Переломный год не за горами. Прогноз развития системы высшего профессионального образования на среднесрочную перспективу

В 2007 году Центр экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации совместно с Финансовой академией и ОАО «Нексиа Пачоли консалтинг» при поддержке Фонда «Новая Евразия» разработали прогноз развития системы высшего профессионального образования на среднесрочную перспективу – 2009-2011 годы. Проект был выполнен под руководством кандидата экономических наук Татьяны Львовны КЛЯЧКО.

Полностью публикация приведена в формате PDF:Скачать/Просмотреть(Для просмотра необходима программа Adobe Reader или ее произвольный аналог).

– Татьяна Львовна, почему в прошлом году началась разработка прогноза развития высшего профессионального образования на среднесрочную перспективу? Чем определен временной горизонт прогнозирования, ведь к тому моменту, когда разворачивался проект, уже был принят трехлетний бюджет на 2008-2010 годы? Вроде все или почти все, таким образом, было определено. Что же прогнозировалось?

– Действительно, впервые был принят трехлетний бюджет, и, казалось бы, в этих условиях нет практически никакой вариантности развития системы высшего профессионального образования. Между тем это совсем не так. Выбор времени начала работ, по прогнозу, далеко не случаен. В 2008-2010 годах истекает действие очень многих документов, которые определяли развитие образовательной сферы с 2000 года. Концепция модернизации российского образования задает ориентиры развития на период до 2010 года. Стратегия развития системы образования, выработанная в 2004 году, рассчитана до 2008 года. Заканчивается и действие среднесрочной программы социально-экономического развития Российской Федерации на 2004-2008 годы, а также Федеральной целевой программы развития образования на 2006-2010 годы. В этой связи необходимо было хоть немного заглянуть за горизонт, попытаться определить основные тенденции развития системы высшего образования как сферы, которая в последние годы наиболее интенсивно и вместе с тем противоречиво развивалась. Забегая вперед, скажу: оказалось, что даже на таком весьма небольшом временном интервале развитие высшего образования получается достаточно вариабельным.

Еще одним моментом выбора времени прогнозирования стало то, что в 2009 году единый государственный экзамен переходит из экспериментального режима в стационарный. Кроме того, должен произойти переход на уровневую систему высшего профессионального образования. Это можно рассматривать как факторы, серьезно меняющие всю конфигурацию отношений в высшем образовании. ЕГЭ экспериментально отрабатывается с 2001 года, накоплен большой опыт, вузы начали активно принимать результаты. И все же полномасштабное введение единого экзамена может достаточно сильно и неоднозначно повлиять на развитие ситуации в ВПО: действительно в 2007 г. по результатам ЕГЭ в высшие учебные заведения было принято 448,8 тысячи человек из общего приема 1 681,6 тысячи человек, это немногим более четверти абитуриентов. В 2009 году теоретически все 100 процентов поступающих в вузы должны приниматься по результатам единого государственного экзамена или по результатам строго определенного круга олимпиад. Необходимо было оценить, как это повлияет на развитие высшего образования, включая и образовательную мобильность. Надежды на доступность высшего образования детям из малообеспеченных семей из отдаленных территорий напрямую связывали с ЕГЭ. Немаловажным оказывается и вопрос, сможет ли ЕГЭ существенно повлиять на приток в вузы абитуриентов из других регионов в условиях, когда образовательный кредит (в данном случае имеется в виду прежде всего кредит на сопутствующие обучению в вузе) не развит. Эксперимент по образовательному кредитованию начался в 2007 году, однако представляется, что та схема, по которой он проводится сегодня, хотя внешне и привлекательна, в сколько-нибудь значимых масштабах работать не будет.

Еще одним фактором, который должен существенно изменить положение в высшем образовании, является переход на уровневую систему ВПО. Соответствующий закон наконец принят и в 2009 году должен начать работать. Это также огромная трансформация, которая до сих пор, на мой взгляд, плохо осознается. В настоящее время 95 процентов студентов вузов учатся по программам пятилетней подготовки. В бакалавриате обучается немногим более 4 процентов, в магистратуре – менее 1 процента. Соответственно увеличить долю бакалавриата хотя бы до 10% означает увеличить прием на бакалаврские программы в разы. А судя по тому, что заложено в законе, увеличивать прием в бакалавриат придется даже не в разы, а в десятки раз, доводя долю обучающихся в нем до 60-70 процентов от общей численности студентов. Только в этом случае можно надеяться, что рынок труда начнет менять свое отношение к выпускникам вузов – бакалаврам, перестав видеть в них недоученных специалистов. Если же число выпускников-бакалавров не возрастет на порядок, то они, скорее всего, так и останутся дискриминируемым меньшинством. Вместе с тем резкое уменьшение выпуска специалистов может привести к тому, что они получат дополнительный бонус на рынке труда, став в глазах работодателей дефицитными кадрами. Таким образом, введение уровневого ВПО может существенно повлиять не только на систему высшего образования, но и на сопряженные с ней сферы.

В последние два года в системе ВПО началось формирование федеральных (национальных) университетов. Кроме того, реализация Приоритетного национального проекта «Образование» (ПНПО) привела к выделению в высшем образовании инновационных вузов (правда, этот статус до конца не определен). Эти процессы, как представляется, нацелены на выделение в сфере высшего профессионального образования инновационного ядра, на базе которого необходимо интенсифицировать развитие как самой системы образования, так и экономики в целом (в том числе за счет подготовки современных высококвалифицированных кадров). Федеральные (национальные) университеты и инновационные вузы должны выполнить и еще одну задачу – обеспечить прорыв России на мировой рынок высшего образования, где ее позиции пока более чем скромны: российская доля на указанном рынке составляет менее 0,5 процента (по объему финансовых средств, получаемых от экспорта высшего образования).

Развитие инновационного ядра в системе ВПО требует значительных ресурсов как единовременных, так и текущих. Соответственно становление федеральных (национальных) университетов и развитие системообразующих вузов, которые смогут достойно конкурировать с ведущими мировыми вузами, должно привести к существенному перераспределению ресурсов внутри данной сферы. Между тем темпы роста расходов федерального бюджета на высшее образование в 2008-2010 годах существенно сокращаются.

Мы видим, что каждый из перечисленных факторов может серьезно изменить положение дел в сфере высшего образования. Однако они будут действовать не изолированно, а накладываясь друг на друга. Таким образом, прогноз должен показать, как изменится развитие системы ВПО под действием всех перечисленных факторов. Более того, к ним присоединится еще и такой фактор, как переход вузов в организационно-правовую форму автономного учреждения: этот процесс должен стартовать в 2008 г. Может измениться и принцип финансирования высшей школы – в последние несколько лет отрабатывается нормативно-подушевой подход к распределению бюджетных средств между высшими учебными заведениями.

Следует отметить, что до последнего времени последствия реализации всех перечисленных мер не анализировались в совокупности. Как правило, исследовались риски осуществления того или иного мероприятия без учета всего комплекса взаимосвязей.

– Постоянно говорится и о ЕГЭ, и о двухуровневом высшем образовании и тех рисках, которые они несут, о переходе в АУ, о нормативно-подушевом финансировании. Со стороны представляется, что обсуждены все возможные последствия. Критика ведь идет очень серьезная по всем мерам, которые вы указали. Что конкретно вы имеете в виду?

– Да, критика весьма серьезная, а дискуссии ожесточенные и нелицеприятные. Но можно вести долгие обсуждения, но не видеть или не учитывать взаимосвязи, взаимодействия факторов. Поясню это на следующем примере. В последнее время все чаще предлагается ввести норму, согласно которой вузы не смогут принимать абитуриентов, у которых балл по ЕГЭ будет ниже 40 или 35. Мера, несомненно, разумная. Действительно, прием в вузы не подготовленных к учебе в них студентов крайне отрицательно сказывается на качестве высшего образования, причем это негативно влияет не только на качество обучения того студента, который получил низкие баллы на едином экзамене, но и его сокурсников, поскольку такой студент как бы тянет всех назад. Правда, при этом можно потерять и гениев: хорошо известно, что Альберт Эйнштейн имел низкие оценки по школьным предметам.

Одновременно предлагается ввести и балл отсечения другого типа: те, кто получил ниже этого балла, не смогут рассчитывать на бюджетное финансирование их обучения в вузе. Опять же все выглядит вполне разумно: высшее образование у нас по Конституции бесплатное на конкурсной основе. Следовательно, на бюджетные места должны отбираться лучшие абитуриенты, показавшие хорошие знания при сдаче ЕГЭ. Но в этом разумном подходе есть одно крайне уязвимое место. Согласно Закону «Об образовании» в государственных вузах на бюджетной основе должны обучаться не менее 170 студентов на 10 000 человек населения Российской Федерации. Это означает, что при пятилетнем обучении бюджетный прием должен составлять с учетом небольшого отсева не менее 510 тыс. чел. В настоящее время он значительно превышает указанную цифру, поэтому идет его постепенное сокращение, так как численность оканчивающих школу в силу демографической ситуации падает. Однако переход на уровневую систему ВПО может привести к тому, что бюджетный прием придется увеличивать. И здесь многое будет зависеть от модели перехода к преимущественно двухуровневой системе «бакалавриат – магистратура». Мы просчитали три варианта развития событий, но, вообще говоря, их может быть больше. Если процесс пойдет в соответствии с принятым законом, то прием в специалитет будет серьезно ограничен, а в бакалавриат резко расширен. Если будет выбрана «эволюционная» модель постепенного увеличения бакалавриата, то все может растянуться на долгие годы. Многое будет определять и то, как указанный переход будет поддержан экономически: если он будет стимулироваться тем, что норматив финансирования подготовки специалиста окажется не выше или даже ниже норматива финансирования обучения бакалавра, то можно ожидать достаточно быстрого свертывания специалитета. При отсутствии указанных стимулов реакция системы, несомненно, будет противоположной.

Но вернемся к баллам отсечения по ЕГЭ. При быстром переходе к двухуровневой системе ВПО и необходимости расширения бюджетного приема введение жестко фиксированного порога, ниже которого нельзя учить на бюджетной основе, может привести в условиях демографического спада и резкого падения выпусков из школ к тому, что требование закона об обучении на бюджетной основе не менее 170 студентов на 10000 населения станет невыполнимым. Введение же априори балла, ниже которого перекрывается доступ в вузы, как государственные, так и негосударственные, может повлечь за собой крайне негативные последствия для систем образования определенных регионов.

Действительно, выпуски из школ уже в ближайшие годы должны сократиться до 850 тыс. чел. Уровень двоек на экзамене по математике в последние годы оценивался в 20 процентов. Соответственно, если считать только результаты ЕГЭ по математике, то в вузы сможет поступать не более 680 тысяч выпускников школ. При переходе на уровневую систему ВПО прием в вузы на бюджетной основе может составить 550 тысяч человек (это по одному из «щадящих» вариантов). Тогда на весь платный прием, как нетрудно видеть, останется всего 130 тыс. чел. Сейчас же только в государственные вузы платный прием составляет более 750 тыс. чел. А еще 290 тысяч в 2007 г. были приняты в негосударственные вузы. Да, прием в вузы почти на 400 тысяч человек превышает выпуски из школ. Но и с учетом этого фактора столь сильно сжать платный прием не удастся: даже попытка таких действий может иметь просто катастрофические последствия для всей системы ВПО.

Таким образом, можно сделать вывод, что задавать баллы отсечения вне оценки всего спектра условий функционирования системы высшего профессионального образования нельзя. Придется учитывать ситуацию, которая будет складываться в каждом конкретном году и, возможно, в каждом конкретном регионе. А это очень сильно осложнит процесс принятия решений. Как нетрудно видеть, потребность в прогнозе даже на перспективу 3-5 лет сейчас резко возрастает.

– Скажите, пожалуйста, на чем базировался ваш прогноз? Те факторы, о которых вы говорили, пока ведь не действуют.

– Да, контуры их воздействия на систему высшего образования пока еще только проступают. И момент сейчас действительно переломный. Тем не менее, прежде чем переходить к прогнозу, мы досконально проанализировали те тенденции, которые сложились в сфере высшего образования в последние годы. Наш анализ базировался на многих источниках: это данные государственного статистического наблюдения, мониторинга экономики образования, исследований Независимого института социальной политики. В дополнение к этому мы провели собственное социологическое исследование (его руководителем была доктор экономических наук Е.М. Аврамова), и оно дало, как мне представляется, очень интересные результаты. А еще мы вовлекли в нашу работу 15 вузов из всех федеральных округов, среди них 8 участвовали в ПНПО. Они дали нам уникальный материал, позволивший оценить влияние высшего образования на социально-экономическое развитие региона, в котором расположены эти вузы. Кроме того, оценивалось и обратное воздействие: определялось, как состояние социальной среды и характер экономики субъекта Российской Федерации влияют на показатели деятельности высших учебных заведений.

– Можно ли рассказать о результатах вашего проекта более подробно? Стало понятно, что он не сводился только к среднесрочному прогнозированию развития системы высшего профессионального образования.

– Конечно. Сначала несколько слов об основных тенденциях развития ВПО в 2000-2007 годах. Российская Федерация является страной с высоким уровнем образования населения. По данным переписи 2002 года, лица, имеющие высшее (полное и неполное), а также среднее профессиональное образование, составили 462 человека на 1000 человек в возрасте 15 лет и более.

По последней советской переписи 1989 года этот показатель равнялся 322 человек. Число тех, кто имеет высшее и среднее профессиональное образование среди населения старше 15 лет, выросло с 1989 года по 2002 год в 1,4 раза.

По последним данным, среди занятого населения удельный вес лиц с высшим образованием (полным и неполным) составил в 2005 году 26,6 процента. По этому показателю Россия входит в первую тройку стран, уступая только Норвегии и США. («Индикаторы образования». Статистический ежегодник. М., ГУ-ВШЭ, 2006).

Демографический фактор оказывает сильное влияние на показатели деятельности системы образования в России:

В высшем образовании контингенты в 2000-2007 гг. продолжали расти (табл. 1), но с 2005/06 учебного года стало падать число принимаемых в вузы на бюджетной основе (см. таблицу 1).

Следует отметить, что прием в вузы начиная с 2000 г. стал стабильно превышать число выпускников средних школ (рисунок 1). Это существенный фактор, который во многом определит развитие данной сферы и в среднесрочной перспективе (рисунок 2).

С 2004 г. выпуски из школ стали сокращаться, но прием в вузы еще рос, в 2005 году начал сокращаться и прием (на 3,3% по сравнению с 2004 годом), но превышение числа поступивших в вузы над числом окончивших среднюю школу продолжало сохраняться, а в последние годы указанный разрыв даже вырос после небольшого уменьшения в 2004 году. Следует отметить, что в 2006 году прием в государственные и муниципальные вузы, несмотря на уменьшение выпусков из школ, вырос на 4 тысячи человек (0,3 процента) за счет увеличения платного приема. В целом прием на платной основе достиг 57,5 процента от общего числа принятых в государственные и муниципальные вузы. В 2006 году платный прием в государственные вузы составил более 791 тысячи человек, в негосударственные вузы – почти 281 тысячи человек. Таким образом, в 2006 году на платной основе в высшие учебные заведения России было принято 1072,3 тысячи человек, или 64,6 процента.

Тот факт, что в 2005 и 2006 годах разрыв между числом поступивших в вузы и окончивших среднюю школу вновь стал увеличиваться по сравнению с 2004 годом, свидетельствует о том, что началось интенсивное перераспределение абитуриентов между учебными заведениями среднего профессионального образования и вузами.

В 2000 году фактически сравнялись величины бюджетного и платного приема в государственные и муниципальные вузы (рисунок 2).

В 2001-2007 годах платный прием в государственные и муниципальные вузы стал существенно превышать бюджетный (таблица 2). В 2006-2007 учебном году доля студентов, обучающихся на платной основе, в общей численности студентов государственных и негосударственных вузов достигла 66 процентов. Следовательно, в настоящее время практически 2/3 студентов в Российской Федерации учатся, платя за свое обучение, и только треть учится за счет государства.

В 2002 году государство начинает увеличивать бюджетный прием, чтобы несколько сгладить дисбаланс между платным и бесплатным приемами, но быстро проигрывает эту битву и, учитывая демографические процессы, идет на снижение бюджетного приема. В 2005 году бюджетный прием в высшие учебные заведения начинает сокращаться (см. таблицу 2).

Можно было ожидать, что этот выбор знаменует переход от стратегии экстенсивного роста к новой – интенсивного развития. Однако, в отличие от государственных органов управления высшим образованием, вузы этой стратегии пока не приняли и продолжили наращивание платного приема, компенсируя снижение бюджетного.

Динамика общих расходов на образование

В 2000-2007 годах расходы на образование росли как из государственных, так и частных источников. С 2000 года по 2003 год доля бюджетных расходов на образование в ВВП существенно возросла, а затем начинается ее постепенная стабилизация при росте абсолютных объемов (таблица 3). Частные расходы на образование в России в статистике фиксируются как «Объем платных услуг системы образования» с учетом оценки скрытой и неформальной деятельности. Динамика объема платных услуг системы образования показывает их стабильный рост, причем его темпы обгоняют темпы роста бюджетных расходов на образование (таблица 3).

В 2006 г. расходы федерального бюджета на образование резко выросли по сравнению с 2005 г. Особенно заметным был указанный рост в высшем образовании, которое согласно разграничению полномочий между уровнями власти было отнесено к федеральному ведению (таблица 5).

В последние годы резко выросли бюджетные расходы в расчете на 1 бюджетного студента в государственных вузах: в 2004 году средние бюджетные расходы на обучение 1 бюджетного студента составляли всего 18 тысяч рублей, в 2005 году эти расходы выросли до 25,6 тысячи рублей, а в 2006 году они достигли 37,5 тысячи рублей, в 2007 году 51,6 тысячи руб. Рассматриваются расходы на оказание собственно образовательной услуги (непосредственно на обучение), которые составляют примерно 70 процентов от общих расходов на высшее образование.

Следует также учитывать, что бюджетное финансирование обучения в высшей школе ведется по приведенному контингенту, когда «вес» студента очной формы обучения равняется 1, очно-заочной (вечерней) формы – 0,2, а заочной – 0,1. В 2006-2007 учебном году на очной форме обучалось 65 процентов, вечерней – 5 процентов, а на заочной – 30 процентов студентов-бюджетников. Это означает, что в 2007 году расходы на обучение 1 студента-бюджетника очной формы обучения составили в среднем 74,4 тысячи рублей. В эту цифру входят только расходы на оказание собственно образовательной услуги. Это сделано для обеспечения сопоставимости расходов федерального бюджета в расчете на 1 бюджетного студента (платы государства вузу за подготовку 1 студента) и платы за обучение студентов, обучающихся на платной основе, поэтому в этих расходах не учитываются расходы на стипендиальное обеспечение, а также другие трансферты населению и тому подобные затраты.

В 2007 году плата за обучение в государственных вузах по оценке превысила в среднем 52,0 тысячи рублей в год, что может уже в ближайшей перспективе достаточно сильно повлиять на поведение населения в сфере высшего образования. В условиях слабой развитости образовательного кредита резкий рост бюджетных расходов может привести к оттоку части платного контингента в негосударственный сектор, где стоимость обучения примерно на 20 процентов ниже по сравнению с государственным, или же способствовать дальнейшему повышению удельного веса заочной формы обучения.

Вместе с тем следует учитывать, что принятый федеральный бюджет на трехлетку 2008-2010 годов показывает существенное замедление расходов федерального бюджета на образование, в том числе высшее.

В 2008-2010 годах темпы роста расходов федерального бюджета на образование существенно снижаются по сравнению с 2007 годом. Так, в 2008 году они должны вырасти на 10,7 процента по сравнению с 2007 годом в то время, как в 2007 году указанные расходы выросли на 38,3 процента по сравнению с аналогичными расходами федерального бюджета 2006 года. В 2009 году прирост расходов федерального бюджета на образование должен составить 1,0 процента, что будет заведомо ниже уровня инфляции. В 2010 году ситуация несколько улучшится – прирост расходов запланирован в 9,3 процента. Всего за 3 года прирост расходов на образование планируется в 21,9 процента. Таким образом, расходы на образование утрачивают тот выраженный приоритетный характер, которым они обладали в 2006-2007 годах.

В 2001 году расходы на 1 бюджетного студента в Российской Федерации были в 6,5 раза ниже средних бюджетных расходов на 1 студента в странах ОЭСР (по ППС доллара). В 2007 г. этот разрыв за счет ускоренного наращивания расходов на высшее образование в 2006 и 2007 годах сократился до 3 раз (рисунок 3).

Вместе с тем сохраняющийся разрыв по расходам на образование в расчете на 1 студента не позволяет России на равных конкурировать на мировом рынке высшего образования: в настоящее время ее доля на указанном рынке составляет 0,3 процента (для сравнения доля стран ЕС – 30 процентов, США и Канады – 31 процент, Австралии и Новой Зеландии – 10 процентов). Это означает, что сокращение темпов роста расходов на высшее образование в 2008-2010 годах еще более осложнит для России решение указанной задачи, поскольку разрыв со странами ОЭСР вновь начнет увеличиваться.

Теперь о том, что показало наше социологическое исследование. Прежде всего остановимся на образовательных предпочтениях семей в четырех различных регионах России, в которых проводился опрос (таблица 6).

Наблюдаемые региональные различия в доле не определившихся с уровнем образования для детей (от 3,2 процента до 16,0 процента) и, наоборот, в доле однозначно ориентирующихся на высшее образование (от 70,8 процента до 86,7 процента) могут иметь как рациональную, так и компенсаторную природу.

Доля респондентов, заявивших о намерении ограничиться начальным профессиональным образованием, в целом по выборке не превышает 0,6 процента, средним специальным образованием – 9,8 процента. Стоит отметить отсутствие сколько-нибудь заметных региональных различий в отношении к этим ступеням образования при всей разнице в социально-экономическом положении охваченных опросом населенных пунктов. Максимум родителей, ориентирующих детей на получение рабочих специальностей, в Нижнем Новгороде, но это всего 1,2 процента.

Если проанализировать ориентацию на получение детьми начального профессионального и среднего специального образования в привязке к сфере деятельности родителей, то окажется, что максимальная доля ориентирующихся на начальное профессиональное образование – среди родителей, занятых в ТЭК (8,3 процента). Далее идут группы занятых в сельском хозяйстве и лесной промышленности (3,4 процента), а также в строительстве и на транспорте (1,4 процента). На среднее специальное образование в большей степени просматривается ориентация работников сельского хозяйства и лесной промышленности (20,7 процента), торговли, бытовых услуг и общественного питания (17,2 процента), строительства и транспорта (12,1 процента), промышленности (10,7 процента), образования (10,5 процента), культуры и ЖКХ (по 9,1 процента).

Обнаруживаемый очень высокий процент родителей, ориентирующихся на высшее образование для детей, ставит под большой вопрос успешность кампании по возрождению начального профессионального и среднего специального образования, призванных обеспечить экономику квалифицированными рабочими и младшим техническим персоналом.

На фоне высокой степени определенности, с которой родители потенциальных абитуриентов планируют для своих детей получение высшего образования, резким контрастом выступает число выбравших вариант ответа «как получится» при обсуждении ступени высшего образования в системе «бакалавриат – магистратура», которую непременно должны освоить дети, – в целом по выборке это 51,2 процента. Вторая половина респондентов неравным образом распределилась между двумя полюсами уверенных ответов – «достаточно будет степени бакалавра» (13,1 процента) и «обязательно получить степень магистра» (35,6 процента).

Весьма невысокий процент тех, кто готов с уверенностью заявить о достаточности для их детей статуса бакалавра, вполне ожидаем: для родителей предпочтительнее более понятный им и работодателям образовательный статус, а статус бакалавра, как подчеркивают эксперты, является сегодня для работодателя неясным. Отсутствие заметных региональных различий в доле заведомо готовых удовлетвориться бакалавриатом (разброс порядка 5 процентов) говорит о том, что неопределенность, с одной стороны, в отношении набора компетенций, который обучающиеся в вузе смогут реально получить в рамках бакалавриата, а с другой – в отношении реакции рынка труда, разных его сегментов, на обладателей подобного образовательного статуса, да еще в условиях грядущей категоризации вузов, остается высокой не только на периферии, но и в столичном регионе.

Следует обратить внимание на то, что лишь половина из респондентов, полагающих достаточной степень бакалавра, имеет высшее образование. Очевидно, что для родителей, не закончивших вуз, высшее образование у детей – пусть и на уровне бакалавриата – есть продвижение в образовательном и, как следствие, социальном статусе (таблицы 7 и 8).

Важным отличием группы респондентов, нацеленных на получение детьми магистерской степени, является ее гораздо более высокий образовательный статус: 69% родителей, заявивших об «обязательности магистратуры», имеют высшее образование, причем почти половина – образование технического, естественно-научного, медицинского, архитектурно-строительного и т.п. профилей, то есть закончила вузы, в которых лишь на старших курсах (которые в двухступенчатой системе, собственно, и являются магистратурой) на заложенный в предшествующие годы обучения фундамент надстраивается специализация, собственно, и формирующая набор компетенций будущего молодого специалиста. Таким образом, мы получаем определенное подтверждение нашей гипотезы о том, какое значение для ориентации на ту или иную ступень высшего образования будет иметь представление родителей о вузовском образовании, вынесенное из личного опыта. Об этом же говорят данные, полученные в целом по выборке (таблица 9).

Ориентация для детей на ступень высшего образования

в системе «бакалавриат-магистратура»

в зависимости

от профиля высшего образования родителей

Я специально остановилась столь подробно на ориентациях семей в сфере высшего образования, поскольку они задают вектор возможных перемен, и с ними необходимо считаться при прогнозировании ее развития на среднесрочную перспективу.

– Татьяна Львовна, а как стоился прогноз?

– Если кратко, то прогноз строился в трех вариантах – инерционном, умеренно-инновационном и инновационном. Правда, сразу оговорюсь, что поскольку 2009 год является во многом переломным для системы ВПО, рассматривать один из вариантов как инерционный можно весьма условно. Просто мы посчитали, что число национальных университетов в рамках этого варианта вырастет всего на 1, в других вариантах мы предполагали, что в каждом федеральном округе будет создан по крайней мере один вуз, имеющий статус федерального (национального) университета. Кроме того, в инерционном прогнозе не предполагается формирование системообразующих вузов, а в инновационном их число в 2011 году должно составить 45.

Варианты прогноза различаются также темпами перехода к преимущественно двухуровневой системе ВПО и параметрами интеграции образования и науки.

Еще одним важным моментом было прогнозирование заработной платы ППС национальных университетов, системообразующих вузов и тех вузов, которые мы обозначили как «обычные».

Приведем для примера прогноз заработной платы ППС национальных университетов и обычных вузов по инерционному варианту (таблица 10).

Прогноз заработной платы ППС национальных университетов и обычных вузов в 2008-2011 годах по инерционному варианту

Мы видим, что в инерционном варианте развития системы высшего профессионального образования уровень заработной платы ППС оказывается конкурентоспособным только в национальных университетах, в обычных вузах заработная плата профессора будет на уровне старшего преподавателя федерального университета. Этот момент, в частности, показывает, что инерционный сценарий развития системы ВПО ведет к деградации массовой высшей школы в достаточно близкой перспективе и, следовательно, ее переход на инновационный тип развития есть императивное условие ее выживания в новых условиях.

Более подробно о том, как будет развиваться система высшего профессионального образования в России в 2009-2011 годах, можно будет прочитать в монографии, которая будет опубликована в этом году при поддержке Фонда «Новая Евразия».