Первые сто строк

Смотрю в выходные телевизор. По одному из каналов показывают английский сериал “Живая природа”с закадровым переводом или собственным комментарием – не поймешь – известного российского природоведа и телеведущего. Фильм о детенышах морских львов, которые учатся плавать. Им, как и всем живым существам, с первого мгновения жизни грозит опасность. Пока они не научатся быстро выбираться на берег, на них две недели охотятся киты-касатки. Съемки потрясающие. Удивительно, как оператору удалось такое сделать. Касатки, словно торпеды, появляются из пучины у самой кромки, хватают львят, оттаскивают на глубину и перед тем, как проглотить, долго подбрасывают их над водой, словно мячики, показывая своим детенышам, как надо ловить жертву. Сквозь шум волн слышен жуткий, похожий на человеческий, крик обреченных. Я вдруг вспомнил стихотворение Вознесенского о том, как травят зайца, по-моему, одно из лучших в его творчестве, там есть строчка, от которой у меня всегда леденела кровь в жилах: “Травят крови живой стакан…” Я понимаю: чтобы природа жила, кто-то должен кого-то есть. Как сказал мой сын: “Это обычная пищевая цепочка. Прервется она – исчезнет целый вид. Так было уже не раз на Земле”. Я не об этом, я не о биологии, я об этике. Режиссер и оператор показывали, как красиво может быть убийство, они смаковали кадры смерти живого существа, а ведущий восторгался действиями касаток, их ловкостью и умением расправиться с беззащитной жертвой. В его голосе звучала почти что радость, когда касатке удавалось схватить очередного детеныша морского льва. Мне же было противно его слушать.
Сериалы о живой природе собирают очень большую аудиторию. Их обожают смотреть дети. У нас не знаю, но западные социологи утверждают, что передачи о животных стоят по рейтингу впереди мультиков. Мне же вдруг показалось, что все эти ленты – подготовка к тому, что увидят дети в художественных фильмах, переключив канал. Когда уже не животные убивают друг друга, а человек. Голубой экран давно стал кровавым. Каждую минуту здесь льется кровь. Никто уже не помнит предупреждения Михайла Стельмаха “Кровь людская – не водица”. Режиссеры и операторы соревнуются друг с другом, у кого больше будет трупов на минуту времени, больше выльется крови и эффектнее вылетят мозги. Маньяки и монстры довершают расправу с человеческим телом, доделывают то, что не успели профессиональные убийцы, мафиози и гангстеры. Пусть что угодно говорят некоторые продвинутые психологи, отстаивая точку зрения, что насилие на экране не опасно, что оно дает выход негативным эмоциям, спасает многих от совершения криминальных поступков, я уверен, что у человека, который смотрит все это постоянно, вырабатывается беразличие к тому, что происходит в самом деле с другим человеком. Когда он смотрит уже не кино, а новости, где показывают реальные кадры гибели людей, жертв террористов или просто бандитов, все это проходит у него перед глазами еще как одна виртуальная картинка. Происходит это еще и потому , что многие новостные сюжеты сняты так, словно это кадры из крутых боевиков: те же ракурсы, те же, шокирующие детали и почти никогда лица живых людей – крупным планом, где боль, ужас, страх и безысходность. Уже классическим стал пример, как можно сыграть горе, если ты талантлив. У великого Жана Габена изнасиловали дочь, и он пришел в церковь, чтобы попросить Господа Бога дать ему силы пережить случившееся. Камера не показывает его лицо. Только согбенную спину – неподвижную от тяжести навалившегося, кажется, что он вечно так будет стоять, словно на него взвалили весь груз всех человеческих бед. Почти две минуты длится эта сцена, ни слова, ни звука, никакой музыки, а зрители в зале рыдают вслух.
Мир словно сошел с ума. Испанский фильм “Рассказ о моей матери”, где собраны все странности и извращения современного общества, получил 35 наград на разных международных фестивалях. Бразильская лента “Центральный вокзал” – жгучая, человеческая, простая и царапающая сердце – была еле замечена критиками и прошла в полупустых залах…
…Куда бы ты ни ехал нашими дорогами, кажется, что ты едешь по кладбищу. На обочинах чуть ли не каждые сто метров кресты, венки. Может, стоит чаще приходить на могилы, чем возвращаться на места трагедий?..

Петр Положевец