Первые сто строк

Перед самым входом в школу был люк. Обычно его держали закрытым. Но в этот день крышку кто-то сдвинул и так оставил. Сергей шел мимо, небрежно играя своим шикарным брелком. Тут его что-то отвлекло: то ли вороны стали слишком громко кричать на верхушках соседних тополей, то ли Вадик, стоявший за углом школы и пускающий кольца сигаретного дыма. Брелок, которым он так гордился, вдруг выскользнул из рук прямо в открытый люк. Сергей заглянул: вроде бы не глубоко и сухо. Полезу – решил. Он кликнул Вадика: “Посторожи, пока я тут нырну”, – и спустился вниз. В это время из школьных дверей появились две закадычные подружки, Маша и Регина. Регина была венгерка. Ее родители работали в Москве. Они подошли к открытому люку и заглянули внутрь. “О, – сказала с чуть заметным акцентом Регина, – я вижу, Сергей в сантехники нанялся. Впрочем, это как раз по его способностям”. Сергей так и застыл на дне колодца. А Регина не унималась: “Ты посмотри, в чем он там копается, а еще крутого из себя строит”. Вадик отреагировал хладнокровно: “Шли бы вы, девочки, отсюда!” – “А куда?” – “Вот именно туда!” -зло прокричал из ямы Сергей. Регина поджала губы: “Все русские – хамы!” – и гордо удалилась прочь. Вместе с Машей. Сергей поднялся со своим брелком. Они с Вадимом подтянули крышку, закрыли люк и отправились по домам…

На следующее утро Сергея вызвали к директору. “Мы тебя исключаем из школы на месяц. Подумай над своим хамским поведением”. Что тут думать – одиннадцатый класс. Пришел отец. Ему категорически заявили: “Пишите сами заявление, а то хуже будет”. Он оказался не из пугливого десятка: “Объясните: за что сына исключаете?” – “За все! Однажды сидел на уроке с наушниками – слушал музыку, а учительница распиналась у доски, доказывая теорему. Три раза опоздал на занятия. Оскорбил грубо девочек. Заявление родителей имеется”. – “И все?” – удивился отец. “А что – этого мало? У нас приличная школа, а не учреждение для трудновоспитуемых подростков”, – гордо отрезал директор. “Может быть, школа и в самом деле приличная, но скажите мне: почему посреди школьного двора был открытый люк, в который в любой момент мог свалиться не только ребенок, но и учитель?” Лучше бы он этого не спрашивал. Догадайтесь сами, что теперь делает Сергей…

…Восьмилетнего мальчишку без роду, без племени, из детского дома взяли на лето испанцы. Приличная семья: она – профессор местного университета, он инженер. Детей своих нет. Мальчишке в Барселоне понравилось. За три месяца он наловчился даже сносно болтать по-испански, стал называть приютивших его взрослых папой и мамой. Испанцы решили привезти его к первому сентября домой, в Россию, и оформить усыновление, как положено по закону. Местные власти им отказали: у нас приоритет российского усыновления. В городе сплошная безработица, бюджетникам зарплату не платят шестой месяц. За восемь лет скитальчеств никто так и не усыновил мальчишку. Инспектор по делам опеки намертво стоит на своем: “Мы найдем ему приемных родителей!” – “А если не найдете?” – спрашивают испанцы. И тогда женщина, чья обязанность всячески защищать детей, не стесняясь, говорит: “Пусть лучше он умрет на русской земле, чем отдать его за границу”.

…А Жириновский утверждает: “Мы поставщики духовности на Запад”. Вот так…

Петр Положевец