

Петр ПОЛОЖЕВЕЦ