Педагогическая поэма

​Сергей КАЗАРНОВСКИЙ, директор школы №686 «Класс-Центр»: Этот яркий эпизод из моей жизни я помню до мелочей. К тому же, уйдя в учительскую профессию, часто возвращаюсь к ней как к источнику педагогического вдохновения.

Первый раз я влюбился в первом классе – тогда я был в этом уверен. После продленки я начал провожать домой Наташу Бурову из параллельного класса, благо мы жили с ней в соседних подъездах. Путь наш для краткости лежал между старым забором ипподрома и еще более старым двухэтажным бараком с большой трубой котельни и вечной грудой угля. Начались наши проводы ранней весной и в помоечном антураже имели абсолютно платонический характер. Но вскоре мизансцена стала меняться. Сначала благодаря энтузиазму жильцов на коммунистическом субботнике, а потом как все зацвело! И оказалось, что тот живорастущий мусор, все время залезавший на нашу тропинку, – это роскошная сирень. Ближе к бараку вдруг обнаружились цветущие белым деревья и запахи… Вот пишу об этом впервые через пятьдесят один год и понимаю, точнее, чувствую слово «благоухание». Короче, мы начали целоваться. О, эти трепетные ерзания щеками! И как бы случайное касание губ, после которого становилось ужасно стыдно и все прекращалось, чтобы через несколько шагов повториться снова. Так какие-то пятьдесят метров мы шли почти целый час. То есть наша страсть была лимитирована, что, по-моему, нравилось нам обоим. Ну а как же! А если бы нет? То что бы мы делали? Никаких идей у нас на этот счет тогда не было. Но было иное обстоятельство, которое заставляло нас существовать несколько суетливо. Нас всегда сопровождали две девочки – Света Саченко и Таня Рожкова, которые также жили в нашем доме. Как произошел наш договор, я не помню, но только помню, что они стояли на «атасе» с разных сторон прохода за бараком. Так закончилась первая школьная весна, а осенью все продолжилось. А что? Листья повсюду, прикрывающие набравшийся за лето алкогольный мусор, очень специальная ароматная смесь прели и жженой листвы, прохлада и сырость, толкающие друг к другу, и, конечно, ранние сумерки! Всё не могло не продолжиться. Да и к тому же режим нашей школьной жизни тоже не поменялся. Я не помню, что произошло, между кем произошло, но произошло. Какая-то ссора, что ли. Все-таки это было пятьдесят лет назад. Но вдруг я услышал в спину: «Всё будет сказано!» Это наши спутницы решили рассказать об этой love story моей маме. Они так и говорили, тащась за мной к моему подъезду: «Всё будет сказано!» Я первым вскочил в лифт, захлопнул за собой дверь и быстро нажал кнопку нашего 8-го этажа. Из лифта я побежал на чердак, где любил проводить время, но дверь, чего не бывало никогда прежде, оказалась закрытой. Я сел на ступеньки и стал ждать, была еще надежда – ведь девочки не знали, на каком этаже я живу. Но они оказались смышлеными и по приехавшему на первый этаж противовесу поняли, что я живу на последнем этаже. Мама не сказала ни слова, но на следующий день отвела меня… в шахматную секцию Дома пионеров Ленинградского района, где за несколько лет доигрался до какого-то хорошего разряда. Ну чем не педагогическая поэма?! Какой сильный ход! Это уже потом я прочитал в педагогических наставлениях Екатерины Второй: «Никогда не держать детей в праздности!»