Первые сто строк

Айрис Мердок – великая английская писательница. Джейн Остин двадцатого века. Но я ее не читал до прошлой субботы, хотя видел два раза. Первый раз в Оксфорде, в университете, когда там учился. Она читала лекцию в студенческом клубе. Тогда ей было уже за семьдесят. Она пришла в свободном синем хлопковом платье с холщовой сумкой через плечо. Я знал, что почти всю свою жизнь она преподавала в Оксфорде философию, и представлял ее совершенно другой: в твидовом строгом костюме, в знаменитой блузке с английским воротником. Лекция была сложной и скучной. Я понимал пятое-через десятое. Что-то о причинах парадоксов и, стало быть, смысловых сбоев мышления, которые следует искать в логике, способах употребления языка. И о том, что сама человеческая жизнь – это уже парадокс. Она называла имена, которые мне ничего не говорили: Брэдли, Кантор, Гильберт. Вопросов ей задавали много, но, честно говоря, ни самих вопросов, ни ответов на них я просто не понял. После лекции мы отправились с моим другом Стюартом Парротом, истинным англичанином, он даже зимой ходил в одном пиджаке, обмотав шею толстым шотландским шарфом (впрочем, какая там зима в Оксфорде – несколько дней температура около ноля подержится и на Рождество все уже в цвету), пить пиво. В свой паб. У каждого англичанина есть свой паб. Это место, куда он заходит после работы или перед ужином, хотя иногда и после него, выпить пару кружек пива и пообщаться с соседями, друзьями или коллегами по работе. Наш паб назывался “Королевская армия”. Почти в каждой деревне есть такая “Королевская армия”. Стюарт стал мне рассказывать, какие изумительные романы пишет Айрис Мердок, какой у нее чудный стиль и как хорошо она “чувствует человеческие страсти”. Он советовал мне сразу же после нашего пива бежать в университетскую библиотеку и читать подряд все ею написанное. Уже не помню, почему я в тот вечер не пошел в библиотеку, наверное, слишком много английского эля мы выпили, но Айрис Мердок тогда, в Англии, я так и не прочитал. Второй раз я встретил ее совершенно случайно. В Нью-Йорке. Мы снимали там телепередачу об американском образовании. Однажды вечером решили поужинать в знаменитом “Максиме”. Хозяин выставил от имени заведения по рюмке бесплатной водки и стал рассказывать, кто у него тут бывал и кто еще бывает. “Вот и сейчас, – и он показал в угол, – неплохие гости: Айрис Мердок, а там сидит Барышников вместе с дирижером из Миннеаполиса Томом Андерсеном”. “Айрис Мердок?” – переспросил я. “Давайте я вас познакомлю”, – и он повел меня в тот угол. На Айрис было все такое же синее хлопковое платье, а на полу валялась холщовая сумка. Сама же она говорила своему собеседнику что-то о парадоксах человеческого сознания… В прошлую субботу жена купила несколько новых книг. Среди них была и “Дикая роза” Мердок. Я стал пролистывать книгу и вдруг споткнулся на фразе: “Фанни поднимала кота перед собой так, что задние лапы и хвост свисали, он молчал, только пристально смотрел ей в глаза”. Но это же была картинка из нашей жизни! Так часто делает моя жена. Наш кот Тимофей терпит, но, когда я попытался однажды так с ним пообщаться, он заорал, как резанный, и стал выворачиваться из моих рук. Я налил себе чаю и проглотил залпом всю книгу. Теперь я понимаю, почему Айрис Мердок называют Джейн Остин двадцатого века. Теперь я понимаю и то, что философия для нее была просто увлечением.

…Кстати, потом я все-таки узнал, что за имена она называла на той лекции в Оксфорде. Оказывается, Брэдли был философом. По его “Логике” и “Видимости и реальности” учились все западные ученые. Кантор – это крупнейший исследователь оснований математики, и именно ему принадлежит определение множества, которое позволяло рассматривать в качестве элементов множества объекты любой природы. Давид Гильберт, немецкий математик, разработал в двадцатые годы принципы формализма во “спасение” классической математики от антиномий. Я просто знаю эти имена и все. А главную героиню “Дикой розы” Энн я буду вспоминать не раз, пытаясь понять: почему она отказалась от своего счастья? Или, может быть, это и есть счастье – отказаться от счастья?..

Петр Положевец